Даже не обладая большим опытом придворной жизни, Сафие-султан понимала: смерть султана Сулеймана не так просто скрывали от поданных. Причин тому имелось много: во-первых, врагу не следовало узнать раньше, чем крепость была взята, во-вторых, не должны были узнать янычары, дабы не совершить очередного переворота... В третьих, Селим должен был доехать до столицы и успеть принять все меры для своего восхождения на престол...
Поэтому ее удивляло, что султан Селим Блонд всегда по случаю и без случая пенял своему Великому визирю Мехмед-паше Соколлу, скрывавшему ото всех этот факт.
— Такой грех взяли на свои души и не совершили во время соответствующего обряда, — сокрушался султан, — а вдруг душа моего родителя, великого султана не смогла обрести покой!
При этом он скорбно поджимал губы, а Нурбану-султан, если ей доводилось присутствовать во время подобной сцены, корчила странные гримасы, смысл которых понять не представлялось возможным.
Сам же визирь обычно складывал руки на животе, принимался перебирать четки и поспешно шептать молитвы. Злые языки шептались: убийство повелителя отмаливает. При дворе многие считали, что Соколлу, исполняя распоряжение своей госпожи Нурбану, отравил султана.
Насколько эти подозрения соответствовали действительности, сказать сложно. Лично Сафие-султан считала, что Мехмед-паша не особо выиграл от смерти повелителя. По крупному счет, для него ничего не изменилось. Как был Великими визирем, так и остался. Более того, при Селиме его власть несколько поубавилась. Михримах-султан, да и сам султан, ему не особо давали развернуться. Не удивительно, что он постоянно бегал к своей союзнице Нурбану-султан и о чем-то подолгу шептался за закрытыми дверями.
Справедливости ради стоило заметить, что «балканский сокол», как его еще называли, был человеком умным, дальновидным и хитрым, только Сафие его не любила. Для себя она давно решила: едва Мурад, дай Аллах дожить до этого дня, станет султаном, приложит максимум стараний, чтобы сместить Мехмеда-паши. Хотя бы ради того, чтобы опустить на землю Эсмехан-султан, считающую себя выше неба!
Порой ей казалось, что султан Селим не особо любит своего визиря, но умело это скрывает. Она давно заметила, что сын Роксоланы обладает неплохими артистическими способностями, По его лицу было довольно сложно определить, какие чувства испытывает. Внешне вроде бы приветлив и доброжелателен, но стоит ослабить внимание и считай, тебя уже нет. Более того, никто потом даже вспомнить не сможет, куда исчез только что осыпаемый благами собеседник. Даже покойный падишах, если верить евнухам, на подобное не был способен...
Кроме того, Сафие-султан прекрасно знала, что между ним и венецианкой давно пробежала кошка. Хотя со стороны казалось: в их отношениях по-прежнему царит идиллия. Падишах советовался с ней и был очень внимателен. Только в близком окружении, чаще всего это были ее дочери, Нурбану-султан не переставала жаловаться и сокрушаться на полной безразличие с его стороны, позабыв о том, что у стен есть уши.
Впрочем, госпожа редко чему-то радовалась и это тоже знали все. Как часто она стучала ногами и в остервенении раздавала пощечины своим рабыням, словно эти несчастные были виноваты в том, что ее очередная интрига не удалась! Казалось, чего проще — просто отойти в сторону и терпеливо подождать, чем все закончится! Так нет же! Кидается в бой, даже не оглянувшись по сторонам! В итоге, остается разочарованной и рыдающей от злости.
Так было, когда падишах собрался идти в военный поход на Кипр, а Нурбану-султан, по всей видимости, возобновив себя великим стратегом и полководцем, стала давать советы, куда направить меч Османа. Надо было видеть лицо падишаха, когда он слушал свою баш-кадын! Все закончилось вполне ожидаемо. Сделал так, как посчитал нужным он, а не как рекомендовала она... Ну а сам венецианка кусала губы и злобно смотрела по сторонам, ища взглядом того, на кого мог пасть ее гнев.
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, часть 53
Продолжение по ссылке
