Тот, кто пережил близкие отношения с представителем «темной триады» и вышел из них в относительном здоровом теле и рассудке, могут многое об этих отношениях рассказать. И особенно о том, какой период в этих отношениях был самым страшным. Таким периодом становится время прозрения жертвы и начинающегося понимания, с кем, собственно, она на самом деле в близких отношениях состоит.
Башня искусственной реальности, возводимой агрессором, начинает все больше и все сильнее шататься, а сквозь прорехи и трещины все отчетливее проступает объективная, подлинная реальность, представляющая агрессора в откровенно немилосердном и ярком дневном свете. Уходит вера, и жертва все чаще и все громче начинает высказывать свои сомнения – да являешься ли ты на самом деле тем, за кого себя выдаешь?
Именно в этот период агрессор «темной триады» начинает проявлять все свои худшие качества и черты, именно в это время он становится особенно жестоким и изощренным в своих издевательствах над жертвой. Былые нарциссические качели «любит – не любит» конфетно-букетного периода покажутся вам практически пустяками, не стоящими ни вашего огорчения, ни вашего недоумения. То, что начинает делать агрессор, почувствовавший, что его жертва ускользает от него, что его личина вот-вот будет сброшена, а сам он – низвергнут, не сравнится ни с какими былыми вашими обидами и недоразумениями.
Так как искусственная реальность, создаваемая самим агрессором, является единственной реальностью, которую он признает и в которой готов существовать, прорехи в этой реальности вызывают в нем экзистенциальный ужас. Представьте, допустим, что вы сидите у себя в саду, пьете чай летним вечером, и вдруг вместо знакомого родного пейзажа вы видите темный космос с бесчисленными неведомыми вам планетами и звездами, а прямо на вас из этого космоса летят огромные метеориты.
Момент, когда агрессор понимает или вдруг чувствует, что он делает что-то не то, что он – не такой прекрасный и праведный, как думал о себе, а кто-то и вовсе считает его кошмарным злодеем – и есть для него открытие подобной бездны. Он боится не то чтобы разоблачения – он боится полного обрушения своей матрицы, жить вне которой он не приучен и не имеет никакого представления о том, как это делать. Этот страх – самый сильный из тех, что представитель «темной триады» когда-либо переживал. А так как бороться со страхом он умеет только агрессией, агрессию он начнет проявлять и сейчас, только в стократ хуже, то есть соразмерно своему этому страху.
Он будет задабривать жертву так, как не задабривал ее раньше – осыпать различными благами, обещать жестоко расправляться с ее обидчиками и даже в реальности немного расправляться. Он будет изо всех сил создавать видимость благополучия и порядка в вашей с ним общей жизни, как бы показывая вам, что ничего не случилось и все по-прежнему. «Вот видишь», - как бы говорит он всеми своими действиями. – «Я тебя по-прежнему люблю, вот цветы в вазе на столе, вот я заварил чай и купил пирожные, вот я разобрался с теми, кто отправил тебя, босого и голодного, в осенние поля, вот я дал тебе денег, а младшенького и вовсе никто ни в какие поля не отправит, пусть живет себе спокойненько».
Эти заговоры и уговоры совершенно убаюкали бы вас, если бы сквозь его спокойное лицо не проступала бы гримаса яростного ужаса, если бы вместе с этими уговорами он не насмехался бы над вами и вашими надеждами, цинично и жестоко намекая на то, что нет, все еще далеко не закончено. Вы по-прежнему – в полной его власти, и он все так же может сделать с вами абсолютно все, что захочет, и вам, дорогуша, не следует об этом забывать. Вот этот чудовищный контраст между видимым и реальным, который становится все острее и глубже – и есть самое страшное, что приходится жертве переживать в отношениях с агрессором-«триадником».
Ощущение близкой катастрофы, лишения всех былых благ и преференций превращает уже привычное вам чудовище в самого дикого и неумного монстра, который будет убаюкивать вас прямо в момент похрустывания вашими косточками, минуя былой ритуал чередования злобы и умасливания. Самое страшное – не когда вас кусают, а когда вас кусают и целуют практически одновременно.
Но, как водится, и в этой ситуации можно найти очевидный плюс – агрессор, который начинает вести себя с вами подобным образом, куда лучше, чем вы, предчувствует свой конец, крушение своей, до этого, казалось бы, прочной и неприступной башни свободной агрессии. И если вам все еще кажется, что эта башня прочна, обезумевший «триадник» хорошо знает, как на самом деле обстоят дела.