Люди бились за Шлезвиг и Гольштейн.
Ору было – мама дорогая! Кто-нибудь помнит о тех ДНР и ЛНР? А дело шло 16 лет. В него была вовлечена вся Европа.
После победы над французами Священный Союз делал всё, чтобы не дать объединиться Германии, потенциальному евро-монстру. Собственно, именно на этой почве удалось сойтись даже России и Англии, хотя для России это была цель №2. И она на десятки лет перевесила всю взаимную неприязненную толкотню в Европе, Азии, Африке и Америке.
В принципе, две великих державы у немцев были. Остальные три: Англия, Россия и Франция считали, что этого в тогдашнем ООНе для «германосаксов» более чем. Отношения между парой старались держать в тонусе, поощряя враждебную конкуренцию за малые земли. Вдобавок Англия, например, контролировала напрямую Ганновер, а Франция влияла на Баварию. Россия же, династически переплетённая с целым букетом мелких ольденбургов особенно рьяно топила за права мелюзги, а по праву спасителя плотно, в два слоя, опекала и саму Пруссию. Даже ничтожной Дании достались Шлезвиг и Гольштейн.
В принципе, почти все немецкие государства находились на высокой стадии политической культуры, а монархии были сравнительно мягкими, чему способствовали не столько воздушные замки Шиллера, сколько сапоги французских оккупантов.
Отчасти именно потому немцы почти поголовно не нуждались в парламентах, особенно, в их нижних палатах. Накануне 1848 это стало английской проблемой.
Напомню, буза 1848 по всей Европе была затеяна, чтобы резко повысить градус политической зависимости континентальных держав. Особенно, конечно, упирали на крупные. Но и от мелкой скотины годился навоз. Суть революций – заставить европейский истеблишмент играть в английский парламентскую игру, но не в покер респектабельных верхних палат, а в подкидного дурака нижних. «Думы» набивали платными агентами и полезными дураками из низших классов, которые никогда не жили «от себя» и уже самим своим наличием резко снижали мотивацию карьерной государственной администрации. (Люди полжизни спин не разгибали, а депутаты грудь навыкат и в «дамки».)
В германских землях революции тоже начались по команде, с национальной чёткостью, в марте. Чтобы Франция не вмешалась и не подавила немецких анархистов, её саму подпилили в конце февраля (в этом месте был прокол, выдающий интервентов с головой: французы дождались бы лета).
Для удобства начали с системного южного кластера: Баден, Бавария, Вюртемберг... далее везде. Правительства падали как мухи, места вековых консерваторов заполоняли орды без году неделя либералов, люди толпами переобувались на ходу. Всё как всегда, – с баррикадами, перестрелками, поножовщиной, невинными и сакральными жертвами. Однако несмотря на обескураживающее начало, немецким лидерам удалось сгруппироваться, перехватить вожжи и направить революцию в более-менее приемлемое для всех сословий русло общегерманского национализма – и шпионы остались с носом.
То есть, революции вроде бы произошли, (эрзац-)народное представительство появились, но вместо пинка старым элитам от подставных, Германия неожиданно получила гигантский импульс к объединению. О том, как именно это произошло, как-нибудь в другой раз. Особенно интересно, откуда взялся предпарламент, кто в нём заседал, и как поделились партии.
Как бы то ни было, этот самый общегерманский предпарламент во Франкфурте сел. Чтобы люди осознали, посадили его там в церкви св. Павла вот под такой иконой:
Импульс оказался настолько мощным, что к магниту Германии немедленно устремились Шлезвиг и Гольштейн, некогда отданные союзниками под опеку Дании в рамках целевой программы Св. Союза. Земли потребовали себе немецких прав и прекращения одатчанивания (сразу и не сообразишь, как назвать тамошнюю украинизацию).
Пруссия и Германский Союз за Донецк и Луганск вписались (Гольштейн, как часть ГС агитировал за себя). Во Франкфурте постановили в Германский Союз принять и Шлезвиг. Датчане протестовали, особенно доставлял вот этот самый крыса-Шлезвиг, так как большинство жителей там было, натурально, датчанами. Пруссия и Германский Союз отправили по дивизии в помощь сепаратистам, у которых имелись и свои карманные армии.
На микроуровне война началась и при полном превосходстве ГС шла два года. Да так ни к чему и не привела.
Освободить мятежные герцогства силой было нетрудно (и немцы проделали это не раз), но датчане не желали идти на такой мир (особенно сильно, напомню, доставлял прости-господи-Шлезвиг с его 3/4 датчан). Для германских же войск было проблемой разгромить Данию на её островах из-за господства на море неприятельского флота, – даже русского и английского было не нужно. Датчане блокировали порты Пруссии и принялись душить её торговлю.
В общем, в условиях тектонических революций гейзер войны был каким-то лишним. Путал геологические карты. Но мелким он только кажется, иначе затыкать его не бросились бы хором. Характерно, что если в революционных делах Европы Россия и Англия занимали противоположные позиции, то в деле Германии легко и тесно объединились: тут была угроза хтоническая. Историки события в Шлезвиге и Гольштейне причисляют к революционным крайне неохотно. Слишком уж те выпадают из благостной картины социального прогресса. Хотя казалось бы...
Немцы, конечно, свои выводы из событий сделали. Они и раньше знали, что их дурят, а тут прошла проверочка боем. Второпях карты посыпались на стол и просыпались под стол. После сделанных выводов и в условиях политической стабильности обе немецкие великие державы в 1864 подошли к делу жёстко и пересдали по-своему. Попытка трёх других великих держав влезть с ногами на стол Дании не помогла. Германия двинулась к своей империи.
(Россия в то время находилась в дипломатической изоляции после Крымской войны. Вроде бы в изоляции, а как дело дошло до германской "оси зла", про то мигом забыли и позвали в концерт держав, – если не подирижировать, то побарабанить.)
Советские историки прикололи на ненавистную им Российскую империю эпохи революций 1848 – 49 ценник «Жандарм Европы, сделано в России», ссылаясь на Ленина (который уподоблял жандармам всех союзников по Венской системе). Дескать, мешали национально освобождаться венграм и обретать своих народных представителей от заморских прогрессоров.
Но операция по возвращению Шлезвига и Гольштейна Дании как реакционная не упоминалась. А ведь Россия пригнала к прусским берегам целый флот. И целостность Дании была восстановлена, как и Австрии. Почему? Не потому ли, что Россия в деле против Пруссии выступала на стороне Англии, а в деле Венгрии против?
По теме: Чёрная легенда "Николая Палкина"