Евграф Александрович, подрулив к своему дому, радовался, что, наконец, он дома. Повернувшись в Елене Степановне, устало улыбнулся ей глазами.
Женщина тоже изрядно устала от длинной дороги, и ответила тем же. Застегивая пальто, спешила. Хотелось скоро в привычную обстановку вернуться.
Взявшись за ручку дверцы, она уже повернула ее. Но встретилась со взглядом мужчины. Граф снимал очки. Снова их надевал. Щурился.
Он так делал, когда нервничал. Елена Степановна уже изучила его поведение и покадки.
А тут он даже из машины не спешил выходить. Женщина стала наблюдать за одноклассником.
И совсем скоро догадалась, что он явно пытался рассмотреть что-то там, на улице, у дома.
При этом выглядел растерянным. Она его редко видела таким. Евграф Александрович в основном был собранным, профессия научила такой собранности.
Женщина перевела взгляд туда, куда смотрел Граф. Там она ничего не заметила. Все тот же дом, где она ютится после стационара, куда попала после аварии.
Все, вроде, как всегда. Хотя нет... Крыльцо. У двери, кутаясь в жилетку и глядя куда-то в пустоту, стояла какая-то женщина.
- Красивая какая, - тут же восторженно отметила Елена Степановна.
Граф вздрогнул, снова начал своими очками манипулировать, потом потер глаза ладонями. Оказывается, Елена Степановна вслух сказала эти слова.
- Да, красива, очень красива, - сказал он задумчиво. – Но это все, чем может быть интересен этот человек.
- Ты знаешь ее? Кто она? – удивилась женщина словам одноклассника.
- Гм, знаю ли я ее? – спросил сам себя мужчина. – Еще как знаю, Леночка. Ведь второе имя этой красоты – Беда, которая когда-то без спросу пришла в мой дом тогда и сейчас...
*****
Елена Степановна устало откинулась на спинку сидения. Ей расхотелось выходить сейчас из машины. Ведь дом Графа стал на время и ее домом.
А с бедой сейчас никак не хотелось встречаться. Она только что, съездив к себе домой, обрезала все концы. И ехала сюда, на дачу, с тем, чтобы начать новую жизнь.
- Граф, ты расскажешь? Я переживаю, и мне уже страшно, - призналась женщина, отводя глаза.
Евграф Александрович уныло усмехнулся. Рассказать? Это невозможно. И не потому, что столько лет прошло с того момента, когда Ольга ступила на порог его дома.
И даже не потому, что когда-то мог подумать, что его детскую любовь может что-то или кто-то затмить...
Он боялся, что с воспоминаниями вскроется момент, который был спрятан так, что никто до него не мог докопаться. Даже если бы сильно-сильно захотел.
- Граф, ну, пожалуйста, - умоляюще глядя на мужчину, попросила Елена Степановна.
Евграф Александрович решил ответить на вопросы одноклассницы...
*****
Тогда, увидев детскую коляску во дворе своего дома, Евграф почти сразу догадался, кто мог ее поставить прямо под дверь. Ольга сбежала, когда ей не так уж и много оставалось до родов.
Ей ничего не стоило привезти сюда малыша и оставить его тут в колясочке. Она прекрасно знала и распорядок дня хозяина дома, и его добрую натуру.
Подойдя к коляске, откуда доносился плач ребенка, он испуганно заглянул внутрь. Прямо на него смотрел маленький ребеночек.
И у него в глазках было столько обиды, что мужчина сам чуть не заплакал.
- Каким же надо быть человеком, малыш, чтобы оставить тебя… - прошептал мужчина, поглаживая сверточек обеими руками.
Ребенок, услышав чужой голос, сначала затих, а потом еще громче залился плачем. Евграф Александрович оглянулся. Вокруг – никого. Что делать?
Он быстро взял на руки коляску, и занес в дом. Поставил посреди гостиной. И стал ходить вокруг.
Ребенок затих. Мужчина заглянул внутрь. И уже не мог сдержать улыбки на своем лице.
Малыш оказался любознательным. Он осматривал все вокруг своими глазенками. И даже не собирался снова заплакать.
Насмотревшись, наконец, перевел глаза на мужчину. Тот улыбался широко-широко. Ведь давно так не радовался. Ему давно не было так хорошо.
Увидев на лобике малыша испарину, Евграф нежно вытер его носовым платочком. Малыш скривился, но не заплакал. И мужчина решил его раздеть, ведь в доме было натоплено.
*****
- Какая же ты кроха! – всплеснул он руками, вынув ребенка из толстого ватного одеяльца, перевязанного голубыми бантами. - И что мне с тобой делать?
Ребенок, услышав эти слова, тревожно посмотрел на мужчину, и скривил губки, чтобы заплакать.
- Нет, нет, что ты, милый! Я тебя не оставлю, деточка, - вдруг засуетился Евграф. – Никогда не брошу…
Он положил малыша снова в коляску, не убирая одеяльца. И, прикрыв им младенца, стал тихонько покачивать коляску.
