– Алиса! Алиса! Алиса-а!
Девушка лет семнадцати, высоко подпрыгивая, легко перескакивала через пышную ботву свеклы, через высоко поднявшуюся картошку, через аккуратно разложенный на грядках, выдерганный лук, неслась на самый край огорода, где на фоне капустных грядок была едва заметна девушка в светлом сарафане, трудившаяся на крайней грядке лука.
Та, услышав подругу, выпрямилась, поправила косынку, прикрывавшую густые вьющиеся русые волосы. Прищурилась, от ослепившего глаза солнца, ладонью -козырьком прикрыла их. Заулыбалась, глядя, как её одноклассница, несмотря на пышные формы, легко преодолевала все преграды.
– Здравствуй, Вера! Очень рада тебя видеть! —произнесла Алиса, искренне радуясь встрече с подругой.
– Привет, Алиска! – в ответ произнесла гостья, справляясь с сбившимся дыханием, радостно обняла одноклассницу. – И я очень рада тебя видеть. Вот уж не думала, что буду скучать по тебе. Целый год ты меня воспитываешь, воспитываешь, думала летом от тебя отдохну, а вот видишь, соскучилась по твоему занудству.
– Прости, если я надоедаю тебе чем-то... Просто я хотела немного тебя подтянуть, чтобы ты не ленилась учиться.
– Что ты я не сержусь! Я очень рада, что ты моя подруга, только мне все эти физики, химии и математики ни к чему. Это ты у нас светило! Тебя университеты ждут! А меня труба зовёт московского завода. Сестра ждёт, не дождётся в работу запрячь. «Уж, я за тебя возьмусь, из матери верёвки вьёшь, а у меня не забалуешь!» – в каждом письме грозится. Я, собственно, не против этого, пусть зудит. Главное мне в столицу попасть, а там разберёмся, кто кого воспитывать будет, – Вера говорила, сама внимательно разглядывала подругу. – Не пойму, что в тебе изменилось? Вытянулась, худющая стала! Талию я своими ладонями обхватить могу. А загорела-то! Целыми днями на огороде сидишь? Смотрю у вас самый ухоженный огород во всей округе. Ты, вся, что ли такая? – без умолк тараторила Вера, с этими словами девушка подхватила подол платья подруги, и высоко подняв, убедилась, что и её длинные ноги такого же золотистого цвета, как и плечи.
– Вера! – Алиса резко выдернула край платья и рассмеялась. – Ты, я смотрю всё лето в холодке просидела. Правильно сестра тебя бранит!
– Ой, да ладно – от работы кони... Сама знаешь, что делают. А ты похорошела. Только титьки не выросли ещё.
– В столицу собираешься, тогда следи за своей речью! Если хочешь её покорить!
– Ох! Начинается! Ты, всё же капусты больше ешь, от неё говорят, ти… грудь хорошо растёт! Вон у вас её сколько посажено. Аж, три грядки! Пойдем, посидим где-нибудь. Устала я!
– Извини, мне сидеть некогда. Сейчас лук выдерну, капусту полью. Пойду ужин готовить, а ты тогда отдохнёшь, — снова рассмеялась Алиса.
У Веры не хватило совести просто стоять без дела, и она присела на грядку. Начала выдёргивать лук, как попало бросая его, рядом с аккуратными рядами уложенных подругой.
Алиса украдкой посмотрела на работу девушки, улыбнулась и промолчала.
Однако, та и сама обратила внимание на плоды своего труда, вернулась к началу, выложила лук так как было у подруги.
Покончив с ним, девушки выпрямились.
– И что? Воду для полива капусты от дома будем носить? — спросила Вера, оглядывая аккуратные ряды капусты.
– Нет. У нас здесь грунтовые воды рядом пролегают. Папа яму неглубокую выкопал, воды для полива хватает. Я за вёдрами схожу, а ты меня подожди здесь.
