В недавней записи "Мои "Беседы с фантастами" я рассказал о том, что в 2008 году малым тиражом был издан альбом избранных моих бесед с писателями-фантастами и спрашивал, стоит ли выкладывать эти интервью здесь, на Дзене (времени прошло много, интерес беседы представляют лишь исторический). Уважаемые подписчики сообщили мне, что выкладывать нужно и назвали фамилии тех авторов, кого хотели бы видеть в первую очередь: Бориса Стругацкого, Роберта Шекли, Андрея Лазарчука, Марию Галину, Андрея Столярова...
В книжке - два интервью с писателем Андреем Лазарчуком, размещаю одно из них, самое раннее ( было опубликовано в фэнзине "Семечки" в 2001 году).
Андрей Лазарчук: "Я хорошо представляю себе сильную Россию..."
Андрей Геннадьевич Лазарчук родился в 1958 г. в Красноярске. Окончил Красноярский медицинский институт,по профессии - врач-реаниматор. В литературе дебютировал рассказом «Экслибрис» (1985). Автор социально-философской эпопеи «Опоздавшие к лету» (1989-1994), романов «Транквилиум» (1996), «Все, способные держать оружие» (1997), «Кесаревна Отрада между славой и смертью» (1999), «Штурмфогель» (2000), «Параграф 78» (2006). Совместно с Михаилом Успенским написал романы «Посмотри в глаза чудовищ» (1997) и «Гиперборейская чума» (1999). Совместно с супругой Ириной Андронати – романы «За право летать» (2002), «Сироты небесные» (2003), «Малой кровью» (2005). Совместно с ними обоими - «Марш Экклезиастов» (2006). Лауреат многочисленных жанровых наград, в их числе: несколько премий «Интерпресскон», несколько премий «Странник», несколько «Бронзовых Улиток», «АБС-премий», премий «Роскон» и др. Живёт в Санкт-Петербурге.
Вы относительно недавно переехали в Санкт-Петербург. Как адаптировались, как чувствуете себя в Питере, как пишется на берегах Невы? Наверное, скучаете по родному Красноярску?
Физически – чувствую себя лучше, здешний климат мне больше подходит. Если бы остался в Красноярске, просто не уверен, пережил ли бы нынешнюю зиму. Скучаю – только по Мише и по своим семинаристам.
(Речь идет о друге и соавторе Андрея Лазарчука – известном писателе Михаиле Успенском и семинаре молодых авторов, которым Лазарчук руководил в Красноярске).
На семинаре Бориса Стругацкого, который вы теперь посещаете, весной планировалось обсуждение вашего нового романа. Обсуждение пока не состоялось. Роман еще не написан? Или помешало что-то другое?
И роман не написан, и у БН-а планы поменялись.
Кстати, какое впечатление произвел на вас семинар Бориса Натановича Стругацкого?
Скажем так: я бываю там охотно. Но мне странно практически полное отсутствие молодых авторов.
Ваш творческий дуэт с Михаилом Успенским порадовал не только фэндом, но и читателей мэйнстрима. Продолжаете ли Вы писать вместе? Как вы думаете, отчего в фантастике так распространено соавторство? Как дела с космической оперой «Космополиты», над которой вы работаете совместно со своей женой Ирой Андронати?
Ну, пока что и я, и Миша заканчиваем собственные работы. Может быть, увидимся этим летом и обсудим третий совместный роман. Как это будет писаться – еще не знаю.
«Космополиты» готовы на девяносто процентов, но вот эти последние десять оказались очень трудными. Тем более, что пришлось по житейским причинам прерваться месяца на четыре – и теперь очень трудно возвращаться в ту атмосферу.
Повальное соавторство в фантастике... Наверное, это существует потому, что повышенные требования предъявляются к содержанию, а не к форме.
В одном из интервью (выложено на красноярском сайте «Лист») вы говорили, что уже закончили повесть «Семен по прозвищу Петр». В каком издательстве она выйдет?
Пока не предлагал никуда – не хочу. Думаю еще повозиться с текстом. Возможно, придется дописать еще одну линию сюжета. Возможно, больше. Не знаю.
В восьмидесятых-начале девяностых годов существовала любопытнейшая премия омского КЛФ «Алькор» под названием «Великое Кольцо», вы там экспертом были. Продолжаете ли так же внимательно читать отечественную и зарубежную фантастику? Что больше понравилось из публикаций иностранных авторов последних лет?
