“ - Потомок князей Бриндизи никогда не запятнает своих рук работой!”, восклицал мультяшный Марио, собираясь ограбить банк. Были ли он наследником благородного титула или нет, сценаристы умалчивают, но он постоянно подчеркивал свое высокое происхождение. Тем самым, изменяя безнадежную реальность, во всяком случае, для себя.
И если человек не кузнец своего счастья, то скорее маг и кудесник, наполняющий жизнь превращениями по своему усмотрению и собственной же необходимости. “Похождениями пытался составить состояние” и “приключениями проложить путь к преуспеянию”, так характеризовала Екатерина II того, кто мог рассуждать примерно так же, как и Марио Бриндизи, а именно графа Калиостро или Джузеппе Бальзамо, или…
Сам о себе он рассказывал разное. К примеру, на суде по делу “О бриллиантовом ожерелье”, привлеченный и допрошенный в качестве обвиняемого, магистр Алессандро Калиостро, он же Жозеф Бальзамо, облаченный в просторную, богато расшитую золотом мантию зеленого цвета, просветил уважаемую публику, что: “- ни место моего рождения, ни родители мои мне не известны”.
Далее следовал увлекательный рассказ о предполагаемом рождении на Мальте, детстве, проведенном в Медине под именем Ахарата. О невероятных путешествиях по значимым городам Аравии, Сирии и Египта, в сопровождении малочисленной, но верной свиты.
На пути следования и по мере взросления, мальчик, имена которого менялись в зависимости от ситуации, встречал различных покровителей и учителей, приобщавших его к самым невероятным знаниями, увлечениям и пристрастиям, а кроме того, указавшим на таинственные пещеры, где он, собственно, и обогатился невероятно.
В конечном итоге загадочный, уже юноша, вновь оказался на Мальте, где и стал графом Калиостро. Может у него черпал свой приключенческо - потребительский мистицизм Дюма-пер, или просто эпоха была им наполнена до такой степени, что пережила век галантный. Далее взяла каникулы на период революционно-гильотинный и возродилась от времен реставрации до развитого колониализма и юношеских лет всепобеждающего капитала, где нашла новое понимание, более материальное, но не менее горячее.
Гете - сын этой чудесной эпохи, видимо особо интересовался загадочными проходимцами. Его интересы пролегали от Фауста, до Калиостро, жизнь которого он изучил по мере своих возможностей. Зато, благодаря его увлечениям, мы узнаем, что настоящим именем мистификатора было Джузеппе Бальзамо.
Прадедом его, по материнской линии, был некто Маттео Мартелло. Нет не Карл Мартелл - дед Каролуса Магнуса, то есть Карла Великого, а просто сицилийский ремесленник. Имя его жены осталось в веках и ни нам, ни Гете не известно.
Зато им установлено, что от этого брака остались две дочери и одна из них, а именно Мария, вышла замуж за некоего Джузеппе Браконьери, тезкой которого и стал ее прославленный внук.
Ее сестра Виченца та, что стала крестной будущему магистру, в свою очередь, тоже решила в девках не оставаться. Как результат, ее брак с опять же Джузеппе, но уже Калиостро, проживавшим в селении Ла Ноара, что недалеко от Мессины. Литейщики с этой фамилией, там известны на протяжении столетий. Известны честностью и трудолюбием, заметьте.
Семья Браконьери своей фамилией на Сицилии никого не удивляла, зато впечатляла семейным счастьем, олицетворением которого были дети - Маттео, Антонио и Феличита. Заметьте, не песня, а дочь, сестра и мать мальчика Джузеппе, опять же - традиция семейная, видимо. Мальчика, родившегося от брака с торговцем лентами Пьетро Бальзамо, которого Гете считал крещеным евреем.
Говорят, когда он родился, а случилось это второго июня 1743 года, его мать обратила внимание всех присутствующих в комнате на его высокий лоб. После чего заявила, что младенец станет либо графом, либо кардиналом, а может и адвокатом. Последнее особо впечатлило счастливого отца, ибо это занятие потомственный торговец, считал наиболее выгодным из перечисленного.
Как положено по католическому обряду, его крестили как Иосифа, то есть Джузеппе через шесть дней, то есть восьмого числа. Таким образом, полное имя звучало как Джузеппе Джованни Батиста Винченцо Пьетро Антонио Маттео Франко Бальсамо. Говорят, что солнечные лучи столь живописно падали на младенца, лежащего в крестильной купели, что его назвали Господином солнца.
Джузеппе родился в древнем Палермо, точнее в переулке Перчата, стоит ли говорить, что сейчас он называется Калиостро, что в квартале Альбергария. Тогда там селились ремесленники и торговцы. Местечко сие зажато между площадью Балларо и Порта ди Кастро.
На площади с рассвета до заката бурлила жизнь, что расцвечивает любой рынок на планете Земля. Жизнь, бурлящая разноголосым хором, букетом ароматов пряностей, трав и свежайших продуктов. Самыми невероятными дарами моря и побережья столь богатого Средиземноморья.