– Нет, уж. С тобой пойду. Мне тоже вёдра нужны. Так и к работе с тобой привыкнешь, – засмеялась девушка весёлым заливистым смехом.
Вдвоём быстро справились с поливом, затем помылись в нетопленой бане, водой принесённой с улицы, нагретой солнцем.
В доме юной хозяйки было прохладно и свежо. В комнатах и в кухне царили порядок и чистота. На большом столе стоявшем посередине просторной комнаты, лежали вырезанные из бумаги выкройки и несколько отрезов разных тканей.
– Как хорошо у вас дома. Вроде бы простая обстановка, но так приятно здесь находиться. Когда, ты всё успеваешь? — говорила Вера, заглядывая во все комнаты. Затем уселась на диван.
– Во-первых, я не одна, а с мамой. Во-вторых, надо только захотеть, и всё у тебя будет получаться, и всё ты будешь успевать.
– Во-первых, чего это ты имеешь в виду меня? Во-вторых, меня устраивает всё, что происходит в моей жизни. А, в-третьих, твоей мамы дома никогда нет.
– Мама почти всё время проводит на ферме. Вечером папа ей всегда помогает. Я тоже пыталась, но они мне запретили. Говорят, что мне и дома дел хватает.
– Ещё бы не хватало! Дом, огород, да ещё и портнихой заделалась. Зачем тебе это? Ты же учиться много собираешься.
– Разве плохо быть хорошо одетой? Я сейчас только учусь…
– Ничего себе «учусь»! Все наши бабёнки к тебе ходят, и ты им шьешь не просто домашние халаты, а и платья в которых они на праздники ходят.
– Да. Начинает у меня что-то получаться.
– Вот скромница! – Вера восхищённо всплеснула руками. – Я тебе закажу платье на выпускной вечер. Сошьёшь?
– Тебе сошью. Только ткань купи и фасон придумай.
– Ага! Я «придумай»? А ты на что? Ты портниха — ты и думай! Ты себе купила ткань?
–Ещё нет, – ответила Алиса, проворно орудуя ножом.
– Тогда я сестре в Москву напишу. Пусть купит тебе и мне. Не возражаешь?
–Буду рада.
Девушки находясь в разных комнатах, Алиса одновременно беседовала с подругой и чистила картофелины для ужина.
Вера нашла фотоальбом и разглядывала в нём, появившиеся новые фотографии.
– Какие братья у тебя лапочки! Они где служат?
Услышав вопрос подруги, в проёме двери показалась Алиса с ножом в руке. Всегда весёлые глаза сейчас смотрели с тревогой.
–В Пскове.
– Ты чего загрустила? Радоваться надо! Вон какие бравые солдаты у вас. Правда, я не могу сказать кто из них Серёга, а кто Семён.
–Я радуюсь! Только время сейчас, знаешь какое, а они в ВДВ служат. Их туда дядька перевёл. Сам уже два раза «там» был! Мы очень переживаем, что и они…– грустно сказала она, на глазах девушки копились слёзы.
– Не расстраивайся ты раньше времени! Всё у них будет хорошо! Сама говоришь, дядька два раза был и живой!
–Да! Живой! Только после контузии еле оправился. Но они сами очень рады там служить.
– Знаешь, а ведь многим нашим мальчишкам к следующей осени исполняется восемнадцать и Женьке.
Вера так страстно произнесла имя юноши, что Алиса заулыбалась, радуясь за подругу.
– Вера, влюбилась?! — загадочно улыбаясь спросила хозяйка.
– В кого? В эту «версту коломенскую»? – девушка покраснела, её веснушки ещё ярче засияли на круглом лице.
– Влюбилась, влюбилась…
Алиса свалила подругу на диван, начала её щекотать. Та хохотала, извивалась всем телом, пытаясь вырваться, но не смогла и запросила пощады. Отдышавшись, она смущённо посмотрела на одноклассницу и произнесла тихим голосом:
— Знаешь, каким он стал? Волосы на солнце совсем обесцветились. Я когда его увидела, подумала, что седым стал. Только брови и ресницы по-прежнему чёрные, а глаза… как озёра. Мышцы от тяжёлой работы нарастил…
– И когда ты его «озёра» разглядеть успела? — продолжая смущать одноклассницу, говорила Алиса.
