Давным-давно в королевстве, название которого затерялось в веках, жила прекрасная дочь мельника.
Лик ее был столь светел, что король, раз остановившийся в крохотной деревушке после охоты, не смог забыть красоту простой девушки, встретившийся ему у мельницы. Придворные красавицы стали казаться ему пустыми дурнушками, а невеста, выбранная матерью, больше не волновала сердце. Блеск шелка резал глаз, запах духов терзал нос, а смех юных прелестниц приводил короля в раздражение. Долго боролся он с наваждением, вызванным случайной встречей, но проиграл этот бой. Велев готовить гончих, он снова отправился на охоту.
На этот раз жар преследования не горячил сердце короля, он думал лишь о том, как войдет в деревню и возьмет то, чего так жаждет. Выслав вперед своего преданного слугу, король велел найти девушку.
Она оказалась дочерью мельника. Отцу ее было недорого заплачено, и в нужный час мельница оказалась пуста. Напрасно девушка умоляла короля о милосердии, жар похоти лишил его человечности. Он взял то, чего так алкал, и, довольный собой, удалился. Лишь алые капли крови на белой муке, укрывавшей пол, да золотая монета в кармане мельника остались немыми свидетелями произошедшего.
С тех пор девушка изменилась. Ласковая улыбка больше не освещала ее лицо, она перестала играть с детьми, прежде обожавшими ее, помогать старикам, ходить в церковь. В деревне стали говорить о ней разное. Будто ночами видели ее в лесу, идущей на свет болотных огоньков.
О лесе том шла дурная молва. Многие деревенские, затемно отправившиеся за грибами и ягодами, уже никогда не возвращались обратно. Путники давно объезжали кружной дорогой тракт, прежде проходивший через лес.
Однажды, лет двадцать назад, случилось страшное. Карета, в которой придворная дама возвращалась во дворец, была кем-то остановлена. Это случилось ночью, а потому никто не видел, что случилось и не слышал крики людей. Когда на следующий день Толстый Том на своей повозке отправился на ярмарку, взгляду его открылась ужасающая картина.
Кто-то жестоко перебил весь эскорт, не пожалел даже лошадей. В воздухе стоял удушливый запах крови, в воздухе роились сотни мух, а тела выглядели так, словно их драл медведь. Дело было зимой, а потому по деревне пошли слухи о медведе-шатуне, не то слишком рано проснувшимся от спячки, не то забредшим в лес откуда-то издалека.
Но сколько охотники ни искали следы, найти зверя им не удалось. Деревню обуял страх. По ночам жители наглухо закрывали ставни своих домов, матери неотступно держали при себе детей, а юношей, рвавшихся в лес сразиться с медведем, отцы нещадно пороли. Лишь весной страх покинул эти места.
С приходом осени он возродился вновь. Семья егеря, переехавшая в новый дом на опушке леса, была найдена мертвой. Зверь растерзал всех - егеря, его жену и двух маленьких дочерей. Младенца-сына не нашли вовсе, и деревенские кумушки, дрожащими голосами шептались, будто того ужасный зверь проглотил живьем.
С тех пор люди стали бояться даже летом заходить в лес с наступлением тьмы. Миновало двадцать лет, но страх не исчез. Случайные путники, к своей вящей судьбе, оказавшиеся в лесу затемно, не выходили из него вновь.
А дочь мельника не боялась чащи. Сквозь узорчатые прорези на ставеньках многие видели ее фигуру, исчезающую во тьме хвойника. Ее стали остерегаться.
Никто больше не заходил на мельницу, чтобы переброситься с красавицей словом. Даже самые бесшабашные юноши больше не смотрели в ее сторону, чуя недоброе. И сама дочь мельника остерегалась людей - старалась засветло не выходить из дома, а, выходя, прятала ото всех свое лицо по капюшоном, да и вообще старалась как можно быстрее прошмыгнуть по городским улочкам.
