Девушка, которая стояла в холле интерната была на Алису совсем не похожа, настолько ее лицо было застывшим, безжизненным, как будто отлитым из гипса. Одежда, которую ей подобрала Лиза оказалась не очень удачной - слишком светлой, почти белой и она очень подчеркивала мертвенность кожи девушки, превращая ее в куклу. Эльмира стояла рядом, держала Алису за руку и по мышачьи выглядывала в окно, как из норы - видно было, что пациентка ей в тягость, и она считает секунды до момента, когда можно будет ее сбагрить. При виде Лизы она растянула рот в подобие улыбки, отпустила руку Алисы, подскочила поближе, жарко и истово зашептала
- Елизавета Андреевна, это даже хорошо, что вы не присутствовали при отправке Русланчика, вам это было бы не вынести. Столько горя, Господи, столько горя. Как она кричала, птичка наша, билась прямо об стенки, еле удержали ее, два санитара пришлось задействовать, откуда силы только взяла. От окна оторвать не могли, рычала, визжала, прямо зверушка дикая. Но зато, когда машина уехала, как подменили ее. Легла на кроватку, ручки-ножки вытянула, так и лежала до сего дня, ни гугу.
Лиза и вправду провожать Руслана не поехала. Но не потому, что не смогла или не захотела - ее закрыл в комнате Борис. Глянул зверем, когда она, судорожно запихивая в сумку сладости и теплые вещи уже бежала к двери, на ходу отдавая распоряжения горничной, дернул ее за руку так, что она с маху хлопнулась на стул, зашипел.
- Нечего тебе делать там, дура. Только девка истерику закатит, справится медперсонал без тебе. Пошла в комнату, сядь и сиди тихо, завтра поедешь дочь забирать, так приготовься. Мать хренова.
И тут Лиза потеряла привычную опору под ногами. Как будто с нее разом спала пелена вечного равнодушного и покорного спокойствия, спала так, как спадают оковы, и она, завизжав, бросилась на мужа, целясь ему острыми ногтями точно в глаза. Борис не успел сообразить что произошло, и поэтому Лизины ногти почти достигли цели - прочертили две красные бороздки на пухлых одутловатых мужниных щеках. Но это все, что она успела сделать, потому что Борис резким и безжалостным ударом в грудь отбросил жену от себя, и, подскочив поближе с маху заехал ей ногой в бок. Лиза застонав собралась в комок, защищая живот, но вряд ли бы это у нее получилось, если бы муж, странно и по-бабьи взмахнув руками, вдруг не отлетел бы к окну, с силой вмазавшись спиной в подоконник.
- Тронешь еще, тварь, я тебя везде найду и размажу. Сотру в порошок, скотина.
Сквозь пелену слез Лиза с трудом различала, как два мужика, набычившись, стояли друг напротив друга, рыча по-волчьи. У Виктора было страшное лицо, такое - опрокинутое, отчаянное, еще секунда и от Бориса полетят клочья, разорвет на куски. И муж понял это, попятился, трусливо спрятался за высокую колонну коридора и уже там со всей дури долбанул по кнопке тревожного вызова, спрятанной в стене. И что произошло потом Лиза помнила плохо - суета, стук хлопающих дверей. мужские голоса, шум машин… Окончательно она пришла в себя уже в своей комнате. Горничная обтирала ей лицо холодным влажным полотенцем, подносила к губам чашку с какой-то остро пахнущей жидкостью, но зубы стучали о фарфор, и Лиза не могла сделать ни глотка.
- Ладно. Завтра свалишь отсюда, надеюсь увидеть тебя не скоро. Достала ты меня, сволочь. Вместе с твоим выводком придурковатым. Такие твари, как ты любое семя испоганят, ты, дорогая, не баба. Ты поганый и вонючий сосуд. Дырявый сосуд! Сука!
Лиза тупо смотрела, как шевелится мужнин рот. Он с трудом собирал в кучу разбитые в кровь губы, поэтому его рот напоминал куриную гузку. И поскольку это был не рот, а задница, то и слова оттуда вылетали соответствующие, источая жуткую вонь. Лиза больше не чувствовала страха перед мужем. Она медленно шарила глазами по комнате, соображая, что бы успеть ухватить такое тяжелое, что наверняка раздробит его квадратный и низкий лоб. И она нашла! Красивый, старинный подсвечник, весом килограмма три, не меньше с остро завитыми вензелями - это именно то, что ей нужно. Борис проследил за ее взглядом, вскочил, отбежал к дверям.
- А защитничка-то твоего я попер. Знал всегда, что это не пес, а волчара. А вишь, верил, вроде служил честно. Ничего, посидит в тюряге, там ему мозги вправят. Не таким вправляют.
- Лиза уже откровенно потянулась к подсвечнику, но Борис выскочил за дверь, хлопнув так, что на идеально выровненном потолке вдруг отвалился маленький кусочек штукатурки.
…
- Елизавета Андреевна, вы машину сами поведете, или вам предоставить шофера? У нас есть такая услуга, а дорога очень дальняя. Да и для девочки будет лучше, если вы будете сидеть с ней рядом, а не за рулем. Борис Михайлович все оплатил.
Эльмира просто выпрыгивала из серенького платьица, вставала на цыпочки, трогала Лизу невесомыми ручками, старалась изо всех сил. Лиза кивнула, достала из сумки изящную золотую коробку Jean Patou's Joy, сунула в разом скрючившиеся лапки.
- Спасибо за заботу, Эльмирочка. И за вашу доброту. Но машину я поведу сама.
Эльмира кивнула, аккуратно подхватила так и стоящую неподвижно Алису за талию и повела ее к машине. Усадив девочку, пошарила в огромном кармане платья, вытащила небольшой пенал, протянула Лизе
- Здесь препараты в шприцах. Думаю, вам придется сделать дозу в дороге. Может быть, даже две. Иначе вы ее не довезете. Счастливого пути.
Лиза постояла, дождавшись пока закроются ворота интерната, села за руль, тронулась с места, стараясь вести машину, как можно мягче - Алиса спала. Она откинула рыжую головку на сиденье, расслабилась и даже открыла рот, и с ее измученного личика постепенно исчезала эта адская боль.
…
Наконец, интернат скрылся из виду, Лиза выехала на прямую трассу и, проехав пару поворотов, остановилась у небольшой заправки, чтобы настроить навигатор. Человек, допивший кофе и вышедший ей навстречу, улыбался, правда немного криво - мешала разбитая губа. И Лиза, почему-то совсем не удивилась его появлению - к машине, чуть прихрамывая, шел Виктор.