Нет, конечно. Насколько мне известно, за 2000 год опубликовано более 660 романов только отечественных авторов – и наверняка не меньше переводных. Пусть в этом купаются фэны и критики.
Что касается "понравилось"... «Темная башня» Кинга – это последние годы? Лэтем, «Пистолет с музыкой». «Мадрапур» Мерля. «Врата Анубиса» Пауэрса. Больше не помню.
Говорят, в издательстве «АСТ» готовится к изданию один из романов
Роберта Хайнлайна в вашем переводе. Какой именно? И есть ли задумки перевести еще что-нибудь? Ведь перевод «Убика» был замечателен.
«I fear no evil», который я переназвал «Пройдя долиной смертной тени». «Убик», кстати, тоже переиздается. Переводить нового ничего не собираюсь – этим сейчас можно заниматься только халтурно, поскольку качественная работа не оправдывается.
В послесловии «Автор об авторе» к книге «Штурмфогель», вышедшей в элитарной серии «Корона» вы писали, что два раза находились на грани гибели, а однажды спасли человека от верной смерти. Можно ли об этом рассказать подробнее?
Нет. Тайна личности.
Ваш готический боевик «Штурмфогель» номинирован в этом году на
«АБС-премию» и вышел в финал. (Вы уже были финалистом «АБС-2000» с романом «Гиперборейская чума»). О том, рассчитываете ли на победу, не спрашиваю. Конкуренты у вас серьезные. Скажите, будет ли продолжение романа?
Трудно сказать. Первоначально это всё замышлялось как этакий парафраз
романов про Штирлица: то есть еще один роман «во время войны» и как минимум один «после». Но сейчас я что-то охладел к этой идее. В общем, буду думать. Сейчас меня больше занимает другой сюжет, к фантастике отношения практически не имеющий.
Альтернативная история. Третий Рейх: о нем вы пишете не впервые. Почему вас так привлекает эта тема?
Потому что Третий Рейх - это единственная известная нам по-настоящему иная цивилизация, фундаментально более отличная от «евро-китайской», чем какие-нибудь там майя или Саракш. Меня Рейх интересует в первую очередь с ксенологической точки зрения.
Сейчас модно рассуждать по поводу имперских мотивов, имперской идеи, «имперского вектора» в творчестве тех или иных авторов. Считается, что целая плеяда ряд российских фантастов (Геворкян, Дивов, Вершинин, Михайлов, Рыбаков, Янковский и др.) утверждает новый стиль – «неоампир» (см. , например, недавнюю одноименную статью Володихина в «EX LIBRIS НГ»). Призраком Империи-чудовища читателя напугали Крусанов и Плеханов. Как представляет себе сильную Россию турбореалист Лазарчук, будет ли он писать на эту тему? Тем более, что в одном из интервью вы говорили о своих «возможно, имперских настроениях». Прокомментируйте, пожалуйста.
Я достаточно хорошо представляю себе сильную Россию, но писать мне сейчас об этом не хочется, потому что: а) об этом уже довольно подробно написано во «Всех. способных держать оружие», и б) я не люблю петь хором. В конце концов, Империя - это состояние души, а не география и не политика. Впрочем, навсегда не зарекаюсь: если мне вдруг придет в голову интересная история, которая потребует изображения Новой Российской Империи - то почему бы нет?
Вопросы задавали Владимир Ларионов и Сергей Соболев.
Май, 2001 г.
© Владимир Ларионов
#беседы с фантастами #интервью вл #лазарчук
Мой отзыв на роман Иры Андронати и Андрея Лазарчука "За право летать": "Потому что мы пилоты..."
Интервью из моей книги "Беседы с фантастами":
Андрей Лазарчук и Ирина Андронати: «Писать вдвоём интереснее и приятнее»
Юрий Брайдер: «Горечи в душе больше, чем веселья»
Михаил Успенский: «Нобелевская премия достаётся кому попало»
Василий Звягинцев: «От своего мнения не отказываюсь»
Андрей Столяров: «Пытаюсь понять, о чем сейчас следует написать»
Николай Романецкий: «Жить в согласии с самим собой…»
Роберт Шекли: "Я уже давно затерялся в будущем..."
Виталий Забирко: "Фантастика - прежде всего художественная литература"
Геннадий Прашкевич: «Мир, в котором я всё еще дома»
