Третья часть повествует о переселенцах и людях, вынужденных покинуть свои дома, — тех, кто всегда будет тосковать по исторической родине и сохраняет память о ней. Через свои работы фотографы восстанавливают хронику создания Рыбинского водохранилища и показывают затопленные деревни, рассказывают об омских немцах, которым удается сохранять свою культуру вдали от Германии, и евреях, осевших в Еврейской автономной области.
Рыбинское водохранилище
Рыбинское водохранилище известно своими масштабами и массовыми переселениями. Для его создания советская власть в 1930‑х вынудила более 130 тысяч человек покинуть свои жилища. Всего было затоплено более 700 сел и деревень, полсотни церквей, три монастыря, дворянские усадьбы и целый город Молога. Некоторые жители ушедших под воду мест переезжали вместе со своими домами. Крепкие избы раскатывали на бревна, сооружали из них подобие плотов и прямо на них сплавлялись по Волге до Рыбинска, отправляя детей по суше. Чтобы заново собрать дом на новом месте, каждое бревно нумеровали. В Рыбинске переселенцы воздвигли три новых поселка: люди переезжали целыми деревнями, стараясь собирать дома рядом с бывшими соседями. Спустя время многие пытались добраться до родных мест на лодках: во время отмелей из‑под воды показывались фундаменты домов и спиленные фонарные столбы, груды кирпичей от печек. Со временем все это начало растаскиваться: зимой лед садился на камни, возвышенности, а весной его поднимало водой вместе с камнями. Сейчас, по словам приезжающих, на месте их домов остался только песок, обломки железного лома и едва различимые фундаменты. Галина Владимировна Бурша «Мы жили в деревне Обухово — она находилась на возвышенности и было видно все соседние деревни, которые подлежали затоплению. Было страшно смотреть, как все разбирали. Вроде мирное время, а вот идут бабушки коров доить и видят дом, мимо которого каждый день проходят: сегодня на нем нет крыши, а завтра уже и дома нет, осталось пустое место. Леса все были вырублены, дома разобраны, печки взорваны — люди не хотели уезжать, пока оставались печи, жили как в шалаше под открытым небом, накрываясь ветками, и пекли в печи еду. Когда кто‑то не хотел уезжать, их выводили на улицу и сжигали дома. Кто категорически отказывался уезжать и в истерики впадал, тех отправляли в дурдом. <…> Когда я спрашивала бабушку, депутата, плакала ли она, она отвечала: “Когда мне было плакать? Меня бы посадили, а то бы и расстреляли — мне же писали, что должна способствовать, помогать советской власти”».
Азовский Немецкий Национальный район, Омская область
Немецкие деревни появились в Омской области еще в XIX веке: сюда ехали колонисты с Поволжья в надежде получить больше плодородной земли. А позже — спецпере‑ селенцы, которых депортировали из Центральной России в 1941‑м. Особенность общины сибирских немцев в том, что она сохранила свою культуру в почти нетронутом виде. Соблюдение обычаев внутри семей было способом поддерживать идентичность вдали от «большой родины» (Vaterland), в Советском государстве, которое выслало в Сибирь и Казахстан все немецкое население СССР, а затем большую его часть отправило в трудовые лагеря. Вплоть до 1972 года у немцев не было возможности свободно выбирать место жительства. В 1990‑е больше половины немцев переехали из Омской области в Германию. Там они с удивлением обнаружили, что знают гораздо больше национальных рецептов и традиций, чем коренные жители. Но есть и те, кто предпочел не уезжать из Сибири, ставшей для них домом. Сегодня здесь устраивают фестивали, работают пивной завод и пекарня «Дойче Бэкэрай», в которой к праздникам готовят традиционный пирог кухен, строятся коттеджи в бюргерском стиле, а местные жители смеются, что в них больше немецкого, чем в тех, кто живет в Европе.
Биробиджан, Еврейская автономная республика
В 1928 году советское правительство решило создать автономию для еврейского населения на Дальнем Востоке. Евреи в основном ехали из Украины и Белоруссии, покидали свои дома добровольно: одни бежали от голода, другие — от антисемитизма, третьи мечтали о создании еврейской республики. Тысячи евреев верили, что смогут начать жизнь с чистого листа, забыв про трудное прошлое. Несмотря на то что Советы пытались превратить евреев в светских граждан, некоторые все равно соблюдали традиции. Старшее поколение продолжало читать Тору, зажигать свечи перед шаббатом, но, боясь репрессий, они не посвящали в таинства детей. Например, дома готовили мацу, но не рассказывали, что она символизирует. Хотя в Биробиджане с послевоенных времен непрерывно работала небольшая синагога, возрождение еврейской жизни началось только в 1990‑х, когда вновь была зарегистрирована еврейская община. Тогда же открылись границы, и многие уехали в Израиль. Сегодня в ЕАО проживает около 160 тысяч человек, но евреев среди них, по официальным данным, всего 1 %. Местные в статистику не верят и шутят, что «когда из Биробиджана будет уезжать последний еврей, его придут провожать как минимум 20 тысяч евреев». Илья Юделевич, режиссер цирковой студии «Счастливое детство» «Я с детства знал, что я еврей. Мы, конечно, ничего не соблюдали, но бабушка говорила на идише, точнее много на нем ругалась матом. И я, будучи ребенком, за ней постоянно все повторял. Идиш я не знаю, хотя это национальный язык ЕАО, на нем даже вывески дублируют и газету выпускают. В 1998 году наша семья отправилась в Израиль. Там я прожил шесть лет, но вернулся обратно, потому что в Биробиджане меня ждала жена, я был нужен здесь. На севере Израиля есть город Маалот‑Таршиха, его еще называют Биробиджан‑2, там живут выходцы из ЕАО. Когда я туда приехал и вышел на прогулку, то руку не успевал убирать в карман — здоровался на улице с каждым встречным. Там были и ребята с училища, и со школы, и с соседнего дома. Про многих я даже не знал, что они евреи. Казалось, я снова дома».
