Военный корреспондент Семён Пегов, автор Telegram-канала @wargonzoya
Когда ты на костылях — это безусловный минус для работы военкора. Конечно же, работа официанта, дворника, почтальона, да даже простого водителя троллейбуса или фермера тоже не особенно мыслима на костылях, но в нашем, военкорском, случае это иной раз досадно вдвойне. Не из-за какой-то там чрезмерной привилегированности профессии (я с большим уважением отношусь ко всем трудящимся), а скорее из-за азартной (в чём-то даже патологической) внутренней необходимости сорваться к месту событий во что бы то ни стало и оказаться там быстрее всех. Ощутил это сегодня в полной мере, когда утром начался массированный обстрел Донецка.
Я как раз выбрался после всяческих процедур и перевязок на ясную и свежую ноябрьскую улицу — элементарно подышать воздухом, как тут же над головой просвистело/прожужжало/прошуршало/пролетело и разорвалось где-то совсем недалеко. По ощущениям (а они за время СВО неплохо натренированы) — метров 400—500. И так раз, два, три… На четвёртый я уже стоял (на костылях, разумеется) перед выбором — бежать в укрытие или снимать дальше. Впрочем, долго сомневаться не пришлось — эти чёртовы палки как будто сами понесли меня по направлению к результатам обстрелов. Ничего не поделать. Инстинкт. Неонацисты — беззастенчиво, тупо и жёстко — снова били по густонаселённому кварталу, прямо по центру, в час пик, когда все ехали на работу и учёбу. Наверняка будут пострадавшие (взвешивал ситуацию мысленно я), и зафиксировать очередное преступление неонацистов необходимо.
Тут-то я и осознал в полной мере свою неконкурентоспособность...
Всё-таки, какой бы ты ни был мастер бега на костылях (а я пока ещё не овладел этим мастерством в полной мере), выдыхаешься гораздо быстрее, чем в ходе преодоления того же самого пространства традиционно-человеческим способом (то есть на своих двоих). На мою военкорскую удачу, проведать меня в этот самый момент на «Дракаре» (если кто забыл, это позывной нашего джипа) подъехал братишка с позывным Кузнец. Он только что проехал по Университетской и видел, куда были прилёты. Подмяв под себя загипсованную и перемотанную ногу и закинув костыли в салон, я прыгнул в тачку, и мы помчали к месту трагедии.
…Пронизанная осколками жёлтая городская маршрутка грузно и неуклюже осела на обмякшую резину, метрах в 20 от неё прямо на газоне сбежавшиеся к раненым врачи (больница, как вы уже поняли, оказалась совсем поблизости) откачивали женщину без сознания и перевязывали двух молодых девчонок — по всей видимости, студенток (рядом расположены крупные донецкие вузы). Забыв про костыли, я выскочил на проезжую часть и на одной здоровой ноге попрыгал фиксировать происходящее. Я смотрел на то, как уже обмотанная бинтами девушка пальцами, покрытыми чьей-то кровью, пытается справиться с телефоном, по всей видимости желая сообщить о случившемся кому-то из близких, и вспоминал себя десять дней назад. Да, готов признаться, теперь я смотрел на этих людей иначе. Это чувство сформулировать сложно, но есть в нём что-то родственное однозначно…
Над головой просвистело и разорвалось снова, медики засуетились и спешно погрузили раненых на носилки, а затем в подоспевшие «буханки» скорых. «Эвакуация отсюда — это разумно», — подумалось мне, и я тоже поспешил оказаться в «Дракаре». Уже в машине Кузнец, только вернувшийся с передовой из-под Авдеевки, рассказал, что «спартанцам» удалось взять штурмом несколько вражеских позиций. Потерпев очередную неудачу на этом направлении, неонацисты решили компенсировать свою воинскую неполноценность остервенелым и хаотичным огнём по городским маршруткам. В целом тенденция, складывавшаяся годами. В этом смысле они себе верны бесперебойно.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
