Следуя полученным от уважаемых подписчиков запросам, я недавно разместил на Дзене интервью из моей книги "Беседы с фантастами". Это была беседа с писателем Андреем Лазарчуком "Я хорошо представляю себе сильную Россию..." (кстати, я только что добавил в тот материал книжных обложек, фотографий и автографов, можно сходить и посмотреть в галереях). В моих "Беседах с фантастами" есть ещё один разговор с Андреем Лазарчуком, в котором участвует его супруга и соавтор Ирина Андронати. Выкладываю и его.
Андрей ЛАЗАРЧУК и Ирина АНДРОНАТИ: «Писать вдвоём интереснее и приятнее»
Андрей Геннадьевич Лазарчук родился в 1958 г. в Красноярске. Окончил Красноярский медицинский институт,по профессии - врач-реаниматор. Литературный дебют состоялся в 1985 г., когда увидел свет его рассказ «Экслибрис». Окончательно в профессии писателя-фантаста утвердился к 1990 году, когда были опубликованы фрагменты эпопеи «Опоздавшие к лету» (в полном виде издана в 1996 г.). Автор романов «Иное небо» (1993), «Солдаты Вавилона» (1994), «Транквилиум» (1996), «Кесаревна Отрада» (1998), «Штурмфогель» (2000), «Параграф 78» (2006). Совместно с Михаилом Успенским написал романы «Посмотри в глаза чудовищ» (1997) и «Гиперборейская чума» (1999). Совместно с супругой Ириной Андронати – романы «За право летать» (2002), «Сироты небесные» (2003), «Малой кровью» (2005). Совместно с ними обоими - «Марш Экклезиастов» (2006). Лауреат многочисленных жанровых наград, в их числе: несколько премий «Интерпресскон», «Странник», «Бронзовая Улитка», «АБС-премия» и др. Живёт в Санкт-Петербурге.
Ирина Сергеевна Андронати родилась в Одессе. Закончила Одесский университет, по образованию биолог. Литературный редактор, переводчик, поэт. Автор и редактор серии новеллизаций «X-Files». Автор книги стихов «Круговорот» (1999). Живёт в Санкт-Петербурге.
В вашем первом совместном романе «За право летать» земляне бьются не на жизнь, а на смерть с инопланетной расой имперцев, негласно использующих человечество, как источник генетической подпитки. В финале Земля уверенно подписывает с униженной Империей договор о своей полной независимости… Нет ли здесь намёка на имперские мотивы в творчестве некоторых писателей-фантастов?
И.А.: - Во-первых, это не финал. Во-вторых, это та ещё империя. Называют-то её так именно земляне – просто потому, что надо же это как-то назвать. Цитируем:
«...не соотносится внешний вид и образ действия [пришельцев] с этим гордым словом: Империя. Это ведь не они себя, это мы их так прозвали. Слово прилепилось к пришельцам само собой, порождённое культовой – даже дважды культовой – киноэпопеей «Звёздные войны».
Но, если отвлечься от кино, что вспоминается нормальному взрослому человеку при слове «Империя»? Орлы и знамёна. Железная поступь легионов, боевые слоны, триумфальная арка, «Звезда Смерти», белый плащ с кровавым подбоем, за гранью дружеских штыков, штурм унд дранг юбер аллес, аве, цезарь! – и генералиссимус на белом коне, армады «юнкерсов», армады дроидов, чёрные шлемы, кто не сдаётся, того уничтожают, танки, вперёд! А что в нашем случае? Беспомощная какая-то осада, нелепые десанты в неподходящие места, похищения людей...»
В общем, Империи бывают разные. И не все, что так называется, имеет на это право.
А.Л.: – Была, например, ещё совсем недавно Центрально-Африканская империя, с императором Бокассой у холодильника. А что касается полемики, то концептуально имперская линия ничем не отличается от линии партии. Взять, например, поиск врагов, примат общественного над частным, обязательную цензуру… Так вот, в «Космополитах» мы эту тему пока не трогали.
Что, по вашему мнению, происходит с отечественной фантастикой в последнее десятилетие (с момента прекращения существования империи под названием Советский Союз)? Пошла ли фантастике на пользу полная свобода и отсутствие навязываемой идеологии?
И.А. и А.Л. (хором): - Достаточно просто зайти в магазин и посмотреть на полки, чтобы больше никогда не задавать таких вопросов.
Что Вы думаете о тенденциях современного развития отечественной фантастики?
