— Коля, — обратился к ребенку Егор, — ты поиграй пока, а я сейчас приду.
Молодой человек вернулся в родительскую спальню за письмом, чтобы еще раз его прочитать, но помимо самого письма нашел в конверте кусок газеты, где было напечатано интервью с неким Колосовым Юрием Сергеевичем.
Прочитав статью, Егор догадался, о чем шла речь. Благо, упомянутые в ней имена он уже знал. «Значит это правда: Роман мой брат...», — сделал он вывод, взял смартфон и позвонил Александру Захарову.
— Привет, Санёк. Ну что, как твои дела? — спросил ответившего на звонок Александра Егор. — С отцом моим говорил?
— Говорил. Я был у него полчаса назад. Знаешь, он упорно держится своей линии: просто уверен, что Коля не его внук. И еще, в этом деле не все ясно с твоим дядей. Федор Максимович говорил о каком-то письме, подтверждающем его родство с Романом. Он подозревает, что написал это письмо Анатолий. Типа, не такой уж он и простой, твой дядя Толя...
— Письмо? Значит отец тоже о нем знает. Еще есть газетная статья, подтверждающая то же самое. В ней некий депутат Колосов отвечает на вопрос журналиста о Романе. Говорит, что он не него сын.
— Понятно А письмо подписано? Кто его написал? — поинтересовался Захаров.
— В том-то и дело, что оно без подписи. А мамка плечами пожимает, однако подозревает свою свекровь Валентину Матвеевну, мою бабушку, которая год назад умерла, помнишь?
— Конечно, помню. Знаешь, Егор, я думаю тебе стоит встретиться с дядей и поговорить с ним об этом письме, — посоветовал Александр.
— Саня, дружище, съездишь со мной в Нижний Тагил? — взмолился Егор. — Вместе, если что, надавить на него будет легче. — У тебя как со временем?
***
Через три часа друзья вышли из вагона электропоезда на железно-дорожном вокзале уральского города Нижний Тагил. По дороге Александр постарался с точностью пересказать Горенову свой диалог с Федором Максимовичем.
Пройдя через здание вокзала и рамки металлоискателей, расположенные по обоим входам, и которые так раздражали Егора, молодые люди вышли в город.
Дядя Толя проживал в привокзальном районе, поэтому ребята прошли до него пешком. На лавочке возле подъезда они его и встретили. Дядька упорно спорил о чем-то с местными бабульками.
— Дядя Толя, — окликнул его Егор. Тот сразу обернулся.
— А, племянничек приехал! — пошел навстречу. — А это кто с тобой? — кивнул в сторону Александра.
— Это Саня, мой друг.
— Ну, здорово, — протянул руку дядя Толя и представился, — Анатолий.
— Саша, — скромно ответил парень.
— Какими судьбами? — поинтересовался дядя. Сегодня он выглядел бодро и более-менее опрятно.
— Разговор есть, — по-взрослому, серьезно ответил Егор.
— Разговор — дело хорошее. А серьезный разговор — дело ответственное. Только для этого и место должно быть подходящим. Пивом угостишь? — без зазрения совести спросил дядя.
— Веди. Где тут у вас?... — Егор оглянулся по сторонам, вспоминая, как лучше выйти из дворов и попасть в ближайший бар. — По-моему, вон там барчик был у вас. Стоит еще?
— Стоит, — гордо ответил Анатолий. — Что с ним сделается-то?!
Все трое направились в сторону пивной, сопровождаемые прозорливыми взглядами старушек.
***
Разместившись за одним из столов пивного бара, мужчины сделали заказ. Обслуживание было самостоятельным, поэтому к кассе отправился Александр, а племянник с дядей продолжили разговор:
— Будешь? — достав из запазухи чекушку, спросил дядя Толя.
— Благодарю, сегодня пью только пиво, — ответил Егор, нахмурив брови. «И как только лезет в него эта отрава? Хорошо, хоть трезвым застали...»
— Уважаю. Ну, давай, говори, что тебя интересует-то?
— Прошлое меня интересует, дядя Толя. — Юноша незаметно включил в кармане диктофон.
— Что именно?
— Твое письмо моей мамке.
— Не мое оно, — сразу ответил дядя, — я только передал через пацаненка одного.
— А кто же его написал? Бабушка?
Анатолий остановил взгляд на племяннике и ответил:
— Эту «утку» подбросил тоже я. Наша с Федором мама, твоя бабушка, терпеть не могла Ольгу, и она очень сожалела о разрыве моего брата с Машей Стихиной. Именно она сказала мне первому, что Маша родила сына от Федора. И якобы Маша перед отъездом ей звонила. Но мама никогда не стала бы писать анонимных писем, не так была воспитана.
— И ты, значит, ей поверил?
— Я поверил тому, кто это письмо написал, — поправил Егора дядя. Именно поэтому я согласился передать его Ольге. А Ольга поверила лживым оправданиям Федора. И вот теперь наконец у меня появилась возможность доказать, что я все эти годы был прав, а он врал.
— Это ты о газетной заметке?
— Ух, ты! Так ты, я смотрю, уже все сам знаешь! — удивился Анатолий. — А вот и пиво! Санёк, ты и рыбку взял?! Ай, молодец! Вот это по-нашему!...
