Начало истории здесь. ("Флёр и шаман") Главка 1.
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон") Главка 1.
В предыдущих главках.
Бродячий наемник Мёльнар захватывает одну из пограничных крепостей конунга Ауга и объявляет себя ярлом. Из грязи в князи. Гарнизон замка в основном состоит из таких же наемников, как и сам Мёльнар, поэтому тот быстро находит с ними общий язык и склоняет перейти на свою сторону. За счет этого дружина новоиспеченного ярла усиливается опытными воинами. Однако доверие между Мёльнаром и его новыми дружинниками не может быть полным, пока ему не присягнул один из них – некий Гуди Сигвардсон, пользующийся большим уважением среди своих боевых товарищей. После захвата замка Мёльнаром Гуди покидает гарнизон, устраивается на зимовку в лесу и не спешит откликнуться на щедрые посулы начинающего ярла. Положение усложняется тем, что под покровительством Гуди собирается зимовать служанка Флёр, к которой у ярла Мёльнара весьма противоречивые чувства. Когда Мёльнар осознает, что Гуди не намерен подчиняться, он решает выяснить место зимовки строптивого воина и поставить ему ультиматум. Для этого Мёльнар решает проследить за близким другом Гуди, Лейвом, единственным из новых дружинников, кто знает место зимовки бунтаря. Мёльнар провоцирует Лейва уйти из замка и переметнуться к Гуди.
Виге не составило труда пойти по следу Лейва. Тот просто шел весь день берегом реки, останавливаясь только для того, чтобы стукнуть кулаком по стволу или плюнуть в воду. И Виге не обязательно было не упускать Лейва из поля зрения. Наоборот, надо было держаться в безлистном лесу подальше от бедолаги, чтобы тот не высмотрел преследователя меж голых ветвей. И хотя Виге не видел его на расстоянии, но хорошо слышал: тот время от времени прерывал молчание такими громкими забористыми ругательствами, что они далеко разносились по реке. Досталось в этих ругательствах всем: Мёльнару - за то, что сначала пригрел, умаслил, а потом дал пинка, Ингер - за то, что тоже дала ему пинка и полезла под одеяло ярлу, зачем тогда от него, Лейва, рожала, Сигрид - и за то, что дала ему пинка и попыталась повеситься, и за то, что не сумела, Гуди – за то, что засел в лесу, суку Флёр за то, что из-за нее сгорело ползамка, дракона – за то, что проламывает лес своими непроходимыми просеками, своего старшего брата Эрика – за то, что, сволочь такая, родился вперед Лейва, и особенно досталось в этом потоке брани норнам, богиням судьбы, за то, что такая вот у Лейва дурацкая доля. Ну еще и Виге досталось за компанию, тот узнал о своей внешности и услужливости по отношению к Мёльнару много нового.
Свой путь Лейв окончил засветло и сделал то, что Виге не очень-то понравилось. Укрывшись в прибрежных кустах, преследователь пронаблюдал, как преследуемый осмотрел берег, явно удостоверяясь по приметам, что пришел на нужное ему место… и полез на высокое дерево, растущее на берегу. А пока лез, пыхтя и отдуваясь, продолжал ругаться, на этот раз на Флёр, за то, что она знала дорогу к Гуди… а Лейв нет! Вот оно что! Сам Лейв не знал дороги к Гуди и мог добраться самостоятельно только до половины пути! А потом он мог только ждать проводника. И Лейв привязал к верхушке дерева свой яркий пояс, который далеко было видать. Так он, получается, подавал знак. Выходит, зимовка Гуди была все-таки недалеко, если оттуда возможно было высмотреть яркий пояс на верхушке дерева.
Когда Лейв спустился на землю, то принялся к еще большему разочарованию Виге с остервенением рубить жерди и строить на берегу... шалаш! Значит, он собирался достаточно долго ждать, когда Гуди заметит знак на дереве. Должно быть, у Лейва была с ним договоренность, что время от времени его друг будет наведываться к берегу и посматривать, нет ли знака. Ну и сколько дней он тут просидит? Два, три, неделю? А Виге что делать? Где ему все это время быть?