А.Л.: - Ничего не думаем. Мы же не тенденциями промышляем, а так – книжки пописываем в свое удовольствие...
Существует мнение, что фантастика при всей её научности является самым религиозным видом литературы после собственно религиозной литературы. «Беллетризованное описание желательных и нежелательных миров есть не что иное, как молитва о ниспослании чего-то, или сбережении от чего-то… Серьёзная фантастика… это шапка-невидимка, в которой религия проникла в мир атеистов…» (В.Рыбаков). Прокомментируйте, пожалуйста.
А.Л.: – Точка зрения вполне аргументированная, а значит, имеет право на существование. Как, впрочем, все другие аргументированные точки зрения. Скажем, Логинов не любит Льва Толстого и объясняет, почему. Толстой не любил Шекспира и тоже внятно объяснял, за что. А мне нравятся все трое. Что это, неразборчивость или терпимость? Другое дело, что меня смущает тезис «фантастика при всей ее научности...» Мне как-то не попадались произведения, в которых не происходит нарушений фундаментальных законов – в частности, законов сохранения.
И.А.: – Атеизм и сам по себе – неистовая тоталитарная религия: ни на чем не основанная агрессивная вера в отсутствие бога. А желание придумать другой мир – лучший, красивый, не похожий на обыденность – это не религия, это изначальное свойство человека, стремление вернуться к детскому, чистому восприятию действительности. А религии – включая атеизм – это человеческое качество беззастенчиво эксплуатируют и извращают.
Кого из нынешних авторов (имею в виду фантастов) вы бы отметили особо?
А.Л.: - Себя. Буркина. Дяченок. Еськова. Успенского. Очень жду, что вернется в «большой спорт» Покровский.
И.А.: – Логинов. Лукин. Вообще, когда говоришь о своих, всегда опасаешься кого-то хорошего пропустить. Поэтому ставим многоточие и переходим к иностранным: Хайнлайн, Саймак, Шекли, Джордж Мартин, Парнелл и Нивен, Майкл Крайтон, Дэвид Брин, Кэтрин Куртц... Хватит пока.
Как вы относитесь к нефантастам в фантастике? (Примеры: Т.Толстая «Кысь», П.Крусанов «Укус ангела»).
А.Л.: - Чем-то они напоминают мне «нового русского», который за большие деньги купил барабан работы Страдивари.
И.А.: - А я вот никак не могу решить, как мне относиться к тому факту, что без трилогии Успенского никакой «Кыси» Толстой не было бы и в помине. Хоть бы спасибо сказала, что ли...
Совсем неоригинальный вопрос: как вы пишете вдвоём? Кто бегает по редакциям, а кто стережёт рукописи?
А.Л.: - По редакциям летает «The Bat», а рукописи в последнее время стережет CD-RW. Пишем же мы всеми вообразимыми способами: вдвоем за одной машиной, по очереди, параллельно на двух, переговариваясь или молча... Главное – постоянно идет проговор событий, которые происходят в описываемом мире и которые могут и не попасть в текст, но тем или иным способом повлиять на события описываемые.
И.А.: – А еще с большим интересом сейчас выслушиваем знакомых, которые нам объясняют, как именно мы пишем вдвоем, и что именно кто из нас писал. J
Вопрос к Андрею: что тебе даёт работа с новым соавтором?
А.Л.: - Писать вдвоем интереснее и приятнее. Разница между письмом сольным и «дуэтным» – примерно такая же, как между придумыванием шахматных задач и партией с партнером. В идеале, конечно, хотелось бы совмещать то и другое...
Космическая опера «За право летать» заявлена вами, как первый роман из цикла «Космополиты». Сколько романов будет включать в себя этот цикл? Пишется ли продолжение?
А.Л.: - Продолжение пишется. Вернее, не продолжение, а просто роман, действие которого происходит в том же мире и частично с теми же героями. Напишем столько, сколько захотим – пока будет получаться и пока не надоест.
И.А.: - Мир получился интересный и многообещающий. Кроме того, есть обязательства в рамках жанра: например, Империя обязательно должна нанести ответный удар. И во втором романе она этого сделать не успевает...
Не кажется ли вам, что сюжет вашей первой совместной книги сложноват для жанра космооперы, а сам роман перегружен персонажами, идеями и событиями?
А.Л.: - Боюсь, что это срабатывает реноме. Даже если я напишу телефонную книгу, будут говорить, что она сложновата для жанра телефонной книги и перегружена персонажами, идеями и событиями...
