-Таня, поедем кататься на коньках? - забежал в дом Коля, там лёд устоялся на реке.
-Мама, можно? - Танюшка с мольбой смотрит на маму.
-Беги, племяшка, - смеётся дядя, а то и так на тебя всё свесили, беги.
-Большая стала.
-Большая, - качает головой Елена, - Коля приедет и не узнает.
Какой раз порывается что-то сказать сестре Егор, но не может.
-Лена, ты сердита на матушку?
-Нет, Егорушка, я бы многое отдала, чтобы увидеть их с папенькой.
-Я тоже, Лена, я тоже...
-Лена...
-Что?
-Да так...
Ну говори.
-Я жениться собрался, - выпалил вдруг.
-Ты?
-Ну да, представляешь, у меня сын оказывается, возрастом как Таня, представляешь. Я их выписал сюда.
— Вот это новости...
-Ну да...
Так Егор Владимирович обзавёлся семьёй.
Таня была рада двоюродному братцу, он так был похож на дядю, Володя, её братец Володя.
Николай даже сначала приревновал.
Но потом тоже подружился с Володей. Володя пришёлся по душе и дедушке с бабушкой, называли они его внуком.
Егор с семьёй жил неподалёку, Нина, жена Егора, была слабенькая, Елена жалела смотрела и думала, в чём там душа держится. Сказали о себе годы проведённые в не дома, общества, цивилизации.
Елена сильно не распрашивала, надо, скажет, сама не любила распространяться про себя.
Понимала что Нина скорее всего тоже осталась без семьи. Очень хорошо что Егорушка нашёл её, очень.
А потом случилась война.
Это были такие тяжёлые четыре года, такие невыносимые.
Егора забрали на фронт, Нина, Володина мама умерла, она давно была больна, переживания не сделали её здоровее, сгорела в один миг.
Даже и не стали решать куда Володю, конечно же к тётке, так у Елены появился ещё один сынок.
Это были суровые годы. Сначала думали, что быстро разберутся с врагом и мужчины вернуться домой.
Но враг наступал, шёл к самому сердцу страны, к Москве.
Пошли похоронки в маленький городок, казалось, что их больше, чем на самом деле призвали людей.
Вовка рвался на фронт, три раза его ловили, на четвёртый пообещали забрать в детский дом.
Елена расплакалась, от бессилия, от тяжести происходящего и давящего на плечи.
-Мама? - дети не видели, чтобы Елена плакала, - мама, ты плачешь?
-Тётушка, - Володя бросился к сидящей у стола Елене, а она плакала, тихонько без звука, плечи её тряслись, - тётушка, я тебе клянусь, я даю тебе ...слово дворянина...
-Тсс, ты что, ты что? Тихо, Володя, с ума сошёл, ты же всех нас погубишь и себя, глупый ты мальчишка, где ты такое услышал?
-Тётушка, это клятва, которую нельзя нарушать, меня папа научил, он поклялся мне что вернётся, живой и невредимый.
-Володя, ну зачем же ты...
-Тётушка, я просто хотел быть полезным своей Родине, я хотел пойти в разведчики...
Я просто хотел найти папу, - опустив голову признался мальчик.
-Ты скучаешь? Мы все скучаем по твоему папе, он знаешь какой...Он вернётся, раз обещал значит вернётся.
-А наш папа? Он вернётся? - спросила Октябрина, впившись в мать своими острыми глазками.
Конечно вернётся, более того, мне кажется, что ваш папа сейчас на фронте, воюет, он вернётся героем, только тссс, об этом никому, поняли?
Эти дети всё понимали и умели хранить молчание, дети той эпохи рано становились взрослыми.
В школу пришли люди в серых одеждах, что-то сказали директору, им опять стал тот старик, хромой и трясущийся, люди ушли, а директор, с красными глазами, ещё более затрясся и начал выступать перед ребятами, он говорил про патриотизм, ещё какие-то слова, дети сидели и слушали, и в конце директор, сняв очки трясущимися руками посмотрел на ребят своими подслеповатыми глазами и заплакал...
Дети молчали, а старик никак не мог успокоится.
-Ребята, дети, на вас сейчас возложена большая ответственность, я.…я...
Тане стало жаль старика.
Одна из учительниц, хмурая и вечно недовольная, встала и подошла к столу.
-Дети мы все понимаем какое сейчас тяжёлое время. Я зачитаю список, кто услышит свою фамилию, должен будет спокойно встать и пройти в кабинет директора.
Таня услышала свою фамилию.
Коля с Володей напряглись и встали следом за Таней, в кабинет мальчиков не пустили.