Перчата, на которой жил маленький Джузеппе, запомнилась и ему, и Гете характерной особенностью - на ней было много соломы и пыли. Соломы, что сметали с прилавков и мостовой рынка торговцы и пыли, что наносили ветра из Африки. Эта смесь носилась по переулку и улетала неведомо куда. Так же, как позже поступит юный Бальзамо.
Не только солома и пыль заложили основу устремлений будущего магистра неведомых наук - стремление не столько к деньгам, сколько к титулам и славе — вот, что заложило основной вектор устремлений этого очень энергичного человека.
Дело в том, что Сицилия принадлежала Неаполитанскому королевству. В этой стране было больше аристократов, чем денег. Судите сами, 140 князей, 780 маркизов и полторы тысячи разнообразных графов и баронов на довольно небольшое количество квадратных метров государственной почвы. А такое соотношение всегда говорит о том, что “понты” были в большой цене.
Нет, от денег никто не отказывался, более того, они, конечно же, были желанным призом, но положение в обществе и громкие титулы - превыше всего. Да к тому еще:“ - никогда не запятнает своих рук работой”. Эту максиму особо усвоил сын ремесленника, который не только всю свою жизнь, а жизни из поколения в поколение добывал свой хлеб упорным трудом.
А всего-то нужно стать человеком с именем и желательно с деньгами. Он с детства понимал, что путь к этому лежит не через профессию и труд, а через ум, хитрость и некоторые знания, но главное, надо верить в то, что ты и есть тот, кем хочешь быть.
В общем ответ был найден. Он с юных лет считал, что в нем кровь одного из Комнинов - Византийских императоров. А если учесть, что в роду мелькала фамилия Мартелло, то значит и Меровинги его родственники.
Ну короли, не короли, а вот бароны по материнской линии могли быть. В роду Браконьери имелся случай, так в 1439 году некто Симоне, неизвестно как приобрел баронское владение Пископо.
На гербе свеженького аристократа красовались две алые собаки и две алые же звезды на серебряном поле. Да вот беда, он быстренько потерял и имение, и титул, что поделать, кватроченто стояло на дворе - эпоха бурная. Тогда быстро поднимались и еще быстрее опускались.
Говорили, что в роду Бальзамо были воины, да к тому еще и мальтийские рыцари, но это скорее из области “нас возвышающего обмана”. Еврей - воин во времена Средние, ну совсем никак, а уж тем более рыцарь, да еще и Иоаннит - абсолютно не реально.
Джузеппе рос соответственно обыкновению для всех небогатых купцов или состоятельных ремесленников, то есть ему предоставляли воли несколько больше, чем детям других слоев общества. Те, что богаче, больше уделяли времени учебе и своему кругу общения. Ремесленники загружали наследника работой с самых молодых ногтей, а вот дети из семей, подобных Бальзамо болтались где-то между, а точнее чаще на улице, чем в мастерской.
Будущий магистр был не высокого роста, но крепкого телосложения. Руки и ноги, при том, имели черты скорее изящные, чем мастеровые как у родственников отца. Был смел, предприимчив, но отличался вспыльчивостью. Не раз был замечен в уличных драках.
Замечен Джузеппе был не только в озорстве. Его острый ум и богатое воображение производило большое впечатление на родственников. Которые пытались дать ему образование, соответствующее своему материальному и социальному положению.
Сначала его отдали на обучение в семинарию Святого Рокка. Однако, здесь он явил миру свои скрытые черты - однажды сбежал, похитив какие-то деньги и его долго искали. Следующей ступенью в образовании стал монастырь Святого Бенедикта в Картаджироне, что не далеко от Палермо.
В монастыре он увлекся химией, биологией и медициной, в том объеме знаний, что могла позволить себе небольшая обитель на нищем острове. Точнее аптека этого монастыря, с заведующим которой подружился будущий граф. С другой стороны, примерным поведением он не отличался вовсе и доставил множество неприятностей всей братии.
В воспоминаниях сестры Джузеппе, с которой беседовал Гете, сохранилась одна из его проказ. На первый взгляд, носящая характер невинный. Так, во время произнесения, перед каждой трапезой, имен святых, он выкрикивал “погоняла” местных авторитетных воров и разбойников, коих знал во множестве. Розги он получал как за нарушение порядка, так и за лишние познания в области туземного криминала, так и за то, что задерживал питание всей братвы, точнее братии.
Стоит ли говорить, что однажды из монастыря он сбежал. Это был уже очередной из первых его побегов. Пока еще совершенных Джузеппе Бальзамо. Побег к Графу Калиостро будет еще впереди. Впереди будет стремление изменить реальность, данную ему при рождении, то есть “похождениями пытался составить состояние” и “приключениями проложить путь к преуспеянию” — это все впереди. Там же где и продолжение нашей истории. Точнее истории графа Калиостро или Джузеппе Бальзамо, или…
Продолжение следует.