31 октября 1925 года в результате передозировки хлороформом при проведении операции на желудке скончался народный комиссар вооружённых сил, один из основателей Красной Армии Михаил Фрунзе. Талантливый полководец, организатор победы красных в Крыму, популярный в народе - он умер в расцвете сил, всего в 40 лет. Недавно я побывал в доме-музее Фрунзе в Бишкеке, где записал небольшое видео о его жизни. О смерти полководца я писал ранее в своём телеграм-канале. Теперь же поговорим об этом поподробнее. Смерть Фрунзе умудрилась стать предметом политической борьбы.
Началось всё с произведения писателя Бориса Пильняка «Повесть непогашенной луны», написанного в 1926 году. Повесть наделала немало политического шума. Сюжет был построен вокруг командарма Гаврилова, который болел язвой желудка. Он находился на лечении, и операция ему не требовалось, но его вызвали в «дом номер первый», где «не горбящийся человек», управлявший городом, настоял на операции. В её ходе выяснилось, что язва зажила, а пациент не переносил хлороформ. В итоге Гаврилов умирает на операционном столе.
Общественность сразу увидела в сюжете повести некоторые параллели с реальностью. 31 октября 1925 г. после операции на язве желудка из-за непереносимости хлороформа скончался нарком вооружённых сил Михаил Фрунзе. Операцию ему назначили решением Политбюро. Дискуссионным остаётся вопрос нужна ли она была по медицинским показаниям, но сам Фрунзе её ждал, желая всё-таки побороть язву желудка. После смерти наркома пошли слухи о том, что на рекомендации Политбюро особенно настаивал Сталин. Выходило, что он убил Фрунзе, хотя в действительности генсеку не было нужды так поступать - полководец не относился ни к какой оппозиции. Но версия об убийстве нашла отражение в повести Пильняка. Аллюзии «не горбящегося человеком» из «дома номер первого» с генсеком для читающей политически подкованной аудитории были очевидны.
Важно, что до выхода повести никаких намёков о причастности Сталина к смерти Фрунзе не раздавались. Похороны полководца прошли в надлежащей атмосфере партийного единства, все вожди несли гроб усопшего. Но следовавшие из повести Пильняка намёки генсек понял, и, хотя сам автор в предисловии открещивался от параллелей его повести с историей о Фрунзе, "Повесть непогашенной луны" запретили к публикации. Но всё же Иосиф Виссарионович был политиком и даже личную рану он обратил в политический капитал, который был ему нужен для борьбы с оппозицией. Недавно даже РВИО переиздало сборник речей Сталина "Об оппозиции", но сделало это очень плохо.
Впрочем, вернемся к истории. В июле 1926 г. открылся Пленум ЦК, на котором сторонники генсека столкнулись с «объединённой оппозицией» Троцкого, Зиновьева и Каменева, а главным тараном против оппозиции было «дело» Григория Лашевича, зиновьевского соратника, через которого хотели подвести к исключению из Политбюро самого Зиновьева. Среди споров о нашлось место и Пильняку. Сталин знал, что тот общался по работе с Лашевичем. У генсека появился шанс хитро подвести к ситуации. Отвечая на упрёки оппозиции, Сталин заявил:
«Я неохотно касаюсь своей персоны, но так как в своих декларациях [оппозиционеры] слишком заостряют вопрос о Сталине, обвиняют его во всех смертных грехах, и даже одно время обвиняли Сталина в смерти тов. Фрунзе, была такая повесть писателя Пильняка, где имеются прозрачные намёки, будто бы я настоял против воли тов. Фрунзе на операции, что является ложью, гнусной контрреволюционной клеветой, то я должен коснуться личного вопроса. Доказано, что этот рассказ Пильняка должен был просмотреть и проредактировать т. Лашевич (нашли редактора), Радек и… (голос с места: Воронский, Полонский). Полонский является редактором «Нового мира», и он должен был по обязанности редактировать. А вот эта тройка (голос с места: Воронский рассказал это на Политбюро), эта тройка была приглашена рассмотреть этот рассказ. Откуда она взялась я не знаю, и, если бы не случайность рассказ облетел бы весь мир и вышло бы, что ЦК погубил тов. Фрунзе. В особенности всякие слушки и слухи распространяются про Сталина. Спина у него крепкая, всё поднимет, но, товарищи, всему есть предел» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 243. Л. 107–108).
После этого отрывка генсек перешёл в наступление на оппозицию. Карта обиженного человека была отыграна Сталиным идеально. Нет, он правда был зол на Пильняка и правда понимал, что писателю этот слух предоставили товарищи из оппозиции. Но здесь виден и политический расчёт. Иосиф Виссарионович отдельно указал на то, что именно о нём ходят слухи – значит, оппозиция специально их распускает. Генсек указал на связь Пильняка с Лашевичем, что давало лишний аргумент в давлении на последнего и через это – на Зиновьева, которого Пленум всё же исключил из Политбюро. И, что важно для политического стиля Сталина 1920-х гг. — это мастерское отождествление себя с ЦК при одновременном создании образа «маленького человека». Дескать, я-то стерплю, но ругая меня, вы ругаете ЦК, а ругая ЦК, вы ругаете партию. Логика сработала безотказно. Вот так Сталин хитро использовал Пильняка в политической борьбе. Повесть эту так и не разрешат, а Фрунзе генсек в реальности не убивал. О реальных обстоятельствах смерти наркомвоенмора можно прочесть в очерке, размещенном в книге "Сталин, Троцкий, Дзержинский: советские вожди и их здоровье".
____________________________________________________________________________________
Благодарю вас за внимание! Также канал можно читать в Телеграме. Желающие могут добровольно и посильно поддержать "Историка на полставочки" - 2200 2404 1720 4357