Вышла оттуда Таня со строго сжатыми губами, кивнула что на улице скажет.
-Что? Что такое?
-Нас отправляют на военный завод, в Б***.
-Нас? Когда? - Володя, как всегда, был собран и решителен, Николай только открывал и закрывал рот потом, выдохнул.
-А почему позвали тебя, а не нас? Что для этого нужно? - спросил Коля.
-Мальчики, вы не поняли, нас, это тех, кого вызвали, меня и ещё пятерых ребят. Некому работать, взрослые ушли на фронт.
-Но ты же девочка...
-Ну и что? Мне почти тринадцать, я уже скоро буду взрослая.
Володя молча развернулся и пошёл в школу, Николай побежал следом.
Как не бились ребята их не взяли.
Елена села опустив руки.
-Я не пущу тебя, господи, я не пущу тебя. Я...я...пойду, я...не пущу тебя.
-Мама, успокойся, я докажу им что мы не враги, что мой папа не враг, я поеду.
Всю ночь собирали девочку мама и бабушка с дедом, а утром, когда пошли провожать Таню к машине, Володя просто запрыгнул в кузов вместе с ребятами и крикнул Коле чтобы он помогал тёте Лене, и бабушке с дедушкой.
По дороге одному мальчику стало плохо его, рвало и шла пена изо рта, мальчика того отправили домой, а Володя...Володя поехал с Танюшкой, потому что надо было шесть человек...
Ребята говорили, что будто пацан хвастался, что бабка накормила его мылом, нарочно, чтобы спасти...Мол в нужный момент изобрази приступ...Может и не правда, кто бы там разбирался.
На заводе ребята проработали всю зиму и начало весны.
Пайка хлеба, баланда в котелке.
Кусочек хлеба пополам с опилками на вечер, пока идёшь до комнаты щиплешь понемногу, чтобы утолить голод, в итоге съедаешь незаметно, и вечером попив кипятка ложишься спать.
Взрослые, которые работали на заводе, жалея ребятишек, старались сунуть им мороженую картошину, или каши, чтобы хоть как -то поддержать ребятишек.
Дети просеивали порох.
Взрослые работали за троих, рабочих рук не хватало.
Потом пришёл указ отпустить несовершеннолетних по домам.
Домой пошли пешком, их просто отпустили, дав в руки какие-то бумажки и наказав хранить их, сказали, чтобы шли по домам.
Добирались ребята, Володя Таня, ещё две девочки и два мальчика, четверо суток до дома.
Была ранняя весна, с морозцами и небольшими метелями, днём таял снег, а ночью прижимал мороз, и шли дети по хрустящему ледку домой.
С собой были пайки хлеба, немного картошки, какая-то крупа и о, чудо, сахар. По большому куску сахара.
Ночевали в стогах сена, одна девочка сильно приморозила себе пальцы на ногах, обувь у неё разорвалась, на заводе выдали какие-то деревянные башмаки, Таня сняла вязанные бабушкой носочки и отдала девочке. Володя, естественно, заставил Таню надеть свои носки. Возражений он не принимал.
Домой попали затемно.
Мама всплеснула руками и прикрыла рот, а потом забегала, грея воду, раздевая детей, одежда их, волосы, руки всё пропахло машинным маслом, порох, который пересеивали дети, въелся в кожу рук и лица, зато они были дома, были живы и были счастливы.
Документы Елена убрала подальше.
Пришла бабушка, принесла гусиного жира.
Заплакала, увидев детей, худых и как ей показалось грязных.
Дедушка обнял ребятишек и затрясся в невидимом плаче, крепко прижимая худенькие, одни косточки, тельца детей.
- Главное, что кости целы, говорит уже успокоившаяся бабушка и обильно намазывающая гусиным жиром ребят, - а были бы кости, мясо нарастёт, Володя, а что у тебя с пальчиком?
Палец, самый маленький на правой ноге Володи побелел и раздулся будто.( спасти пальчик не удалось, его ампутировали, на всю жизнь осталась у Володи чуть - чуть, совсем незаметно прихрамывающая походка, кто не знал, думал, что такая особенность походки).
Дети обступили старшую сестру и не хотели отходить, Октябрина ревела от радости, размазывая слёзы.
-Никогда, слышишь, никогда больше не смей оставлять меня одну, поняла, я с тобой, я везде пойду за тобой.
Стоят, обнявшись две сестрёнки и плачут, вытирает слёзы Володя, плачет, не скрываясь стоящий в дверях Николай, он боится подойти к своим друзьям и стыдно, стыдно Коле что он не такой смелый как Володя, что не прыгнул в кузов машины.
