Часть первая. Встреча.
Удивительная встреча с наследием Франсуазы Дольто явилась для меня непредсказуемым подарком судьбы. Можно сказать, что первое знакомство было даже не с работами Ф.Дольто, а именно с ней самой, запечатленной на кадрах документальных фильмов. Их просмотр изменил моё восприятие психотерапевтической реальности. Если Вы вдруг ещё эти фильмы не видели, уделите этому время. Вы не пожалеете об этом, тем более они переведены на русский язык:
«Ты выбрал родиться» («Tu as choisi de naître»)
«Говорить правду» («Parler vrai»)
«Не бойтесь» («N’ayez pas peur»)
Смысловая нагрузка речей Ф.Дольто филигранно обрамляется тем, как она это произносила. Обратите внимание на её выражение глаз, мимику, жестикуляцию, просодику речи. Слова будто пропитываются эмоциональностью и жизненной силой. Я не сразу осознала, что меня так очаровало в речах Ф.Дольто и откуда ощущение, будто именно это я так давно ищу. Со временем пришло понимание – притягательная грациозность концепций Ф.Дольто обусловлена четкостью и кристальной ясностью ее этических позиций. Именно о них мне и хотелось бы поразмышлять далее.
За каждой фразой Ф.Дольто стоит её многолетний опыт работы преимущественно с юными субъектами, рассмотрим наиболее затронувшие моё мировоззрение.
Часть вторая. «Говорите с ребенком»
«Всё, что проговорено, не может глубоко ранить. Для ребенка нечто скрытое от него закрывает ему путь к развитию, к созданию самого себя. Невысказанное препятствует становлению ребенка».
Согласно мнению Ф.Дольто говорить с ребенком с самого момента его рождения столь же необходимо, как следить за его физиологическим благополучием. В словах юный субъект нуждается так же, как в материнском молоке и заботе. Именно «заглатывание фонем ушами» способствует в дальнейшем становлению человеческой речи.
Ф.Дольто обращает наше внимание на то, что «о ребенке говорят много, с ним не говорят». Она будто подчеркивает, что с первых секунд жизни малыш уже является субъектом и у него есть право на собственное место, желания, решения, которые должны быть услышаны и приняты другим.
Ф.Дольто не стало в 1988 году. Интересно, чтобы она сказала о современном положении детей. Ведь в настоящее время с приходом гаджетов с ребёнком стали говорить ещё меньше, чем прежде… Говорящие игрушки, планшеты и т.д. – это не человек, а ведь именно речь, обращенная к юному субъекту, позволяет ему обнаружить представление о себе, вводит его в человеческий порядок.
«Чтобы ребенок чувствовал себя любимым, нет необходимости целовать его, достаточно правдивого слова. Это любовь, опосредованная словом, и она позволит ребенку достигнуть расцвета и стать источником желания другого. Это общий принцип по отношению ко всем пациентам, потому что мы не сможем слушать пациента, если не сможем его любить. Но, я настаиваю, любить посредством слова, слова, сопровождающего его в преодолении испытания».
Там, где есть слово, возможно излечения любой раны.
Часть третья. «Говорите правду»
«Правда не может травмировать. Это может быть больно, может сильно расстроить, заставить расплакаться, потому что это сложно, но это не может его разрушить. Ребенок всегда интуитивно знает правду».
«Это так просто сказать правду, ведь она создает этого ребенка. Это настолько просто, что иногда обескураживает. Это также просто как дважды два. Людям надо всего лишь говорить правду!»
При столкновении с трагическими ситуациями у взрослого человека часто появляется желание защитить ребенка от произошедшего, ничего не сказав ему об этом. Смерть любимого дедушки или трагедия, возложившая стигму убийцы на отца юного субъекта – это откликается непереносимой болью, которую взрослый проецирует на ребенка.
Возникает ощущение, что юный субъект не сможет пережить такое, и спасением видится молчание во благо. Ф.Дольто демонстрирует, что это ложный путь, призывая нас говорить правду, какой бы горькой, на наш взгляд, она не была. Ведь этот грустный эпизод из жизни ребенка является частью его истории, и удаление этого пазла из континуума его психической реальности будет мешать дальнейшему развитию. Опасность не в боли, которую, вероятно, испытает юный субъект, а в том, что он не услышит от Другого правдивых слов о случившемся, что в свою очередь, нарушит потенциальную возможность историзации ребенка. Там, где есть слово, негативные эмоции становятся переносимее, их переживание приобретает смысл и полезность.