Ребенок успокоился. А совсем скоро заснул. Счастливая улыбка постепенно сползала с лица Евграфа. Он устало вздохнул. Что делать дальше? Он так и не нашел ответа на этот очень важный на этот момент вопрос…
*****
Этот день из его жизни он навсегда запомнил. Ему не просто привалило счастье в виде малюсенького комочка счастья.
В его руках оказалась целая человеческая жизнь!
Надо было решить массу вопросов. Главное, что надо было сразу решить, так это кормежка. Он не знал, чем кормить ребенка.
То, что оставила мать в бутылочке, которую он с конвертом нашел в колясочке, закончилось к утру. Решение оказалось очень простым.
Он набрал номер телефона коллеги-педиатра. И уже через пару часов ему завезли прямо к дому все, что нужно было на первое время.
Второй вопрос, - легализация, т.е. усыновление. Ведь Граф решил ребенка растить сам.
Это даже не обсуждалось. Семьи у него нет, и вряд ли будет. Вот малыш и станет его семьей.
Вопрос усыновления тоже был решен не без помощи того самого коллеги, у которого оказались связи в нужном ведомстве.
Евграф Александрович взял отпуск на неделю, чтобы уладить все вопросы. Он забывал поесть, из-за чего сильно похудел.
С каждым днем становилось ясно и другое. Нужна была няня или ясли. Ведь мужчина скоро должен был выйти на работу.
Неожиданно, без звонка вернулся старший брат. Илья был поражен случившимся. Он расспрашивал Графа. Но тот ограничивался только одной фразой – подбросили…
*****
Илья был таким же первоклассным хирургом, как и его младший брат. И, побывав на важных симпозиумах и курсах повышения квалификации, рвался в бой.
Но, когда они вечером, ужиная, заговорили об этом, Евграф заявил Илье нечто такое, от чего тот чуть не подавился куском мяса.
- Я?! Ты в своем уме, брат! – вскричал он.
- Тише, сейчас разбудишь нашего малыша! – прикрыл ему рот Евграф.
- Ты что задумал? – продолжал Илья.
- Ильюша, это ненадолго. Будем по очереди, то есть посменно, выходить на работу. Пока не найдем няню! – защищался младший брат, который никогда не был таким решительным.
Няню они так и не нашли. Даже через знакомых. Одна няня оказалась бестолковой, вторая просто решила подзаработать, но о детях ничего не знала.
Совсем скоро стало ясно, что няня и не нужна. Братья просто приспособились к новым обстоятельствам.
Да настолько, что ждали с нетерпением момента, когда нужно посидеть с ребенком. И даже соревновались друг с другом.
Второй день рождения ребенка братья отмечали смешно. Купили торт. Усадили ребенка на стол перед коробкой. Открыв ее, стали ждать реакции именинника.
А тот, поглядывая на братьев, несмело коснулся торта пальчиком, затем рукой. Потом, осмелев, запустил в него и вторую пятерню.
- А, смотри-ка, смелости сколько! – восхищался Илья. – Весь в меня.
- Да нет, он скромный, и совсем не смелый, - спорил Евграф. - В меня...
*****
Время летело. Однажды Илья сообщил брату, что он снова уезжает. Ненадолго. Но что-то надо придумывать с ребенком.
- Я против няни, - сказал он Евграфу. - Предлагаю сдать ребенка в детсад. Да, неблизкий свет, но какое-то время тебе придется потерпеть и повозиться.
Делать нечего, и Евграф скоро свыкся со своей ролью. Он утром увозил ребенка в сад. Вечером забирал. А если были операции, малыш оставался с ночевкой.
Когда он заявлялся на следующий день, малыш сердито отворачивался, надувал губки и пытался выглядеть обиженным.
Но его ненадолго хватало, и скоро он несся навстречу Евграфу. А тот, поймав его, подбрасывал высоко кверху.
Когда явился Илья, малыш уже называл папой Евграфа. Илья сначала надулся. Ведь он был таким же отцом для ребенка.
Но со временем забыл про обиды. Ведь не ему же, в конце концов, подбросили это чудо чудесное.
Из сада малыша не стали забирать. Он как-то свыкся со своим новым положением. И полюбил детишек. Иногда неохотно прощался с ними.
*****
Когда Кирюша подрос, Евграф стал его брать с собой в больницу. Он оказался молчуном. Таким же, как отец. И очень наблюдательным.
Он внимательно наблюдал из-за стекла, что Евграф делает в операционной.
А если вдруг отец не брал его с собой на работу или не давал посмотреть, как работает, малыш обижался.
Но время не проводил даром. Если выдавалось время, хвостиком бегал за санитарочками, выхватывая у них веник из рук или швабру.
Потом смешно размахивал всем этим хозяйством, создавая иллюзию уборки. Женщины умилялись, не подавая виду, сколько проблем малыш доставляет им.
Однажды, когда Евграф уже уложил ребенка спать, в окошко спаленки кто-то будто тихо постучал.
Мужчина прислушался, отодвинув занавеску, и тревожно всматривался в темноту ночи.
- Послышалось, - подумал он, но решил перестраховаться.
Выйдя из дома, Евграф осмотрелся, обошел дом вокруг. Ни одного следа на то, что кто-то мог тут находиться, не увидел.
- Таки показалось, - решил мужчина, плотно закрывая за собой дверь…