Эх, жаль, что нельзя было дольше удерживать разобиженного Лейва в замке! Мёльнар задумал и начал проворачивать дело с Лейвом еще до того, как его застигла врасплох белая горячка. Сделал все, чтобы раздосадованный парень как можно скорее захотел переметнуться к Гуди. И вот когда Лейву в постылом замке больше не сиделось, Мёльнара возьми и прибей его обычная осенняя болезнь! Это Мёльнар, а не Виге должен был сейчас красться по лесу за Лейвом!
Форинг ярла Мёльнара неохотно покинул замок этим утром и надеялся, что к ночи вернется. Он не хотел оставлять Мёльнара ночью наедине с его любимой белой горячкой. И что ярла дернуло в такую пору так резко отказаться от выпивки? Слезь он с бутылки более плавно, может, и не шарахнуло так. Ни в чем Мёльнар не знал удержу! Бросал пить так бросал. После той ночи, когда он убил нёкка, ярл ни капли в рот не брал. Затем начал сходить с ума и проверять безопасность замка – а ну как скоро придет Конрад или приползет зимний дракон? Всех замучил своими предчувствиями. Затем начались кошмары, сменившиеся бессонницей, пришла очередь ловли невидимых таракашек, которые якобы по Мёльнару ползали, погоня за злобными гномами по стенам замка, разговоры с невидимой невесть откуда-то взявшейся Флёр, похвальба своими победами, и как довершение – драка с невидимыми же берсерками. Мёльнара пришлось этой ночью вязать, так он перегрыз зубами веревку, раздобыл топор и гонялся по всему замку за Виге, принимая его за драуга. Утром у Мёльнара голова прояснилась, да толку-то? Виге уже имел дело с горячкой Мёльнара и знал всн непред. Ночью у ярла все повторится сначала. Виге, конечно, оставил ярла на Эйлерта и Уве, но справятся ли они?
Поколебавшись, Виге решил рискнуть и остаться на ночь. Из беглецов и отщепенцев ему не настолько нужен был Гуди, сколько Флёр. Ярлом Мёльнар стал из-за нее и если в ближайшее время не притащить ее в замок, он сломается раньше, чем его доконает выпивка.
Лейв тем временем, как начало темнеть, стал собирать высокую горку хвороста, и Виге снова почуял, как возрождается его надежда на то, что Гуди скоро выйдет из леса: отраженный в реке огонь должен быть далеко заметен. А вдруг в первую же ночь повезет?
В надвигающихся сумерках Виге почувствовал шуршание за собой в кустах. Затем ему подумалось, что кажется, будто потянуло какой-то мерзкой вонью. Нет, ему не казалось! Виге обернулся.
Из кустов позади выплывал ему навстречу... мертвый шаман! Тот самый мертвый шаман, которого Виге собственноручно завернул в мешковину в тот день, когда она вошли в сожженный замок... И которого Виге отдал Альноту, чтобы тот сжег его тело...
Его раскроенная голова была свернута на бок, челюсть была выкручена так, что торчали черные заостренные зубы, и на Виге уставились мутные желтые глаза. Из шеи висевшего в воздухе мертвеца торчала рукоятка кинжала. Похоже, мертвецу здорово досталось от живых, а живым от мертвеца.
Нет, Виге не дал деру, потеряв от страха голову, как это делали люди, впервые увидевшие драуга. Он видал и не такое. Приходилось ему иметь дело даже с мертвыми берсерками, смотреть, как они восстают на поле боя еще более опасные, чем живые. А еще Виге приходилось иметь дело с Мёльнаром, страдавшим белой горячкой и его после этого ничем нельзя было пронять. Так что если бы мертвец был способен удивляться, он бы здорово удивился спокойствию живого.
Виге нарочито медленно, буднично, не делая резких движений, снял со своей шеи амулет от ходячих мертвецов и сунул его в морду шаману. Уж такую вещичку он всегда носил с собой, подобно предусмотрительной Ингер.
-Иди ищи себе могилу, - тихо сказал он. Виге понадеялся, что шаман отлетит в чащу, и Лейв за кустами не заметит, что происходит. Но... шаман во всеуслышание рявкнул, и вскоре Лейв узрел на предсумеречном свету, как из кустов вылетел мертвец в лохмотьях, описал дугу и ухнул в реку, подняв сноп брызг. Видел всего секунду и даже испугаться не успел.
Но как только по воде разошлись круги, Лейв воскликнул:
-Проклятые норны! Это что за дрянь? Вы когда перестанете надо мной издеваться?
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. 96 главка.