Ссылка на начало книги ◄Мяч в небе►
Глава 9. Путь дьявола
Я все еще здесь. Солнце кружит
за плечами, как ястреб, и земля
повторяет мой голос в твоем.
И возобновляется зримое время
в глазах, открывающих все сначала.
Я ничего не утратил.
Утратить — значит отправиться
за диаграмму неба
мимо течения снов, вдоль реки,
полной листьев.
Сальваторе Квазимодо. Я ничего не утратил
Они говорят мне: "Ты мало выиграл за то, чего стоишь". Я никогда не задавал себе этот вопрос. Я никогда не оценивал мастерство игрока, его профессионализм по его почетному списку или резюме. Я сужу об игроке по его мужеству, самоотверженности, воображению, - пел Де Грегори.
Я приехал в возрасте 27 лет, ни разу не выиграв Скудетто. До сих пор я выигрывал трофеи в баре, а теперь хочу выиграть что-то серьезное. Я говорил об этом с приходом Трапаттони в "Юве", но Скудетто так и не было завоевано. "Фиорентина" вообще не боролась за титул, по крайней мере, не в то время, в которое я играл. Там в первую очередь нужно было думать о спасении, потом, если все пойдет хорошо, ты окажешься в Кубке УЕФА, а там уже можно побороться за победу.
В "Ювентусе" цели были такими, как в клубе, привыкшем к доминированию: победа, только первое место имеет значение. Первые четыре года у нас ничего не получалось. Несмотря на Майфреди, несмотря на Трапаттони, несмотря на Виалли. Я говорил это раньше и скажу снова: вина не наша, а недосягаемого Милана.
После десяти лет моей карьеры я выиграл, за исключением "Золотого мяча", только один Кубок УЕФА. И все же я не чувствовал себя растраченным, единственной кровоточащей раной, которая, как я уже знал, не заживет, был финал. Этот проклятый Кубок мира.
После возвращения из Америки со мной произошло важное событие, которое само по себе могло бы оправдать целую карьеру. Я выиграл два чемпионата за два года, последовательно, в двух разных майках.
Первый случился с "Юве" Липпи. Это был сезон, который мы прожили как доминанты, но я не играл весь сезон, потому что в Падове я снова травмировал колено и выбыл из строя еще на два месяца. Говорили, что я выиграл скудетто со скамейки запасных, но это была неправда.
То скудетто я чувствовал, что оно тоже мое, я знал, что мои голы, мои передачи были полезны.
И все же горькое послевкусие всегда оставалось на моем языке. Возможно, дело в травме, возможно, в том, что от клуба, которому я так много отдал за четыре года, я ожидал признания. Может быть, из-за этого или из-за чего-то другого, но когда новое руководство, Моджи-Беттега-Джираудо, сказало мне, что я не вхожу в их планы, и они сказали мне это, не прибегая к каламбурам, как Умберто Аньелли. Что ж, когда они сказали мне это, у меня было подтверждение того, что победа - это не всё и никогда не будет всем.
Затем Милан. Многие хотели меня, я выбрал "Милан", потому что он был тем, кто хотел меня больше всего, или тем, кто лучше всего меня понимал. Милан, который хотел меня еще во времена моей флорентийской жизни. И там же, с Капелло, чемпионство. Для них это уже четвертый за последние пять лет. Для меня - второй за два года.
Это был хороший год, хотя, возможно, Капелло снимал меня слишком часто, он говорил, что нужно меня беречь, и он, конечно, был в этом убежден, но меня не нужно было беречь, я был в порядке. И если я не играл столько, сколько мог, то неизбежно выступал меньше. Так было всегда.
Журналисты по-прежнему говорили: Баджо, единственный чемпион, выигравший "скудетто" в качестве игрока второго плана. Это тоже неправда, я забивал свои важные голы, тот титул был в равной степени и моим, и чужим. Это была настоящая радость, я был привязан к "Сан-Сиро". Они, болельщики, поддерживали меня, в том году я получил награду как лучший игрок "Милана". Это был выбор торсиды.
И все же на языке остается горькое послевкусие. Я не успел порадоваться победе. Чемпионат Европы 96-го года я пережил как отвлеченный болельщик, сборная казалась окончательно далёкой от меня. А затем следующий год, провал Табареса, который так напоминал мне Майфреди, приход Сакки, его остракизм, сладость призыва "Адзурри" в Неаполь, слова в конце сезона вернувшегося Капелло, который сказал мне, что, для разнообразия, для меня больше нет места.
Снова пришло время искать новую команду. До чемпионата мира оставался всего год, я не мог провалиться. В те годы я выиграл все, что только можно было выиграть. Я сделал это по-своему. Я сделал это по-своему, не говоря об этом.
Я должен был быть счастлив, я был немного счастлив, но не полностью.
В тех ароматах, которые я пробовал, всегда оставалось горькое послевкусие. И понадобилась Болонья, чтобы все вернулось на круги своя, стало правильным.
Предыдущая страница
Следующая страница
