На тот берег речушки по шаткому деревянному мостику уже мало кто перебирался. И Серёжка обычно ехал в Тополёвку, чтоб попасть на другой берег. А вчера с Димкой Якушевым, двоюродным братом, мопед разобрали, – надо менять поршневые кольца. Мостик сильно раскачивался, но Серёга знал, что он ещё крепкий, – пацаны даже на великах проезжают по мостику, когда очень надо быстро оказаться на том берегу. В середине мостика Серёжка остановился, – заметил несколько водяных лилий. Никогда не обращал на них внимания, а сейчас почему-то даже дух захватило от их сияющей белизны…
Тарзанка на славу получилась, – летели от тополя к тополю, ближе к середине реки прыгали в воду… А сердце взлетало не только от полёта на тарзанке и прыжка. Серёжка вспоминал незнакомую девчонку в его старой, выгоревшей рубашке… Летел над речкой, и сердце тоже улетало, – не от высоты и скорости, а от того, что вспоминал, как на руках нёс её от речки. Она такая лёгкая, что на край посёлка нёс бы её… А её дом оказался рядом со спуском к берегу.
Уже темнело, когда пацаны развели костёр. Алёха Задорожный к крёстному сбегал, – за картошкой. Серёжка смотрел на звезду, что раньше всех появлялась над вершиной террикона. Казалось, звезда покачивается, – наверное, оттого, что дотемна взлетал над рекой…
На каникулах поспать часов до десяти утра – дело обычное. Но Серёжка на рассвете поднялся. Потихоньку натянул брюки и футболку, побежал на берег… Девчонку эту, Дашу, сразу заметил. Сердце снова забилось. Сделал беспечный вид, небрежно сунул руки в карманы… пнул какой-то камешек. Подошёл к Даше:
- Чего не спишь в такую рань?
А она обрадовалась, улыбнулась:
-Я подумала… Может, рубашка нужна. Принесла вот.
Сергей перебросил рубашку через плечо.
- Ну, раз пришла… На мостик пойдём, там лилии сейчас поднимутся. Они на ночь опускаются под воду, а утром снова поднимаются.
Мостик привычно закачался, и Даша нерешительно остановилась. Серёжка взял её за руку:
- Не бойся. Он просто шатается, а так – крепкий.
На розоватой от рассветных лучей тихой речной глади уже белели несколько лилий. А Серёжке очень хотелось, чтоб Даша увидела, как они поднимаются из воды и раскрываются. И один бутон наверное, проспал, – дождался их с Дашей. Поспешно показался из воды, на секунду замер, потом легонько отряхнулся и раскинул белые лепестки. Даша почему-то прошептала, – будто боялась, что там, под водой, ещё спят бутоны лилий:
- А можно… ещё завтра посмотреть, как они поднимаются?
Серёжка обрадовался, даже забыл, как любит поспать на каникулах… Но сказал важно, со знанием дела:
- Если не проспишь, приходи на берег. Бутоны ещё до солнца поднимаются, когда чуть посветлеет. А раскрываются, – когда солнце выглянет. – Подумал и объяснил Даше: – Я бы сорвал тебе… но у нас говорят, – нельзя девчонкам.
Васильковая синь в Дашиных глазах потемнела:
- Не надо… рвать их. Лучше завтра ещё посмотрим. А почему – девчонкам нельзя?
Серёжка улыбнулся:
- Русалкой станешь. Пойдём лучше на тот берег, я тебе нашу тарзанку покажу.
На краю мостика Даша остановилась. Серёжке показалось, что ей жалко наступать на густые и мягкие заросли клевера. А она и правда сбросила кроссовки, пошла босиком, осторожно, чтоб не наступать на круглые мохнатые цветы.
Когда Серёжка летел над водой, испуганно вскрикивала, смешно, по-девчоночьи, закрывала ладошками лицо. Потом сидели на берегу. Серёжка вспомнил, как Даша вчера сказала, что они недавно переехали. Значит, будет учиться в их школе? Спросил:
- Ты в какой класс перешла?
- В восьмой.
Сергей почему-то вспыхнул. Сорвал пушистую стрелку цветущего подорожника:
- Я думал, в шестой…
- А ты тоже в восьмом?
- Сергей кивнул:
-Ну, да… В 8-А.
Даша поднялась:
- Мама опять, наверное, ищет меня.
Серёжка напомнил:
- Придёшь завтра на мост? Только до рассвета надо.
Даша кивнула:
- Приду.
Чуть дальше по берегу Серёжка сорвал несколько стебельков ясно-жёлтой льнянки, добавил в букет белой кашки, даже колокольчик заметил за зарослями купырей. Протянул букет Даше:
- Такие можно.
А у калитки их снова встретила Дашина мама. Насмешливо скривила губы:
- Что за бурьян ты притащила. – Почти вырвала Серёжкин букет из дочкиных рук, бросила в придорожную пыль: – Быстро в дом, собирайся. Мы с Дробышевыми уезжаем на Азовское море, – до самого первого сентября.
К калитке подъехала тёмно-синяя машина,– притормозила там, где в поднявшейся пыли промелькнули и будто съёжились светло-лиловые колокольчики, стебельки льнянки и белой кашки…
Даша растерянно и виновато оглянулась на Серёжку, ушла в дом.
А Серёжка вернулся на берег. Сидел у воды, бросал камешки. Тёмно-синяя машина показалась ему знакомой. Вспомнил: так это же Дробышева, главного инженера! А Влад Дробышев – Серёжкин одноклассник, теперь, значит, и Дашин одноклассник…
Надо было возвращаться домой, – договорились с Димкой, что сегодня поменяют на мопеде поршневые кольца. Ещё надо систему питания проверить, сказал Димка.
С мопедом возились до вечера. Серёга проехал до террикона, – всё в порядке. А радости почему-то не было…
За ужином батя рассказывал матери:
- На «Глубокоярской» – новый директор шахтоуправления. Прежний, Антон Борисович, шахтной клети боялся… в забое ни разу не был. А этот – каждый день спускается. Вчера в ночную полсмены за проходческим комбайном отработал, – как ни в чём не бывало. (Шахная клеть – транспортная кабина, предназначенная для спуска-подъёма людей, различных грузов и оборудования по шахтному столу – наклонному или вертикальному, – примечание автора)
-Надолго ли, – вздохнула мать. – Жена у него, рассказывали… В общем, такая, что в нашем посёлке ей вряд ли понравится. Дочка у них, – Сергею ровесница.
Батя улыбнулся, подмигнул Серёжке:
- А Серёга уже успел познакомиться. Рассказывал кум, Саня Нефёдов, что видел на берегу шалопая нашего, – с девчонкой этой.
- Девчонок тебе мало? – взглянула мама на Серёжку.
Серёжка плечами пожал: ему совершенно всё равно, чья дочка Даша. Просто за эти дни он понял, что Даша – самая лучшая девчонка на свете.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»