Плачут взрослые, от своей беспомощности, от всего происходящего.
Успокоившись, отмыв наконец-то детей, переодев их в чистую тёплую одежду, мама всех усадила за стол.
Ребята вытащили сахар, мама наколола специальными щипцами, положила блюдце, они пили морковный чай, вприкуску с сахаром, как раньше, до войны, до того, как...
Таня приказала себе замолчать, там внутри и не травить себе душу.
Папа вернётся.
Вот разобьют фашистов, и папа вернётся, вместе с дядей Егором.
На второй день, дети пошли в школу, пришли все, кроме той девочки, у которой сильно замёрзли ноги, она заболела.
Старенький директор пожал каждому из ребят руку и погладил по голове, глаза его слезились, и не понять было, то ли плачет, то ли от старости.
А потом приехал какой-то важный человек, он при всех поздравил ребят, поблагодарил за то, что они оказали неоценимую помощь своей стране, а ещё...
Таня не забудет этот день никогда.
Таню, двенадцатилетнюю девочку, которую когда -то исключили из октябрят, не приняли в пионеры, которая успела поработать на военном заводе, училась только на отлично, так вот, сам товарищ К***, пожал руку и потрепал по голове.
Он собственноручно, принял в пионеры, сам завязал красный галстук, и лично пообещал Татьяне, что, когда придёт время, он сам примет её в комсомол.
Была ли счастлива Таня в тот момент?
Да! Была.
Кто осудит ребёнка за это кусочек счастья? Только тот, кто не знает, как это будучи дитём, быть вроде бы со всеми, но в то же время нет.
Когда все твои друзья радостные готовятся стать пионером, а ты нет.
И ты сидишь, гордо всинув голову чтобы не зареветь.
А сейчас...Сейчас ей показали что не настолько всё плохо, что есть хоть какая-то справедливость на свете.
Таня счастлива.
-Не забывайся, ***, - сказала Тане одна учительница, - всё же мы помним чья ты дочь.
Тане хотелось ответить этой учительнице, что она дочь своего отца,что её папа вершил Революцию, но она промолчала, увидела, как напряглись стоявшие поодаль мальчики и промолчала, гордо подняв голову вышла из кабинета.
Война шагала по стране в обратную сторону, туда, откуда пришла, стали чаще приходить письма от Егора.
Весёлые, рассказывающие, где он был, о солдатском быте, о городах...
Для сына Егор писал отдельно, мальчик уходил подальше, читал письмо и потом долго сидел с красными глазами, ждал, когда выветрятся слёзы, чтобы и следа не осталось.
И всё же он случился, этот день.
-Победа, -кричали вездесущие мальчишки.
- Ура, товарищи! Победа! - говорил громкоговоритель на столбе, на обеих площадях Городка.
Победа, - обнимались люди на улицах, победа - влетел свежий ветер в открытое окно.
-Победа, папаша, вставайте, пойдём воздухом дышать.
Старик начал сдавать сильно.
Казалось, и сноса ему не будет, а вот же...
-Ох, Еленушка. Сейчас встану, милая.
К вечеру старику стало совсем худо.
-И то, Елена, не дотяну до девяноста лет, о-хо-хо. Как же тяжело вас оставлять...
Фима, Еленушка, простите вы меня, девоньки, оставляю я вас одних.
-Что ты, что ты Сёмушка, немного подожди, ведь праздник какой, а? Светлый праздник, скоро, скоро мужчины начнут возвращаться домой...
Глядишь, и сыночек наш, Колюшка вернётся...
-Да, папаша, вы что? Мы так долго ждали...
Текут слёзы по стариковской, изрезанной морщинами щеке.
-Простите меня милые...
-Да за что, папаша?
-Чего ты Сёмушка, тебе ли прощения просить, ты у меня самый, что ни на есть праведник, от веры не отринулся, всю жизнь по правилам жил, что ты милый, что ты...
-Там...там...пи...пис...там...в кни...
Старик тяжело задышал и упал на подушку.
Утром Семён Семёнович лежал тихо, будто спал.
Лицо его разгладилось, он шагнул в вечность...
Продолжение будет завтра.
2.Елена
Доброе утро, мои хорошие!
Не думала что так растяну рассказы про Елену и её окружение.
Завтра я планирую окончить эту небольшую повесть, а если интересно, я могу немного после всего, рассказать о жизни Татьяны, Володи, Николая и остальных детей.
Обнимаю вас крепко.
Шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д.