Ф.Дольто, демонстрируя примеры из клиники, подводит нас к мысли, что ребенок все равно бессознательно знает правду о случившемся. Рассказывая даже самым юным субъектам об истории их жизни, многих она тем самым буквально спасала от физической смерти. При этом внимание коллег она фокусировала на значимости для любого человека его имени, а также на том, что быть на стороне ребенка – не значит быть против его родителей. Эти, на первый взгляд простые мысли, на деле открывают новое измерение, если задуматься насколько мощным ориентиром они являются в практической работе.
Часть четвертая. «Ты выбрал родиться»
«В день, когда ты решил родиться, ты выбрал мужчину и женщину, которые были в сексуальной связи, и ты захотел стать одним из людей».
Ф.Дольто подчеркивает, что акт рождения – это желание не только матери и отца, а в первую очередь выбор лично самого ребёнка, ведь некоторые дети появляются на свет вопреки устремлениям родителей, вопреки всему. Очередной раз она выделяет значимость субъективности человека, уважать которую необходимо независимо от возраста. Формулировка «ты выбрал» придает ребенку силу, позволяет ему получить представление о себе как о субъекте, желания которого учитываются.
Читая описание клинических случаев, мы видим, что Ф.Дольто принимает юных субъектов такими, какие они есть, признает и уважает их желания. Она приводит в пример случай Альберта Эйнштейна, который долгое время не говорил и в случае необходимости приклеивания лейбла клинического диагноза явно считался бы дебилом. Его родители любили его таким, какой он есть и, вероятно, именно это позволило стать ему выдающимся физиком-теоретиком.
Еще одним значимым сюжетом для Дольто является признание права юного субъекта на тех родителей, которые у него есть. Аналитик не может их заменить, он не воспитывает и не учит ребенка. Конфигурирование психической реальности юного субъекта проходит в поле именно его родителей, какими бы хорошими или плохими они не представлялись на якобы объективный взгляд общественного большинства.
Часть пятая. «Говорите на равных»
«Аналитик – это тот, кто служит тем, кто приходит к нему, потому что они несчастны или страдают от чего-то».
Обращает на себя внимание применение термина «служить», который означает, по сути, «делать что-нибудь для кого-нибудь, выполняя чью-нибудь волю» и это отдельная грань этического подхода Ф.Дольто. Не лечить, не помогать, а именно служить тому, кто изъявил желание поделиться своим страданием и быть услышанным.
«Именно тот, кто страдает, тот должен говорить о своих страданиях»
Необходимо осознавать, кому анализ нужен на самом деле. Если ребенок не испытывает страданий от тех проявлений, с жалобами на которые обратились родители, вероятно, аналитическое лечение требуется самим взрослым.
Юный субъект сам выбирает, хочет ли он говорить с аналитиком или нет и у него должны быть способы выразить свое желание или нежелание посещать психоаналитические сессии. В качестве одного из вариантов волеизъявления ребёнка Дольто предложила использовать некую символическую плату, которую ребенок платит за прошедший сеанс (камушек, веточка, старая марка и т.д.).
По мнению Ф.Дольто, родителям не следует заставлять юного субъекта посещать аналитические встречи, против его воли. Положительного эффекта от такого анализа не будет.
Значимым представляется также знание ребенка о том, куда он пришел и для каких целей. Ф.Дольто приводит пример, в котором мальчик 3 года ходил к психотерапевту, будучи уверенным, что ходит поиграть с тетей, которая любит детей (так ему сказала мама). И, по словам этого юного субъекта, он никогда не говорил с той тетей о своих страданиях.
«Он обращался ко мне на «Вы», следовательно, я ему говорила «Вы». Зачем тыкать ребенку, который говорит «Вы»? Когда он говорит «Вы», взрослый должен сказать ему «Вы». Почему мы хотим присвоить подобную власть, как будто он маленький, а мы – большие? Человек приходит, чтобы попросить нас помочь ему справиться с трудностями. Если он нам говорит «Вы», мы ему говорим «Вы» сразу же».
