Работы этого человека мало кого могли оставить равнодушными. Настолько они были яркими, талантливыми, дерзкими и неоднозначными.
Александр Зиновьев до сих пор остается наиболее противоречивой фигурой второй половины XX века – человеком, вышедшим из крестьянской среды, прошедшим Великую Отечественную войну, ставшим философом, высланным из СССР за свои убеждения, разочаровавшимся в западной культуре, резко осуждающим развал СССР и разграбление страны западными oлигаpхами.
Александр Александрович покинул наш мир в 2006 году, но споры о его личности не умолкают.
Впрочем, он и сам об этом говорил, парадоксально замечая, что «в России только после смерти человека мы узнаем, кого потеряли».
Сегодня я хочу рассказать Вам о его поздней работе «От коммунизма – к колониальной демократии», в которой, как мне кажется, он сумел ясно выразить то, что случилось с нашей страной 30 лет назад и привело к сегодняшнему противостоянию России и западного мира.
Главное оpyжие холодной вoйны
Этим оружием Зиновьев называет вовсе не атoмные разработки ученых. Им стала пропаганда, направленная на умы и сердца советских людей. Цель ее была жестока: заставить подчинить советского человека, оболванить его, внушить, что сытость западного мира – и есть главный критерий благополучной жизни. Особенно стремились воздействовать на элиты и интеллигенцию, тратя на это колоссальные деньги.
Людям из стран соцлагеря внушалась зависть к западному благополучию, поощрялись пороки. Позже поощрялось падение уровня образования и культуры.
Таким образом идейно-психологический иммунитет населения был разрушен.
Страна в 1991 году пала без боя.
Кризис коммунизма
Бывший диссидент Зиновьев не осуждает коммунизм, считая, что именно он как идеология спас Россию от разрушения, внушив людям мысль о важности «общего дела» на общее благо.
Однако коммунизм, по его мнению, находился уже в брежневские времена в кризисе, а горбачевская «перестройка» его просто «добила».
Западнизация
Это и есть определение «мягкой силы» западного мира. Такой своеобразный идеологический «крестовый поход», в котором запад пытается подвести все остальные государства под себя: внушив им свою культуру, правила поведения, психологию и ценности.
По сути дела, это способ эксплуатации и создания неоколониальной системы, когда из стран-доноров под благовидным предлогом выкачиваются все ресурсы (это мы видим сегодня в несуверенности рубля, печатать рубли можно только по отношению к имеющейся у нашей страны долларовой массе).
Рыночная экономика и демократия как формы порабощения населения бывшего СССР
На самом деле то, что происходило в нашей стране после 1991 года нельзя было назвать чем-то хорошим, но западно-ориентированные чиновники упорно говорили о «демократии» и «святой руке рынка». В итоге эти слова стали в народе ругательными.
На самом деле это была только вывеска, под которой спрятали банальное разграбление ресурсов государства.
Отказ от идеологии
Именно этот сознательный отказ от идеологии, закрепленный даже в Конституции 1993 года, Зиновьев считает фатальной ошибкой строителей новой России. Куда может идти страна, не имеющая цели?
Естественно, только к дальнейшему распаду и разрушению.
К слову сказать, проблема идеологии не решена до сих пор.
Зло глобализации
А вот к глобализации в ее американском варианте Зиновьев относился крайне отрицательно. Он сравнивал ее с идеологией нaцизма, считая, что у этих процессов один корень.
В частности, философ писал:
«Сложилась и идеология этих глобальных агрессоров, сопоставимая с расовой идеологией фашизма и нацизма, – идеология превосходства людей западных стран над прочими народами планеты. Последние считаются недoчеловеками. В первую очередь к недꓳчеловекам относятся те люди, которые сопротивляются глобализации. Причем, они считаются недꓳчеловеками независимо от религиозной и этнической принадлежности. Нас, русских, тоже считали (и считают) такими…»
Зиновьев говорил о том, что глобализаторы всегда будут вpaждебно настроены к России.
Последние годы
Зиновьев окончательно вернулся в Россию в 1999 году, его встретили ласково, он получил должности профессора в ведущих университетах Москвы.
Сам он писал, что подтолкнула его к его решению ситуация в Югославии, которую НАТ0 буквально утюжило. Он восхищался С. Милошевичем и М. Каддафи, которые боролись с глобализацией и доминированием США.
При этом сличал, что В.В. Путин, пришедший тогда к власти, действует слишком мягко. Он требовал от нового главы государства решительности, но видел лишь его осторожность.
Поэтому последние годы жизни философа были наполнены глубочайшим пессимизмом.
В 2006 году незадолго до смерти он констатировал, что России как суверенного государства и единого целого больше нет, страна представляет имитацию («кажущность»), искусственное непрочное образование.
Но душа за страну у Зиновьева болела. Умирая от опyхоли мoзга, он попросил развеять свой прах над родным селом в Костромской области.
Его воля была выполнена.
О нем сегодня пишут многие, но мне кажется, более точна характеристика его личности, данная М. Кантором:
«Зиновьев был диссидентом дважды: выступил против социалистического строя, потом — против того, что пришло ему на смену. Критиковал Россию, потом — Запад… [Зиновьев] боролся не с социализмом — но с социальным злом, не за западную цивилизацию — но за гуманизм, не за прогресс — но за истину».
В продолжение темы.