Захарову пришлось сходить до барной стойки два раза.
— Ну? И кто же тогда письмо написал? — напомнил про разговор Егор.
— Так ты же все знаешь уже! Что об этом говорить-то? — заупрямился Анатолий. Обещание никому не говорить, данное кому-то из заинтересованных лиц, до сих пор давило на остатки совести. — Ты статью читал?
— Читал.
— Ну, так там все написано.
— Дядя Толя, — Егор сделал паузу, сверля родственника взглядом. — Ты лучше расскажи мне сам, кто и зачем написал это письмо. Догадки меня не устраивают.
— Ну ты, прямо, как мамка твоя, все расскажи да объясни... В общем, Колосов в своем интервью что сказал? Что своих детей у него нет, а Роман родился у Маши вне брака, в результате ошибки юности, так сказать. Жил он у бабки, с матерью виделся редко. А отец его жив и работает механиком в Екатеринбурге...
— Дядя Толя, я все это читал. Ты мне про письмо расскажи.
— Да подожди ты с письмом! Ты не слышишь, что я тебе говорю, что ли? Твой отец врун, а мнит себя таким положительным... Все-то у него с полтычка в жизни!... — В глазах Анатолия вспыхнула зависть.
— Однако, папа точно любит маму. Не верю я тебе, дядя Толя, — Егор обиженно отвел глаза в сторону. Ему неприятно было слышать такое об отце.
— Федор Максимович хорошо отозвался о характере Ольги Геннадьевны, — позволил себе влезть в разговор родственников Александр. — Что она решит — так и будет. Его слова.
— Как Я хотел, так все и было, щенок! — психанул Анатолий, глядя на друга племянника. Тот хотел было ответить, но Егор его остановил.
— Ох, не люблю я бахвальства, дядя Толя, — мотнул он головой.
— Да ладно тебе, племяша. Если б я захотел, то еще до твоего рождения бы их развел. Точно тебе говорю! — Дядька отломил у вяленой рыбины голову. — Просто братца пожалел... Приходил он ко мне, стоял на коленях, умолял не трогать их больше.
— А что же тогда?! Двадцать лет терпел, да? — Теперь уже и у самого Егора нервы стали накаляться.
— Терпел. Знаешь, хотел посмотреть, до каких это пор он будет благоухать, в то время как его сын Ромка — по уши в дерьме.
— Ладно, дядя Толя, — Егор взял себя в руки и перевел дыхание в норму, — моя семья в этом вопросе сама разберется. Ты все-таки ответь, если письмо написал не ты и не бабушка, тогда кто?
— Конечно не я. Куда мне такие кружева разводить. Пива возьми мне еще, племяша.
Егор глазами попросил Александра сходить за второй порцией.
— Машка. Она редактором была в заводской газетенке, — продолжил Анатолий. — Там руку набила и написала письмецо по моей просьбе. Понимаешь, Егор, справедливости хотелось мне, чтобы брату жизнь медом не казалась. Да и ей нужда пришла мальца защитить.
— Каким же образом?
— Хм, Машка, когда ее отец твой бросил, от отчаяния замуж вышла, можно сказать, за первого встречного... Ему согласие дала, а мне не захотела, — с грустью вспомнил Анатолий.
— Дядя Толя, давай ближе к теме, — попросил Егор.
— Ну, ближе, так ближе... — глаза мужчины заблестели от выпитого. С полной кружкой к столу вернулся Александр. Анатолий сделал глоток пенного напитка и продолжил: — Вышла она замуж за бандюгана этого — Колосова. Не по любви, а Федьке назло. Думала, через пару месяцев разведется, а оно видишь как — затянуло надолго. Ребенка от переживаний до срока родила. И, знаешь, что самое интересное: не могла она на сына своего смотреть, на Ромку. Видеть его не могла — так он ей мерзавца-папашу напоминал, предательство его. Уехала куда подальше — в соседнюю область... А Ромка здесь остался, у матери ее.
Все, что было нужно, Егор и Александр из дяди Толи вытянули. Теперь оставался нераскрытым и не доказанным единственный вопрос: чей, на самом деле, был погибший сын Марии Стихиной? Кто был его отцом? Лукавить, на самом деле, могли все: и Колосов в своем интервью, чтобы не запятнать собственную репутацию; и Мария, когда осталась одна с ребенком на руках; и дядя Толя, который просто мечтал испортить жизнь своему брату.
— Ладно, дядя Толя, спасибо, что прояснил кое-что, — поблагодарил дядю Егор. — А ты заканчивай давай с попрошайничеством.
— А жить на что? — усмехнулся мужчина, положив в рот кусок вяленой воблы.
— Эх, дядя Толя, дядя Толя... да разве же это жизнь? Сам не живешь и другим не даешь...
— Кому это я жить не даю? — нахмурился Анатолий.
— Отцу моему, например, мамке... Да и мне тоже. А в конечном счете — и себе.
В ответ мужчина рассмеялся.
— Не парь ты мне мозги, племянничек!
— Кстати, себе ты самым серьезным образом жизнь испортил, — с презрением сказал Егор.
Парни всали из-за стола и, не прощаясь с пьяницей, вышли из злачного заведения.
— Эй, а пиво свое чего не допили?! — бросил им вслед Анатолий.