Данный нюанс важен для представителей языков, где есть различение "вы" и "ты", как во французском и русском. Применение аналогичного местоимения при обращении еще раз подчеркивает равнозначность позиций. Нет доминирующего и подчиненного, есть встреча – диалог двоих. Один из них пришел, чтобы рассказать о своих трудностях, в то время как второй, обучен слушать, способен слышать и бережно интерпретировать услышанное. В результате появляется потенциал для обнаружения скрытых конфликтов в психической реальности пациента. Он получает возможность проявить эти бессознательные напряжения в отношениях с аналитиком, достигая облегчения своего страдания.
Часть шестая. «Находиться в распоряжении пациента со всем, чем мы являемся»
"Расшифровать образ тела предполагает соглашаться с другим, действительно находиться в распоряжении пациента вместе со всем, чем мы являемся – бодрствующие или спящие, – в то время как он тут с нами".
"Если, напротив, засыпает аналитик, сон принадлежит пациенту и об этом ему должно быть сказано. Необходимо сказать пациенту, если вы засыпаете: "Я заснул, что вы об этом думаете?"
Ф.Дольто словно показывает нам, что в психоаналитическом взаимодействии аналитику необходимо быть осознанным настолько, чтобы он мог позволить себе находиться в полном распоряжении пациента, привносить себя в тех случаях, где это требуется и в то же время, не вторгаться непрошеным гостем, в процессы говорящего или молчащего о своих страданиях. Правил нет, есть конкретная ситуация, разворачивающаяся в кабинете и способность аналитика следовать за пациентом, отслеживая свои реакции, а в качестве ориентира использовать этику.
На мой взгляд, именно ясность и осознанность этических позиций позволила Ф.Дольто столь успешно делиться своим опытом с публикой Франс Интер в передаче "Время жить". Хотя для психоаналитика это явно был сложный шаг.
При этом по воспоминаниям К.Дольто, если сначала от слушателей приходили письма длинной 4-5 строчек, то со временем их объем стал увеличиваться до 15-40 страниц. Ф.Дольто смогла даже по радио убедительно донести до окружающих, что для того, чтобы ответить на заданный вопрос, ей необходимо как можно точнее понимать суть происходящего в каждом конкретном случае.
Однозначность этических координат способствовала поиску Франсуазой Дольто новых форматов, в которых могло бы применяться психоаналитическое видение процессов становления юного субъекта. Благодаря этому в 1979 г. вместе с командой единомышленников она открыла такое необычное пространство как Зелёный дом (la Maison Verte).
Ф.Дольто внимательно относилась к правам ребенка в обществе, активно содействовала принятию Международной конвенции о правах ребенка.
Часть седьмая. Резюме.
Подводя итоги, я еще раз остановлюсь на основных этических постулатах психоаналитического искусства Ф.Дольто.
Что делать? Говорить с ребенком. Внимательно слушая его вопросы, и принимая юного субъекта таким, какой он есть. Признавать и уважать его желания.
Что говорить? Говорить правду. Какой бы жуткой и пугающей она нам не казалась.
Говорить как? На равных. Речь должна быть живой и эмоционально окрашенной (именно это Ф.Дольто демонстрировала нам в процессе своих выступлений).
Говорить для чего? Для того чтобы ребенок мог войти в человеческий порядок, историзировать себя, получить возможность развиваться и получать удовольствие от жизни во всех ее проявлениях.
Кто проходит аналитическое лечение? Тот, кто страдает, а не тот, чьи симптомы, не мешая ему самому, приносят страдания другому.
Какова позиция аналитика? Он находится в распоряжении пациента, следуя за ним и бережно интерпретируя происходящие процессы.
Этические позиции Ф.Дольто пронизывают всю ее жизнь. Ж.-Д. Назьо написал о Ф.Дольто: «Она не просто говорит о своей практике и о вытекающей из нее этике, но пишет свой труд, как композитор; она строит собственную теорию, совершенно законченную и устоявшуюся в своей связности».
Психоаналитическое видение Франсуазы Дольто, сконфигурированное ее опытом и этическими позициями, на мой взгляд – искусство. А что Вы об этом думаете? Как Вы впервые встретились с наследием Ф.Дольто?
© Н.И.Скрыльникова, 2021
Больше моих статей вы можете найти здесь: https://www.b17.ru/selfhood
