Тяжёлое свинцовое небо нависало над этим мрачным городом.
Серые панели однотипных многоэтажек не освещались солнечным светом и оттого выглядели невзрачно и удручающе.
Весенний снег начинал таять, но не быстро, стал похож на мороженое, которое непослушный ребёнок лизнул пару раз и отдал маме, потому что: «Оно невкусное, я другое хотел». Слева и справа вдоль аллеи во дворе все было утыкано собачьими «бомбочками», которые удручали ещё сильнее взгляд Эрика, идущего не спеша к заветному подъезду.
Он уже вкусил химический аромат этого промышленного города: в горле немного першило, а ещё хотелось началось покашливание, негромкое, но раздражающее.
В прошлый его визит месяцем ранее день стоял солнечный, яркий, тёплый. И те же самые панельки были чуть уютнее снаружи, и прохожие казались дружелюбнее.
Эрик любил солнечный свет, когда светило солнце, ему было радостнее, лицо его напитывалось этими согревающими лучами, сердце открывалось для любви, нежности и ласки. Хотелось жить, дышать, строить планы на будущее.
Пасмурный день, как сегодня, не располагал ни к чему такому. Хотелось лишь приготовить горящее какао, залезть под шерстяной клетчатый плед и включить сериал на весь вечер.
Но он приехал в этот город N с гораздо более важной целью - увидеть ее, провести с ней время, насладиться ее улыбкой и тёплым взглядом. Взглядом, который рассеет этот непроходящий сумрак и смог, нависший над этим местом, а может, нависшим над его скучной жизнью.
Серые дни сменялись темными холодными ночами, времена года исправно делали круг почета, меняя немного картинку за окном. Но ощущение пустоты его не покидало, эта пустота тяготила, печалила, требовала заполнить душу сладостными переживаниями и даже муками, чтобы было ощущение жизни внутри. Чтобы хотелось вставать по утрам с постели и шагать в новый день.
Эрик подошёл наконец к домофону заветного подъезда, в голове пронёсся ее милый образ, незыблемые моменты первой встречи и вдруг почудилось, что нос вдыхает не аромат канализации и выхлопных газов машин, а ее свежих цветочных духов.