Итак, после короткого периода деловой переписки между Чайковским и Надеждой Филаретовной фон Мекк она попросила разрешения писать ему "просто так".
____________________________________________________________________________________
Это продолжении истории об отношениях Чайковского и Надежды фон Мекк. Первая и вторая части здесь 👇
___________________________________________________________________________________
Предел гения
Трудно сказать, насколько увлекала Чайковского перспектива регулярного эпистолярного общения с малознакомым человеком. Но, конечно, на него сильное впечатление произвело то, что этот человек так сильно, до одержимости увлечён его музыкой:
«Это последнее слово искусства, дальше этого нет дороги, это предел гения, это венец торжества, это точка божества, за неё можно отдать душу, потерять ум, и ничего не будет жаль…»
Эти слова Надежды Филаретовны были крайне важны для Чайковского.
В то время, в середине 70-х годов, он ещё не имел статуса «великого» и часто бывал обруган критикой, в те времена довольно безапелляционной. К тому же ему были свойственны острые приступы самокритичности.
Поэтому восторг и безусловное преклонение умного, хорошо образованного и осведомлённого в искусстве человека, каким была Надежда Филаретовна, нужны были Чайковскому как живая вода, возможно даже больше, чем деньги. Тем более, что каждое её слово было абсолютно искренним, её прямая натура лести и фальши не признавала в принципе.
И конечно же, он, «адски озабоченный» поиском способов вылезти из долгов, видел в миллионах Надежды Филаретовны перспективу финансового просвета.
Её состояние было на взгляд Чайковского, получавшего 200 рублей жалованья, космическим. Два огромных дома в Москве на Мясницкой и Рождественской (в 52 комнаты) с "роялями, органами, картинами, фарфорами и проч." были только малой частью того, чем она владела. От Николая Рубинштейна Чайковский знал, сколько денег она жертвовала на благотворительность, поддерживая Русское музыкальное общество, Московскую консерваторию и нуждавшихся музыкантов и художников.
Поэтому в первые месяцы их общения он решился просить у неё в долг крупные суммы, и она трижды не только давала ему эти деньги сразу же и без обязательств возврата, но ещё и горячо благодарила его за доверие. Чайковский был буквально ошарашен и сильно вдохновлён её добротой.
На этих дрожжах и росли его чувства к ней.
Её любовь
Что касается Надежды Филаретовны, то с первых же строк, написанных рукой Чайковского, она убедилась в том, что не обманулась в своих ожиданиях.
Её кумир оказался прелестным, тёплым, умным и сердечным человеком, а главное - абсолютно близким по духу. Счастье общения с ним наполняло её эйфорией. Ожидание письма от него стало волнующей интригой каждого дня. И хотя первое время она ещё писала о том, что ей «мало лет остаётся провести на земле», что она «кончает жить», в её письмах хорошо видно, что жизнь для неё зажглось новым смыслом.
«…как будто весь мир просветлел для меня».
Вряд ли можно сказать точно, что составляло природу её любви. Слишком необычной натурой была Надежда Филаретовна, и слишком непростой жизненный опыт был за её плечами. Всю свою сознательную жизнь она прожила в тисках необходимости и долга. А единственная попытка к побегу – её роман с Иолшиным – вряд ли принесла ей много счастья.
И когда она, наученная горьким опытом, и оберегая себя от новых разочарований, организовала этот виртуальный, тщательно укрытый от чужих глаз роман и отомкнула свои внутренние замки, лавина её чувств к Чайковскому сломала все перегородки, которыми мы обычно отделяем одну разновидность любви от другой.
Тут смешалось всё: и отсроченная на тридцать лет первая романтическая влюблённость, и предзакатная, горькая последняя любовь, и всепрощающее материнское чувство, и самая преданная дружба, и почти религиозное поклонение гению, и огонь физической страсти, и муки ревности.
Кстати, она не признавала платонической любви и писала Чайковскому о том, что любящий человек любит всем своим существом – духовным и физическим.
Но всё же главный нерв её отношения к Чайковскому был в плоскости идеальных материй. Его может понять только тот, кто хоть раз в жизни пережил внутреннее потрясение от музыки, преображающее на время тебя самого и мир вокруг. Именно сильнейшее духовное наслаждение, которое давала ей музыка Чайковского, было источником и надёжной скрепой всех её противоречивых чувств.
Переломным моментом в их переписке стала внезапная женитьба Чайковского. Она крепко затянула узел её отношений с Чайковским.
Дело было так.
Его женитьба
Спустя полгода после начала их переписки Чайковский вдруг исчез из поля зрения Надежды Филаретовны на целый месяц. На её нежное письмо с вопросом «расскажите, Пётр Ильич, что вы поделываете в деревне», она получила от него шокирующий ответ:
«Прежде всего скажу Вам, что я самым неожиданным образом сделался женихом».
Дальше шёл совершенно невразумительный рассказ о том, что он должен жениться на одной малознакомой ему девушке, которую не любит, и он ей так прямо и сказал, но эта девушка так сильно хочет выйти за него замуж, что как бы чего не вышло, если он ей откажет. Поэтому он как благородный человек… и так далее.
Об истории этой совершенно нелепой женитьбы Чайковского нужно сказать несколько слов, чтобы был ясен дальнейший ход событий.
Чайковский женился в полной тайне от всех (даже от членов своей семьи, в курсе был только один из его братьев) в июле 1877 года на девушке к которой не испытывал ни малейшей симпатии и вообще был едва с ней знаком (она когда-то училась в консерватории). Девушку звали Антонина Милюкова. Мотивы этого поступка довольно туманны, и немного позже Чайковский напишет фон Мекк:
«Это… для меня теперь непостижимо. На меня нашло какое-то безумие».
Трогательное письмо от Антонины Милюковой с признаниями в любви, полученное Чайковским в мае, роковым для него образом наложилось сразу на несколько обстоятельств его жизни.
В это время он хотел найти какую-то личную точку опоры в чужой ему Москве, избавиться, наконец, от дурных интимных привычек или хотя бы затормозить своей женитьбой расползающиеся слухи, а также угодить любимому отцу, мечтавшему, чтобы его Петя остепенился и вступил в брак.
Чайковскому казалось, что женитьба решит сразу все его проблемы, и Антонина Милюкова с её признанием в любви показалась ему подходящим вариантом по принципу "а почему бы и нет".
Кроме того, в это время он с головой был погружён в сочинение оперы «Евгений Онегин», и образ бедной Тани Лариной, пишущей любовное письмо Онегину, вероятно, как-то пересёкся в его сознании с реальной ситуацией.
Не приходится сомневаться в том, что новость о женитьбе её кумира стала для Надежды Филаретовны ужасным громом среди ясного неба. Однако это событие стало также триггером для нового поворота в их отношениях. В том числе и финансовых.
Продолжение здесь 👇
Предыдущие части этой истории можно прочитать здесь 👇
Всё о Чайковском 👉здесь.