Леонард Коэн - поэт, писатель, музыкант, певец. Тот, кто создал крупнейший мировой хит "Аллилуйя". Тот, кто выпустил четырнадцать «номерных» альбомов, девять поэтических сборников и два романа в прозе. Хочу рассказать об одном из них - романе "Любимая игра".
У романа не простая судьба. Он далеко не сразу увидел свет. В конце 50-ых Леонард Коэн, как подающий надежды молодой автор, уже известный по сборнику стихов «Давайте сравним мифологии», вышедшем в 1956 году, получил грант от Канадского совета по культуре и отправился в путешествие по Европе. Затем уехал на греческий остров Идра, где прожил семь лет. Именно там был написан роман "Красота вблизи", который в последствии стал "Любимой игрой". Дело в том, что первоначальный вариант отказались публиковать все канадские издательства, посчитав первое произведение Коэна в прозе слишком автобиографичным и скучным. Но Леонард не собирался сдаваться и разослал рукопись романа издателям из Америки и Великобритании. Англичане заинтересовались его историей, но выдвинули требование значительно сократить текст. В итоге сокращенный вдвое роман под новым названием "Любимая игра" вышел в Англии в 1963 году. В следующем году его опубликовали в Америке. А вот на родине автора "Любимая игра" вышла только в 1970-ом.
При том, что роман считается автобиографичным и в нём есть совпадения из биографии самого Коэна и главного персонажа его произведения Бривмана, нельзя сказать, что эта книга действительно отражает реальную жизнь музыканта. Возможно, это кривое зеркало, где от одной точки происхождения - мальчики из приличной еврейской семьи европейских эмигрантов достаточно консервативных взглядов - идут не прямые, а изогнутые линии, изменяя одну картинку на другую. Семена одной культуры дают разные всходы - где-то крепкие и здоровые, где-то чахлые, где-то больные. Чем был Бривман для Коэна? Отражением метаний души? Или восприятия мира вокруг, от которого он в то время ушёл? Не знаю. Расскажу, что увидела для себя и как восприняла.
Из аннотации:
"Любимая игра" была написана в 60-е годы, и в ней без ущерба друг для друга соединились романтика битников и стройно изложенная история любви и взросления юного монреальского раздолбая не без писательских способностей по имени Бривман. Подано внятно и трогательно. А местами даже смешно.
Любимая игра. Что же для Бривмана ею было? Сама жизнь? Игра в любовь? Игра в иных, чьи роли он примерял? А может игра его разума, возводившая сложные конструкции из аллегорий, метафор, строя красивые фразы, в словах которых терялся смысл? Или всё же игра в другом - попробуй оставить свой след. Любимая детская игра Лайзы с возрастом обрела буквальное значение - тебя кружит и кружит, держит, отпускает, ты летишь, падаешь, замираешь в каком-то моменте, в каком-то своем состоянии, будь то профессия или чувство, и это оставляет след. Хотелось бы, чтобы не смазанный.
Получалось? Хороший вопрос. Состоялся как поэт. Не состоялся, как человек чувствующий, так как всё была игра. Это тоже был след - созданный образ парня не как все, парня с особыми потребностями, которые никто не смог удовлетворить. Что за человек этот Бривман? Интеллектуал и эгоист, которого кружило сильно, от одного состояния к другому, из одной постели в другую. Объяснялось это особым взглядом на мир. Но мир был сужен до границ личного - он воспринимался им как нечто, что создано для него. При этом нечто такое, за что не несёшь никакой ответственности. Поэтому может быть сожительство, состоящее из физической близости, красивых фраз, безумных поступков, обещаний и стихов. Но не может быть брака. Есть одна большая проблема - неумение смотреть иначе, понимать другого. Вспоминается повесть, которую сочинил Бривман и показал своей возлюбленной, где его герои говорят как один человек - как он сам. Этот эпизод, это замечание Шелл отлично характеризуют героя романа Коэна.
Бривман рассказывает о своем детстве, учебе в колледже, жизни в Нью-Йорке, работе в детском лагере, а затем о возвращении в Монреаль, как в город, что хранит прошлое. Рассказ этот состоит из многих эпизодов, которые нужно сложить в одну историю, чтобы получилась не совсем полная, но разукрашенная красивыми словами и оборотами биография. Бривман, юноша из хорошей и правильной семьи, мог бы считаться бунтарём, если бы у него была идея, цель, конкретность в его суждениях, направление. Но нет, он пуст в этом плане. Подмечает многое, высмеивает, но это всё мгновенно проходящее - пришла мысль, высказал её, обернув в блестящую обёртку своего остроумия, и пошёл дальше. Однако поставить "диагноз" этому персонажу не так просто. В той череде лиц, что прошла перед нами, Бривман всё же оставил след. Где-то смазанный, где-то чёткий. Мне показалось, что в этот период своей жизни он бежал от отношений, от ответственности не из-за чистого эгоизма и собственного удобства, а из-за того, что сам не мог понять, кто он и куда нужно "падать". Где замереть, чем стать. Поэтому он сначала искал то, что ему нужно, в других. Возможно в качестве некой опоры. Возможно, чтобы убедиться в том, что это именно оно - то, что действительно нужно. Бривман - очень непростой персонаж.
У произведения красивый, очень поэтичный язык, с которого частенько приходилось переводить на язык обыденности, чтобы понять смысл написанного автором. Чтобы догнать улетевшую в патетику мысль персонажа. Чтобы переложить на понятные и простые слова. Мне нравятся песни Коэна, его голос, его сложность в музыке. Мне нравится поздний Коэн с низким голосом, что будто шепчет, вкрадывается к тебе в душу и мысли. Непростые темы его поздних песен. А вот в прозе я эту сложность текста не смогла оценить. Хотя казалось бы, какая разница? А она есть.
Вот такая ещё одна грань таланта Леонарда Коэна - таланта прозаика. Не всегда до конца понятного, но ни на кого не похожего.