– Вчера встретились в клубе. Он меня, когда увидел, подхватил, да закружил по залу. Все каникулы не виделись. Они с ребятами всё лето в поле на сенаже работают. У меня дух зашёлся от его прикосновений! Только… – Вера опустила глаза, затем посмотрела на подругу ясным взором. – Только он про тебя спрашивал.
– Подруга ты моя дорогая, успокойся, не буду я между вами становиться! Да, я про любовь и не думаю! Мне некогда. Ох, я про картошку забыла! Сгорела! – Алиса бросилась в кухню, через некоторое время вернулась. – Всё в порядке.
– Алиска, ты сумасшедший запах принесла! Я жуть, как есть захотела. Покормишь? – девушка умоляюще посмотрела на подругу.
– Конечно! Не дам погибнуть голодной смертью хорошему человеку!
Девушки снова рассмеялись.
Они перешли в кухню, а там, на столе уже благоухал салат из ароматных огурцов и помидор, украшенных зеленью и кружочками лука
– Алиска, ты уже и салат сделала! М-м-м, как картошечкой пахнет, давай уже положи мне и не скупись!
Хозяйка положила на тарелку большую порцию жареной картошки приправленной луком и мясом, от неё шёл восхитительный аромат и клубился густой пар. Вера проглотила голодные слюнки и вопросительно посмотрела на хозяйку.
– А, ты? — заботилась она о подруге. – Жаль, что тут лук!
– Ешь, ешь! Добавки будешь просить. Многие морщились при виде лука, но отведав моей картошки, навсегда становились его любителями.
– Ты, думаешь, я всю жизнь воротила нос от лука, а сейчас навсегда его полюблю?
– Ну, значит, ты не голодна, – подытожив, сказала, лукаво улыбаясь, Алиса. Положила себе в тарелку картошку, каждая продолговатая долька которой была покрыта золотистой корочкой. Её порция оказалась в три раза меньше той, что лежала на тарелке Веры.
– Ладно! Поверю тебе, – сказала Вера, снова проглотив слюни. – Уж очень аппетитно выглядит и аромат оф… очуменный.
– Что за слово? Уж лучше то, что хотела сказать сначала оно привычнее.
– Здрасте! То следи за речью, то разрешает чуть ли не матерные слова говорить!
– Давай, уже есть! Остынет! Я люблю, когда она ещё хрустит.
Вера осторожно поддела несколько долек на свою вилку и положила в рот. Непривычный вкус блюда удивил девушку, но она с аппетитом, быстро прожевав, на низала на вилку следующую порцию.
– Алиска, ты как всегда права! Вкус божественный!
– Ты знаешь, я картошку с шести лет жарю. Так, что доведена она у меня до совершенства.
Покончив с ужином, юная хозяйка помыла посуду, и девушки перебрались в большую комнату.
– Ты? Ты почему в школу не ходишь?
– А, что там делать? Производственную практику я, как и положено ещё в июне отработала.
– Да-а?.. А мы с Валькой и Веркой поленились, за нами техничка приходила. Говорит: «Ботаничка» сказала, что если не отработаем практику, будем весь год посуду мыть в столовой».
– Отличная альтернатива! – засмеялась Алиса. Видя, что подруге это неприятно, перевела разговор в другое русло. – Слушай, Вера, у меня к тебе просьба. Ты же, в клуб ходишь, видишь всех наших. Пожалуйста, раздай стихи и слова песен для линейки на Первое сентября. Не в службу, а в дружбу!
— Ну, если ты мне пообещаешь весь год контрольные работы помогать делать, то я, пожалуй, выполню твою просьбу.
– Спасибо, благодетельница! Куда же от тебя деться и без этого бы помогала.
