Началась эта история еще в советские времена. В средней полосе уже поближе к Северу, там, где начиналась тайга, был поселок, живший лесозаготовками. Сельчане были преимущественно староверами. Главой религиозной общины была пожилая женщина, крепкая такая, суровая бабка. Она крестила, она лечила, она женила, она отпевала. Дом ее был вроде молитвенного. Мало кто шел поперек ее слова, потому что многие откровенно побаивались бабку.
И вот стали происходить в поселке нехорошие дела. Болели люди, болели животные. Причем болезнями странными, ни травники не могли помочь, ни советская медицина. И тогда позвала глава общины к себе женщин, которым больше всего доверяла и говорит: «Кто-то колдует, надо что-то с этим делать». Ее стали спрашивать, кто это. Она ответила, что не знает. Остальные, мол, а что тогда делать? Она как отрезала: «Молиться!»
Собрались они вечером в ее доме. А погода стояла жуткая, гроза сильная была. Молнии, гром, дождина хлещет как из ведра. Как раз ночка для темных дел. Вот бабушки и решили поймать колдующего, так сказать, на горяченьком. Стали они читать специальный Псалом, защищающий от колдовства. Читают, читают. И вдруг видят в окно, сквозь дождь, кто-то идет к дому. Подошел и лег на окно с безумными глазами, как приклеился. Бабки от страха трясутся.
Стал он стучать в дверь, да не просто стучать, а колотить что есть мочи. Оказалось, что это местный житель. Глава общины открыла ему. Он стал просить у нее прощения, прямо на колени бухался. Она молча закрыла перед ним дверь. Говорят, что в таких случаях прощать нельзя, а еще нельзя давать ничего, что колдун попросит: ни хлеб, ни соль, ни воду, ничего вообще. В общем, не простила бабка колдуна, он ушел.
На следующее утро в селе сказали, что он заболел. Мучился страшно несколько дней, а потом умер. Официальная версия – воспаление легких. Но местные знали, в чем в действительности дело. Сын колдуна приходил к бабкам и предъявлял претензии, мол, это вы моего отца извели.
Через много лет внучка главы общины, жившая в городе и работавшая в заведующей химической лаборатории, однажды случайно нашла у себя в шапке иглы. Ей сразу сказали: «Колдовство, причем сделанное на смерть.». Она, конечно, скептик, ученый, но, как-то стало ей не по себе. Нашла она в книгах покойной бабушки тот самый Псалом от колдовства и стала читать. Через некоторое время стук в дверь. На пороге практически лежит одна из ее соседок, скандалистка мерзкого характера и начинает просить соли. Химичка отказала и захлопнула перед ней дверь. Нужно было видеть глаза соседки. В них перемешались страх, отчаяние и ненависть. Через несколько дней она умерла.