И.А.: – Мы писали то, что хотели бы прочитать сами. И вообще, как мне кажется, космическую оперу несправедливо оболгали и опустили. Нас заставили привыкнуть, что в книжке должно быть полторы сюжетных линии и шесть героев, различаемых по цвету одежды, а также обязательный звездолет против светодиодного меча или лазерной рогатки. Но космическая опера – важны оба слова – подразумевает большой размах, пространство, множество персонажей – и определенные каноны и определенные правила игры, в рамках которых мы, собственно, и работали. А народ сбивает с толку, главным образом, то, что мы стремились к предельно допустимому реализму. И надеемся, достигли его.
В романе с большой симпатией описаны несравненные коты-разведчики эрхшшаа. Заметно, что представителей рода кошачьих вы уважаете. У Марины и Сергея Дяченко магический кот Дюшес выступает в роли полноправного соавтора. А у вас коты (не обязательно соавторы) в доме есть?
А.Л.: - Сейчас нет.
И.А.: – И собак нет. Кеша вот – есть. Но он – компутер. Ма-аленький.
Над чем сейчас работаете? И ещё: Андрей, ты как-то говорил о возможном третьем романе совместно с Михаилом Успенским…
А.Л.: - Пишем одновременно два романа – один из «Космополитов», другой совершенно отдельный, внецикловый и даже внежанровый. А с Мишей мы обсудили концепцию третьего романа, и он уехал думать.
Некоторые авторы забавляются тем, что имплантируют в свои фантастические миры реальных людей или используют в произведениях подлинные имена лиц из фэн-тусовки. Хрестоматийный пример – постоянно утилизируемый фантастами Юрий Семецкий, популярности которого часть фэндома отчаянно завидует, а другая часть (и я в том числе) – искренне сочувствует. В вашей книге тоже есть узнаваемые герои (например, Коля – «обладатель редкостной древнекитайской фамилии Ю-ню»). Скажите что-нибудь по этому поводу.
И.А.: – А что можно сказать... Хорошая фамилия. И персонаж хороший. Мне очень нравится.
А.Л.: – Я считаю подобные игры занятием весьма рискованным. И надо обладать большим тактом и очень любить прототип, чтобы не навредить ему своими фантазиями.
И.А.: – Мы вообще-то даже хотели Семецкого спасти. Но поняли, что уже поздно.
- Андрей Столяров как-то сказал мне, что «турбореализм мёртв и ничто пока не свидетельствует о его возрождении». Считает ли Андрей Лазарчук себя по-прежнему турбореалистом? Существует ли в настоящее время это литературное направление?
А.Л.: - Сказано же, что не бывает бывших шпионов. Что касаемо турбореализма, то в свое время это было не создание литературного направления, как почему-то все считают, а попытка дать имя той литературе, которую уже писали многие (подчеркиваю) в пику традиционной фантастике и традиционному реализму. Имя не прижилось, но люди-то остались. Для того, чтобы быть турбореалистом, достаточно а) - писать прозу, и б) - трезво отдавать себе отчет, что живешь в непостижимом, иллюзорном, вымышленном мире.
Желаю вам творческих успехов и жду новых ваших произведений, написанных дуэтом и сольно.
И.А. и А.Л.: - Спасибо! (исполняется прощальный туш на пылесосе).
Санкт-Петербург. Апрель, 2002.
© Владимир Ларионов
#Лазарчук #Андронати #беседы с фантастами #интервью вл
Ещё на эту тему в моём Дзене:
Мой отзыв на роман Иры Андронати и Андрея Лазарчука "За право летать": "Потому что мы пилоты..."
Ещё интервью из моей книги "Беседы с фантастами" на Дзене:
Андрей Лазарчук: "Я хорошо представляю себе сильную Россию..."
Юрий Брайдер: «Горечи в душе больше, чем веселья»
Василий Звягинцев: «От своего мнения не отказываюсь»
Андрей Столяров: «Пытаюсь понять, о чем сейчас следует написать»
Николай Романецкий: «Жить в согласии с самим собой…»
Михаил Успенский: «Нобелевская премия достаётся кому попало»
Роберт Шекли: "Я уже давно затерялся в будущем..."
Виталий Забирко: "Фантастика - прежде всего художественная литература"
Геннадий Прашкевич: «Мир, в котором я всё еще дома»