– Может быть, ты сама сегодня в клуб придёшь. Сегодня танцы будут.
– Нет, я не могу. Мне надо два платья для тёти Нины сшить, да дошить платье для тёти Люды.
– Алиска, а ты слышала, что новый математик приехал к нам в школу? Говорят он такой лапочка! Девчонки в него с первого взгляда все влюбились!
– Подруга ты моя влюбчивая, не пойму я тебя, то по Женьке сохнешь, то в математика влюбляешься заочно. Ты уж определись!
– Да, что математик! Нужны мы ему, как вешний снег. А Женька – он свой родной!
Раздался мелодичный звук дверного звонка. Девушка поспешила в коридор, и вскоре вернулась в сопровождении пышногрудой брюнетки.
– Здравствуй, Вера. Как мама поживает?
– Тётя Люда, здравствуйте. У мамы всё хорошо, возит чеснок в город на рынок.
– Молодец она! А я не могу на рынке стоять. За бесценок здесь сдаю скупщикам.
Алиса достала из шкафа почти готовое нарядное платье, и передала его женщине.
– Вот, тётя Люда, примерьте, а мы посмотрим и оценим.
Женщина вышла в другую комнату и через пару минут вернулась совершенно преображённой. Фасон платья так изменил женщину, что было непонятно, куда делась её полнота.
Людмила, увидев себя в большом зеркале, потеряла дар речи. Она оглядывала себя со всех сторон и не могла понять, что с ней случилось за одну минуту.
– Девочка, ты, наша! Кудесница-волшебница, ручки твои золотые! – она бросилась обнимать юную мастерицу и трижды поцеловала смутившуюся девушку. – Да разве смогут в нашем ателье такое сотворить, а, Вер?
– Вряд ли! Тётя Люда, все кавалеры ваши будут! Точно говорю. Алиса, ты гений! Где ты такой фасон взяла?
– Само собой как-то получилось… – пожимая худенькими плечиками, произнесла юная портниха.
Женщина переоделась и положила на стол червонец.
– Это тебе за работу, милая моя! Не ожидала я, что так могу измениться, надев правильное платье. Не ожидала!
– Тётя Люда, это очень много! Мне и половины достаточно! Я же ещё не настоящая портниха.
– Я на радости такой готова и больше заплатить!
– Сейчас Вам сдачу дам! – девушка шагнула в сторону комода, но довольная женщина её остановила.
–Алиса, деточка, всё правильно я тебе заплатила, не беспокойся, не возьму я сдачу!
– Тогда, в следующий раз я с Вас ничего не возьму.
– Разберёмся. Когда готовое будет? – спросила тётя Люда, предвкушая то, как все ахнут, когда увидят её в этой обновке.
– Приходите завтра к обеду. Будет готовое.
Алиса проводила клиентку до двери и вернулась к подруге. Из письменного стола достала папку для бумаг, выбрала из неё нужные листы, и протянула девушке толстую стопку, исписанных ровным, красивым почерком.
– 29 августа в 6 часов вечера пусть все приходят на репетицию. Чтобы выучили все слова назубок. Иначе неминуемое наказание будет ужасным, – рассмеялась девушка.
– Могла бы не предупреждать, твоих наказаний боится вся школа, командир ты наш любимый! Алиска, я вот никак не пойму, как так получается, ты младше нас почти на два года, а ума у тебя больше чем у всего класса вместе взятого.
– Не преувеличивай, дорогая! Ой, время сколько! Пошли! Пошли! Бурёнок надо встретить. Иначе разбегутся, по всему селу буду искать!
– Скажи еще, и доить ты их будешь!
– А кто же! Подою. Свиней, поросят накормлю. Каши для них сварю, а затем за шитьё сяду.
– Вот Золушка современная! Где только принц твой ходит?
– Белого коня ловит! Видно не даётся он ему! – рассмеялась девушка, легонько вытесняя подругу в сторону входной двери.