Вера встретилась с адвокатом и рассказала о том, что на протяжении трех лет лечения в клинике их с мужем вел один и тот же врач. Кулдина была уверена в том, что показания медицинского работника серьезно повышали их шансы в суде. Однако Камышлова не была настроена так оптимистично.
— Понимаете, Вера Васильевна, для победы одних слов нам мало. Дело в том, что ваш супруг не отрицает сам факт того, что делалось ЭКО. Он отрицает и оспаривает тот факт, что ребенок был зачат в результате этой процедуры. Поэтому для того, чтобы доказать обратное, нам лучше иметь на руках медицинские документы, которые, как вы уже знаете, сгорели при пожаре.
— То есть, получается, шансов у нас нет, — сама сделала вывод Кулдина.
— Да не расстраивайтесь вы раньше времени. Шанс есть всегда. С другой стороны, этот ваш врач, Семен Андреевич Макаров, если он выступит в суде и произведет на судью впечатление честного и здравого человека, специалиста, хорошо знающего свое дело, то его показания были бы значимы на судебном процессе. Поэтому я прошу вас его найти.
— Да, я обязательно найду Макарова. У меня была запись в записной книжке, там есть и контакты. Но если не найду, обращусь в клинику.
— Я уверена, что вы его найдете. Как только вы с ним свяжетесь, пожалуйста, сообщите мне об этом. Я тоже должна с ним поговорить.
— Да, хорошо.
Когда Вера вышла от адвоката, то чуть не расплакалась. Она никак не могла поверить в то, что удача вновь отвернулась от нее. Бедняга буквально заставляла себя не опускать руки и верить в то, что у них все получится.
***
Уже на следующий день Вера приехала в небольшой городок области, где, как ей удалось узнать, после выхода на пенсию проживал Семен Андреевич Макаров, тот самый врач, который помог Кулдиным зачать ребенка. Мужчина почти сразу узнал бывшую пациентку и был рад ее визиту.
Вера рассказала Семену Андреевичу о планах своего супруга: про суд с оспариванием отцовства, про выселение дочери и ее из квартиры, про отказ платить алименты на Вику. Пожилой мужчина был просто убит такими новостями.
Про таких, как Макаров, люди говорят: «Он божий одуванчик». И ведь на самом деле Семен Андреевич походил на спелый одуванчик: его седые, торчащие в разные стороны тонкие волосы были подобны пуху, а лицо будто терялось в них, но только до тех пор, пока мужчина не приведет их в порядок.
Хозяин принял гостью со всем русским теплом и простотой. Они разместились на кухне, так привычнее, здесь все под рукой: и чай, и холодильник, и все остальное тоже.
— Семен Андреевич, я ведь вас о помощи приехала попросить, — начала о деле Вера, наблюдая, как Макаров готовит бутерброды.
— Да все, что у годно, если это в моих силах, Верочка, — с хорошим настроением ответил хозяин квартиры. Несмотря на то, что многоэтажный дом, в котором проживал Семен Андреевич, был еще советской постройки, комнаты, коридор, кухня и все остальное в нем имели довольно большую квадратуру. Еще тогда, в восьмидесятые годы, многоэтажку строили не по шаблону, а по совершенно иному проекту — для местной заводской интеллигенции. А квартира эта, которой Макаров дорожил всю жизнь, досталась ему от матери. Даже работая в областном центре, мужчина не стал продавать ее или обменивать, а терпеливо, без особого напряжения каждый день садился на маршрутку и ехал на медицинскую службу.
— Я хочу, чтобы вы выступили в суде и подтвердили, что моя Виктория родилась в результате ЭКО, — пояснила просьбу Кулдина.
— Конечно, Верочка, конечно. Я пойду в суд, если это тебе так надо. Более того, я постараюсь дать такие показания, чтобы суд хорошо меня услышал. То, что сделал твой Николай, называется предательством, бессердечностью, безответственностью, отнюдь не мужским поступком. И пусть только попробуют мне не поверить!...
— Спасибо, Семен Андреевич, вы не представляете, как я вам благодарна.
— Ну, что ты, никакая благодарность мне не нужна. Я ведь ради принципа это сделаю. Знаешь, девочка, я в медицине очень много лет работаю, через мои руки столько родителей прошло... Но чтобы вот так вот!...
— Видимо, у меня карма такая.
Макаров положил сухую ладонь на Верину руку и посмотрел женщине в глаза.
— Вера, ты только во мне не сомневайся. Я не позволю твоему мужу оболгать тебя. Ты ради него столько вынесла...
— Вы помните наш разговор? — изумилась Кулдина. Когда-то она действительно поделилась с этим добрейшим человеком прошлыми переживаниями.
— Конечно, помню.
— Спасибо, вам, Семен Андреевич. Только бы это помогло. А то ведь может так оказаться, что даже ваших слов мало будет. — Вера посмотрела в окно. Было непонятно: то ли шел мелкий дождь, то ли мелкий снег.
— Как это? — поинтересовался мужчина, поставив на стол чашки и поднос с бутербродами.
— В архиве больницы сгорели все документы, и может так оказаться, что у нас не будет ни единой бумажки, которая бы подтверждала нашу правоту.
— Да что ты, Верочка! — воскликнул вдруг Макаров. — У меня же студенты писали медицинские работы. Да, и я все документы копировал. А твой договор с клиникой этого не запрещал.
— Да вы что! — От резко нахлынувшей надежды и радости Вера просто опешила.
Хозяин квартиры сию же минуту принес и положил на стол перед гостьей несколько папок с копиями реальных медицинских документов.
— Смотри по годам, Верочка. Восемьдесят пятый, шестой... А вот и твой год — восемьдесят седьмой.
— Ой, Семен Андреевич, мне не верится даже. Вот ведь удача какая!
Вере действительно повезло, в огромной папке нашлась ее карта со всеми копиями документов.
— Боже! Это просто чудо какое-то! — радовалась Кулдина, а вместе с ней — и Семен Андреевич.
Впервые за долгие недели Вера испытала чувство счастья. Макаров дважды спас ее: первый раз — с ребенком, второй — с документами. Мужчина отдал папку Кулдиной и попросил, чтобы она сделала еще хотя бы одну копию, на всякий случай. Вера забрала документы с собой, чтобы показать их адвокату.
Кулдина и Макаров обменялись телефонами, чтобы как только что-то станет ясно о суде, созвониться.