А молодой король, тем временем, продолжал терзаться. Одержимость красавицей никуда не исчезла, но точил его и иной червь - вина. Стыдно ему было за содеянное. Ночи он проводил в бессоннице, утром был измучен и молчалив, и дела его королевства легли на плечи советников и мудрецов. Миновала осень, подходила к концу зима, а король по-прежнему жил одними мыслями о дочери мельника. И понял он, что шип сей розы, столь глубоко вошедший в его сердце, уже не выйдет сам. Не будет ему ни покоя, ни жизни, пока он не получит прощение и не заслужит ее любовь.
В третий раз отправился король на охоту. На этот раз он так нахлестывал коня, что на многие мили оторвался от своих спутников, и прибыл в деревню на закате. Февраль в том году выдался на редкость снежным и темным, и сумерки начинали сгущаться едва ли не после полудня.
В скудном свете очага дочь мельника показалась ему еще прекраснее, чем прежде. Дыхание замерло в горле короля и долго он сбивчиво шептал слова извинений, молил ее о прощении. Дочь мельника внимательно выслушала каждое его слово, и обещала забыть все, что между ними произошло. Когда же король заговорил с ней о своей любви и попросил принять его руку, это напугало дочь мельника. Но кто бы посмел отказать владыке?
Лишь одно попросила красавица в обмен на согласие - разрешить ей провести последнюю ночь в лесу. Короля удивила эта просьба, но он не осмелился отказать. Он был слишком счастлив одержанной победой. Король ничего не знал о яростном звере, живущем в темной чаще.
Успокоенный согласием и хмельным деревенским пивом, он впервые за долгие месяцы уснул крепким сном. Король и представить не мог, что в это самое время происходит на заснеженной лесной опушке.
Дочь мельника вернулась домой до рассвета. Когда король проснулся, она уже собрала свои вещи и попрощалась с отцом. И вновь в ее робкой покорности не увидел король ничего странного. Он привык к подчинению, а предложенную корону считал величайшей из милостей.
Отгремела пышная свадьба. Со всех сторон приехали короли и князья поздравлять молодых. Радость новобрачного была безграничной, новоявленная королева была тиха. Ни от кого не укрылась ее невероятная красота, и было дочери мельника прощено и не знатное происхождение и нелюдимость.
Скоро королевство облетела еще одна счастливая весть - королева была беременна. Теперь она вовсе исчезла с глаз подданных, проводя все дни в своей темной спальне за закрытыми ставнями. Даже король виделся с ней редко и скоро начал сожалеть о поспешности своего решения.
Горечь его утихла в декабре, когда королева родила дочь. Давно столица так не веселилась, как в ту ночь. Сотни пушечных залпов возвестили город о рождении наследницы, не стихая звонили колокола, а в парадном зале пировали до самого утра, и даже слуги поднимали бокалы за здоровье новорожденной.
Лишь королева оставалась, как обычно, в стороне от пиршества. Оправившись от родов, она держала на руках дочь, и впервые за долгое время лицо ее озаряла улыбка. Маленькая принцесса была красивее любого ребенка, какого только доводилось видеть королеве. Кожа ее была точно белоснежный фарфор, волосы и брови темны, как черное дерево, алые губки алели маком. Кормилицы, присланные королем, только удивленно качали головами - никогда они не видели такого красивого младенца.
Но королева не доверила им свою дочь. Она велела кормилицам уходить прочь и решила сама кормить дитя, но что взять с дочери мельника? Король, вдоволь налюбовавшись девочкой, не спешил в комнату супруги. Любовь его увяла так же, как и расцвела, он тяготился своим браком. А дочь? Кто позаботится о ней лучше, чем мать?
Вновь король с головой окунулся в веселье придворной жизни. Он много ел, много пил, любовался дамами, выбирая себе ту, что будет повеселее королевы. Выбор пал на дочь старшего советника, которая прежде считалась его невестой. Дорого бы отдал король за то, чтобы исправить свою ошибку.
