Говорят, что Камчатка - это самый активный вулканический регион планеты, и в это легко поверить.
Тут почти всегда что-нибудь да извергается, а неспящие вулканы, Корякский и Авачинский, встречают всех прибывающих в камчатский аэропорт Елизово.
Но Корякский сейчас не подаёт признаков жизни, в то время как Авачинская сопка круглосуточно дымится сернистым газом, а ещё она ниже на километр.
Так что выбрать маршрут для вулканического восхождения было несложно, и такой же простой выбор делают тысячи человек ежегодно.
Хотя подъём на оба вулкана начинается с седловины между ними, Авачинский ближе к Петропавловску-Камчатскому, для столицы края это настоящий "домашний вулкан".
При этом Авачинская сопка расположена в границах природного парка "Налычево" и объекта природного наследия ЮНЕСКО "Вулканы Камчатки", так что всё по-серьёзному.
Доступность Авачинского вулкана - это камчатская доступность: от ближайшей остановки дачного автобуса до начала подъёма - ещё 18 км по горизонтали и почти километр по вертикали.
По сухому руслу уходящей в слои вулканического пепла реки тут проходит пыльная грунтовка, такая типичная для Камчатки.
Перед подъёмом, между последними зарослями кустов, находится самая известная в регионе колония берингийских сусликов-евражек.
И в погожие летние дни грызуны и туристы целыми группами выходят навстречу друг другу.
На Камчатке довольно тепло, но снег местами лежит до конца лета даже на километровой высоте - просто его так много, что он не успевает растаять.
Часто он почему-то плотно укрывает именно русла рек, по которым проходят между гор дороги и тропы, и к концу лета эти важные для туристов пути начинают проваливаться.
Короче, трудности начинаются ещё до начала самого подьёма на вулкан - хотя при свете дня ещё ничего, а вот когда я бесконечно спускался вниз, то в полной темноте камчатской полуночи я действительно чуть не свалился в промытый метров на 5 вниз снежник.
Авачинский вулкан считается несложным для восхождения, и полтора километра вверх можно преодолеть часов за 6, а вниз можно спуститься и вовсе часа за 3.
Но злые вулканические силы помешали мне это сделать.
Злая и враждебная среда - это именно то, что начинаешь чувствовать довольно скоро после начала подъёма.
Уже через несколько сотен метров вверх исчезают последние растения, и дальше идут только скалы и камни, камни молодые и острые: с последнего крупного извержения Авачинского прошло лишь чуть больше 20 лет.
Вулканический конус тоже молод, поэтому крутизна склона тут такая, какую нечасто увидишь в обычных горах при таком рельефе.
Подъём по такому склону монотонный, однообразный, что делает его тяжелее.
На второй половине подъёма всё сильнее пахнет серой, камни становятся красноватыми, и в голову лезет то Мордор из толкиновского "Властелина Колец", то просто какая-то дьявольщина.
Но виды со склонов потрясающие, почти с самого низа.
На юге - множественные вершины Срединного хребта, скрывающее Елизово и устье Авачи облачное море, а за морем - Вилючинский вулкан.
На севере - целая вулканическая страна, и только дымка не даёт увидеть Кроноцкую Сопку рядом с Долиной Гейзеров.
А сверху могло бы быть видно и Петропавловск, и Тихий океан - если бы не облака, во множестве наползающие с этого океана в тёплую солнечную погоду.
Все эти пейзажи постоянно меняются, и не только из-за движения облаков: солнце тоже движется, всё время по-разному освещая в бесчисленные складки рельефа.
Уцелевшие при последних извержениях склоны кратера ярко-красные, совсем марсианские, ближе к чёрной застывшей лаве сменяясь яркой зеленью серных отложений.
Лава, навсегда обратившаяся в колючий камень после извержения 1991 года, выпирает из кратера как какая-то древняя, почерневшая от времени каша.
Но под ней что-то ещё булькает: тут и там выходит сернистый газ, а на земле горячо сидеть и даже горячо долго стоять.
Серные фумаролы - это иногда просто трещины между камней, а иногда прямо дыры, шипящие и свистящие наподобие большого, горячего и дурно пахнущего чайника.
До поры до времени ветер относит серные испарения куда-то вверх и вбок, но вот он меняется, заволакивает идущую по кромке кратера тропу.
И вот уже ничего не видно, и нечем дышать, и путник делает шаг в сторону, на точно такую же зелёную землю, как та, по которой идёт тропа - и проваливается в горячую серную грязь.
