Журавлева А.

Падали, кричали, клокотали, плакали… Чувства неуемные вдруг о кафель звякали. И рвались на волю, в распахнутые окна. И ревели громко, и шептали робко. Злость ли иль отчаяние, паника иль скука. Напрасное страдание. Зачем ходить по кругу? Отпускай тихонечко все, что тяготит. Выпивай до донышка, пусть переболит. Усыпляй тревогу ты, пусть уж не шумит. Вот уж и дорога - то. Вот и путь открыт...

Время погрустить о чем- то важном, Время быть с собой наедине. Без тебя мне было очень страшно. Ты был очень- очень нужен мне. Но … ты уходил. Но … не было сил Тебя отпускать И с кем ты не знать. Терпеливо жду я нашей встречи. Понимаю, у тебя так много дел. Если рядом ты, то мне намного легче. Будь со мною нежен, будь со мною смел. Но… ты уходил. Но … не было сил С тобой расставаться. Тебя не касаться. Мои мысли стали слишком тягостны...

Сибирскою природою и ласковой судьбой она была награждена приятной красотой. Улыбчива, добра, мила. Как ясно солнышко светла! Конечно, годы шли не мимо, И приносили ей морщины. Но незаметно и немного. К чему была ее тревога. Замедлить время так непросто.  Когда душа желает роста. И увядать она не хочет, Сопротивляется как может. И вот нашла вдруг способ точный, Наверняка он ей поможет. Но нет, это был риск огромный. Она не знала и увы К себе впустила призрак темный,  Связалась с мерзким Князем тьмы. Он обещал ей красоту, он обманул. И с чем она осталась. С глазами, в которых солнца луч тонул, Которые теперь ночами не смыкались...

Тяжёлое свинцовое небо нависало над этим мрачным городом. Серые панели однотипных многоэтажек не освещались солнечным светом и оттого выглядели невзрачно и удручающе. Весенний снег начинал таять, но не быстро, стал похож на мороженое, которое непослушный ребёнок лизнул пару раз и отдал маме, потому что: «Оно невкусное, я другое хотел». Слева и справа вдоль аллеи во дворе все было утыкано собачьими «бомбочками», которые удручали ещё сильнее взгляд Эрика, идущего не спеша к заветному подъезду. Он уже вкусил химический аромат этого промышленного города: в горле немного першило, а ещё хотелось началось покашливание, негромкое, но раздражающее...

Кейт смотрела в синий монитор своего ноута, секунды тянулись неспешно,  они мерились шумным ровным дыханием в телефонной трубке,  пока регистратор искала нужную информацию.  А маленький жук- короед спокойно полз по белой шторе (которую пора бы уже и освежить), когда дыхание в трубке сменилось голосом девушки- регистратора, которая известила о том, что записи к врачу пока нет, но она может поставить Кейт в лист ожидания...

Майло снова нашёл Энн, которая «попалась», когда поручила отправить письмо подруге случайной девушке с мужем- дальнобойщиком. Они не увезли ее письмо с собой и не отправили за сотни километров от ее городка. А бросили в ближайший почтовый ящик. До подруги послание не дошло, Майло его перехватил. Энн полагает, что она в безопасности, что когда- нибудь все забудется. И ее забудут. И не будут искать. Но после столь длительного уединения сможет ли она вернуться к прежней жизни? Сможет ли вновь общаться с людьми? Какие мысли, какие фантазии у Энн. Она ещё не знает о том, что уже в ловушке. И что судьба ее предрешена...