Навещая королеву и дочь, он все чаще возвращался к себе в дурном расположении духа. Королева по-прежнему была тиха и немногословна, а от ее былой красоты не осталось и следа. Румянец потух на ее щеках, она сильно осунулась, а под глазами залегли темные тени. Она почти не поднималась с кровати, и доктора не знали, чем ей помочь. Королева таяла на глазах, в то время, когда малютка с каждым днем расцветала все больше.
Однажды ночью, когда все во дворце спали, новая возлюбленная короля на цыпочках пробралась в спальню королевы. Ей было интересно посмотреть, так ли она слаба, как говорили о том при дворе. О, нет, дочь советника не была жестокосердной, ею двигало обычное любопытство. Когда она отворила дверь и прошла в спальню, то изумленно замерла на пороге, ошарашенная увиденным.
Малютка жадно сосала усохшую грудь матери, и на губах ее сверкало не молоко, а кровь. Дочь советника судорожно охнула, и королева приоткрыла глаза.
- Войди, - велела она, - и прикрой за собой дверь.
Та послушно исполнила приказ и испуганно приблизилась к сопернице. Жалость сжала ее сердце. От былой красоты королевы не осталось и упоминания, она высохла, точно древняя старуха. Лишь глаза, сверкающие предсмертным лихорадочным блеском, остались прежними.
А ребенок... Увидев девочку ближе, дочь советника обо всем забыла - так она была хороша. Лишь алая капля на губах заставила ее вернуться к реальности.
- Скоро я умру, - сказала королева. - Мой грех слишком тяжел, чтобы я могла задержаться на этой земле, и теперь он пал на мою дочь. Наступит день, и ты займешь мое место, - она осторожно освободила руку и дрожащими пальцами достала из-под сорочки серебряный крест. Дочь советника увидела, что на коже остались алые следы там, где ее касалось серебро.
- Эта вещь единственное, что сохранило мне разум. Он принадлежал моей матери и сила ее любви спасла меня оттого, чтобы превратиться, - она не закончила тяжело закашляв. Дочь советника поспешно поднесла ей вино, стоящее на прикроватном столике. Королева жадно выпила и продолжила. - Поклянись мне, что, когда станешь супругой короля, ты позаботишься о моей дочери. Когда меня не станет, тень моего греха, павшая на невинное дитя, развеется без остатка. Поклянись!
- Я не буду королевой!
- Тогда тебе нечего опасаться, - королева коснулась ее руки холодеющими пальцами и вложила в ладонь дочери советника крест, - Поклянись.
- Клянусь. Если я стану королевой, я позабочусь о твоем ребенке. Аминь.
- Аминь, - эхом отозвалась королева. - А теперь иди. Забудь то, что видела. Это лишь дурной сон.
Не прошло и двух дней, как королева скончалась. Ее похоронили поспешно - король не хотел, чтобы кто-то видел, как сильно подурнела его жена. Ребенка он отдал на попечение слуг и больше не вспоминал о ней. Теперь он думал только об одном - поскорее бы закончился траур.
А дочь советника держала слово. Пару раз она тайком наведывалась в детскую и долго разглядывала девочку, пока ее кормилица крепко спала рядом с колыбелькой. Поверить в то, что ребенок и в самом деле пил кровь своей матери было невозможно. Да и странная холодная красота, наполняющая точеные черты ребенка мерцающий светом, растаяла без черта. Принцесса была по-прежнему очень красива, но красота эта была теплой и нежной.
Пророчество умирающей королевы сбылось - дочь советника надела на голову корону. Началось ее время. Одно лишь утаила несчастная - идти путем власти ей предстояло одной. Отправившись в полюбившийся лес на зимнюю охоту, король задержался до темна. А когда отставшие спутники его догнали, то нашли лишь окровавленное тело. Короля растерзал медведь.
Другие зимние рассказы: