— Ты знаешь ... Алёну? Это ты кому? Мне? — повторил отец.
— Ну я же к тебе обратился, значит, тебе.
— Алёна, Алёна… Елена Викторовна? Алена Сергеевна? Ты про кого, про неё? ... Сын, ты уже готовый там, что ли? Как свадьба?
— Не переводи тему, ты её знаешь, видел? Девчонка темненькая, маленькая… Такая, как… не знаю. Похожа на … — Я замолчал.
Отец тоже ничего не отвечал.
— Наташку то уговорил? – резко и тихо спросил, наконец, отец. По голосу чувствовал улыбку.
— Я её знаю не очень хорошо. Но могу сказать, что она… Не похожа на других. Ты точно не знаешь?
— Она же младше меня? — Поинтересовался отец. — Сколько ей лет? Как тебе?
— Жалко её. Живет с дядей Колей и с маленькой дочкой. Нет у неё больше никого, племянницей назвалась. Пап, ты же приезжал продавать дом, не знаешь? Помнишь, когда я … я тогда… в коме лежал… после той драки. Ты помнишь?
— Нет, сынок, не помню. Да я там многих уже и не знаю, и не помню. Так сколько этой твоей Алёнке лет?
— Маленькая она. Для меня маленькая. Но уже ребенок есть, дочь.
— А что ты тогда про неё спрашиваешь?? С ребенком не вздумай, тебе такое не надо добро, существо гулящее. Кирилл, возвращайся к работе, не думай даже там, ничего серьёзного быть не должно. У тебя невеста уже есть. И заканчивай пить, ты мне нужен в форме, напомню – приедешь, организуем знакомство. Важный партнер мой на тебя глаз положил, дочка его – красота! Из престижной семьи, известной, уже готова к встрече с тобой, заочно познакомили…
— Ты что такой … быстрый?
Отец заговорил действительно быстро и нервно, так, что я понял – он злится, недоволен. Очень недоволен.
— Это красивая девушка, твоего возраста, замужем не была. Тебе она понравится, — убеждал он то ли меня, то ли самого себя.
— Не понравится! Она уже мне не нравится.
— Ты её еще не видел.
— Мне не нравится, что ты её уже видел.
— Ты что там, в деревне, совсем ума лишился? Кирилл, немедленно трезвей и домой! Чтоб завтра вечером я смотрел в твои глаза. Успокой мать, она уже … Ладно. Приезжай, всё решим.
— Деревня - мой дом, я здесь родился, остались друзья, армейский друг женился сегодня. Ты дал мне неделю отпуска, завтра не вернусь.
Сейчас, находясь здесь, всего за триста километров, я осознал, насколько сильно мне не хватало вот этой тишины и нежной ночи. Этого костра, который разожгли, чтобы согреться после купания, этой речки, ребятишек оравы, ... но особенно мне не хватало отца...
Выключил телефон и вздохнул.
— Кирилл, что случилось? — услышал знакомы голос за спиной.
— Так… с отцом поговорили по душам.
— Ну и что? Завтра уедешь или нет?
— А ты что подслушивал?
— У тебя там… нормальная жизнь. Я понимаю, что здесь оставаться…
— Жизнь наша такая же, … как и у многих, кто смог приумножить свой доход на цифру с шестью нулями. Но ваша мне как-то больше по вкусу. И я скучаю по тем временам. Ванька, а здесь мож дом какой продается? Старый заплесневелый, лишь бы крыша была, дожди поливают всё лето…
— Ты меня так не пугай. Я тогда Светку…
— Да что ты всё со своей Светкой. Если твоя – будет бегать за тобой сама. Еще просить будет…
— Видал я, как за тобой бегают…
— Ничего ты не видал. Забудь. ... Так есть дом или нет?
— А ты что, купить хочешь?
— Да.
— Серьёзно???
— Я бы свой купил, да там уже… другие люди… Жаль, что бабуля умерла. Деда я хоронил, а когда её не стало, сам был почти на том свете. Мать говорит, что она меня так сильно любила, стала молиться, чтобы вместо меня её бог к себе забрал. Вот и домолилась… Скучаю я по ней, до слёз скучаю. Деда пережила на три года всего, а ведь такая здоровенькая, веселая была…
— Да мы все слышали про тебя. Но ты зато… выжил. И следов не осталось?
— Да какие там следы. Трещины. Просто по голове получать чем-то тяжелым… это вот так, серьёзно.
— Завтра поспрашивай, есть там дома … вроде как ничьи, но старые-е-е… Жуть. Мы туда ходим иногда.
— Так, понятно! Куда же вам девок-то водить… Беги Светку согрей, она уже у тебя готова. А я пошел, пройдусь обратно … если поедете – подхватите меня.
— Хочешь, я с тобой?
— Вань! Ты в своем уме? Боишься, что ли на практике попробовать? Так не бойся. Девушки они трусливых не видят, они смотрят и … мимо тебя, на того, кто смелый. А ты парень отличный, дай руку пожму и пойду. Подумать мне надо, вспомнить всё…
Я не впал в отчаяние, но был уже близок. Да, мы пока не можем быть вместе. Но мне никто не запретит видеться с ней. С Васьком мы уже подружились, обнимать и целовать она мне позволяет. Это уже облегчает мою жизнь. Но и одновременно беспокоит душу. Я, конечно, размечтался, хочу еще хоть раз ощутить её в руках, а может и легко прикоснуться губами к её ….
Нет, нельзя и пытаться лезть к ней со своими поцелуями. Сейчас я какому-то хорошему пареньку рассказывал, что девушкам нравятся наглые, смелые-умелые… настойчивые… Но не Алёнке. Она как и её дочка. Ах, если бы … если бы она перестала плакать из-за меня, бояться меня, и начала доверять… Я спрошу у неё про Ванечку, я скажу, что буду его искать, ради Васьки, чтобы он не ждала, не мучилась. Мне всё надо узнать, я не могу не узнать… Я сойду с ума, если уеду и ничего не узнаю
Но мать меня ждет… Обещал. Мать – самое дорогое, господи… Как же мы это с ней… Сначала я в армию, а она заболела, мы уехали, отец так устроился в ту же больницу, где её положили. Сошелся с кем-то и … у них всё получилось. Через три года – клиника пластической хирургии, всё у них получилось.
Мать спасли от физической, но не от душевной боли. В филиале, куда мы поехали вместе, местные избили меня почти до смерти. Я какое-то время был мертв, потом в коме, потом опять мертв, потом…
Усмехнулся, вспоминая вновь все, что мы с ней пережили. Помню её истерики… И они были мне понятны.
Но я изо всех сил старался выжить, и вот… бабушки тоже не стало. Родная… на могилку завтра, перед свадьбой не пошел, чтобы не носить в себе утрату.
Мать любила это место, и бабушку мамой всегда называла. Они здесь все любили друг друга, все…
Это место такое хорошее, счастливое.
Помню, как бабуля хваталась за мою ладонь, и не отпускала до тех пор, пока стадо не пройдет.
Сейчас коров уже не слышно… Или я просто был слишком … в себе.
Я не могу допустить, чтобы моя мать страдала от его похождений, поэтому прикрываю его. Нахожусь постоянно с ней, живем в одном престижном доме. Мать ко мне так сильно привязана, она видит последние годы во мне защитника… Не в отце…
Однажды он сказал мне: «Наша жизнь состоит из встреч и расставаний. Наша жизнь не бесконечна. Я хочу успеть всё. Хочу жить, а не доживать».
Мог ли он без памяти в кого-то влюбиться? Нет.
Но он не мог снова влюбиться в мою мать, которая была, как … девчонка. Она хороший человек, у неё есть то, чего нет во многих женщинах – доброта и порядочность. А ему даже не хватило совести скрывать это хоть чуть-чуть тщательнее. Да он бы и не смог, даже если бы очень захотел - с потрохами выдавали глаза. В них всё - страх, злость, отвага, любовь, ненависть, уважение, стыд... Стыда я давно уже не видел.
Когда у отца «история», глаза сияют лихорадочным блеском, как одержимый бывает. Вне дома он другой. Такой … крутой, машины, рестораны, смех без причины, партнеры, знакомства.
Мама тогда запиралась в комнате вечерами и что-то читала или разговаривала со своей любимой сестрой по телефону.
Но я был ей нужен, чтобы сказать: «Мам, ты не волнуйся, драки не будет, я сегодня вместе с отцом».
Но никто не знает, каких усилий мне стоило … не разбить ей сердце.
На вопрос: «Что же ты делаешь, отец?»
Он неизменно отвечал: «Я живу. Просто живу, сынок. Так, как должен жить нормальный мужчина. Я не прошу тебя прикрывать, ты сам это делаешь».
Но я видел, как страдала мать, как она улыбалась и притворялась, что ничего не замечает. И делал то же самое ради неё! Притворялся, улыбался, лгал. Чтобы она не страдала и не плакала, чтобы она жила дольше всех…
Если бы она спросила меня, или сама сказала: «Я всё знаю, жить так не могу…»
Но она улыбалась и жила…
Я уважаю их ... обоих, я их люблю вместе и по отдельности.
Есть только одно – сам я отца никогда ни с кем не видел.
Сердцем знал, но не видел.
Потому что, если бы увидел, я бы мог его ударить. Того, кто меня растил, любил, я бы мог … никогда не простить.
Содержал нас отец, вылечил мать отец, и он же её сейчас оставляет одну ночью, пока я здесь, на свадьбе…
Шел почти в полной темноте, светила только луна, но дорога была, чувствовалась под ногами. Спотыкался дважды, шел привычным путём, пять километров с хвостиком…. Мое тело и разум сейчас были уставшими и полностью расслаблены на этом свежем волшебном воздухе.
Спать хотелось невероятно.
Хватит ли у меня сил покинуть это место, лучшего друга обнять и … увижу ли я своих любимых девочек? Это будет сложно… Но мне хотелось это сделать. Обнять их, подержать на руках.
Смогу ли я полюбить другую? Сейчас мне казалось, что не смогу, да и не хочу.
Нет, надо быть смелым. Отдам ей ключ от своей жизни. Пусть он будет у неё. Воспользуется она им когда-нибудь или нет, не знаю. Но если она ко мне придет…. Если придет… Откроет дверь своим ключом…
Я снова позвонил матери.
— Мам, как ты? Как ты, дорогая и родная моя?
— Не спится, ты где, солнышко ясное?
— Брожу по окраине, наслаждаюсь. Гуляю, чтобы хмель прошел.
— У тебя всё хорошо? Ты меня не обманываешь, сынок?
— Прекрасней не бывает!
— Голос у тебя какой-то грустный.
— Девушка мне одна понравилась мама. Сильно, очень сильно. Скажи, если бы перед тобой стоял выбор – приехать сюда со мной или жить так, как сейчас с тобой живем…
— Я с тобой. Но как же папа наш? Он не бросит клинику. Он у нас такой ответственный, серьёзный человек и заботливый муж, отец… Ты уже взрослый, у тебя квартира есть своя… Хочешь жить отдельно – живи, конечно.
— Нет, пока не хочу. Еще не нашел такую, как ты, но, кажется, влюбился. Или мне это только кажется...
Послышалась машина, вот и фары осветили мне дорогу, подхватили ребятки.
На заднем сиденье Иван смачно целовался со Светкой, не обращая внимания на сидящих рядом, а я сел вперед - место для меня освободили. Снова пожал руку и почти отключился.
В деревне понял, что не хочу никого будить, никого искать. Сначала прошелся по хорошо знакомой дороге, родной улице, пока не подошел к дому, где жила бабушка и дед.
Дом был скрыт за новым высоким забором, который полностью обвил хмель или вьюнок с ароматными цветами. За этой щедрой зеленью скрывался тот самый любимый дом, знакомый с самого рождения. Приветливый, тёплый, счастливый дом.
Я сейчас был чужой пьяненький парень из города, стоял и глупо смотрел на тёмные окна. Конечно, уже давно было тихо, все спали. И вдруг с такой болью вспомнил, как просил отца. Как я его умолял на коленях не продавать, не продавать этот дом. Его могли снести, а на этом месте построить новый. Я просил, еще когда ко мне не вернулась речь и память нормально…
Он был неумолим. Ему были нужны эти копейки… Зачем? Зачем он его продал чужим людям? Чтобы я никогда не возвращался сюда вместе с матерью? Зачем?
Развернулся увидел свой Ягуар, открыл авто, откинул сиденье и залёг спать. Провалился в сон, уставший до предела... Последняя мысль была о ней и моем предложении....
Алёнкин отец
Сегодня я снова вернулась в тот день, когда мы сюда приехали. Я была беременна, пятый месяц шел по моим подсчетам. Зимой мы с ним ... вот так под окном, только в теплой избе.
Плечом к плечу мы сидели и читали мои документы.
— Дядь Коль, вы не пожалели, что взяли меня к себе?
— Я не знаю. У меня никогда не было дочери. Никогда не было беременной жены и беременной дочери. Ты сказала ему, что у вас будет малышок?
Я тогда кивнула.
— А у меня никогда не было отца. ... Вы знаете, он не хотел его оставлять, я … сама так решила. Я же совсем одна, а так ... родится ребенок, и мы ... мы будет вместе.
— Эх, нам бог не дал детей, а он не хотел оставлять… Не хотел ребенка… оставлять… А я бы не хотел обвинять никого, дети это счастье. Так что оставим в прошлом ваши разговоры.
Я почувствовала такое облегчение, что, казалось, могу упасть в обморок, только и прошептала слова благодарности:
— Спасибо вам, дядя Коля...
— Тебе нужно жить в спокойствии. Вдвоем нам можно жить на те деньги, что я жил в одиночку. Ты можешь довериться мне, Алёна?
— Да, — сказала я, думая о том, что Ванечке я бы не смогла довериться.
Уже хотела спросить, есть ли здесь какая-то работа, когда он взял мою руку и вновь заговорил:
— Деточка, тебе, конечно, нужен бы отец помоложе, чем я. Но если бы ты рассказала, есть ли кто у тебя из родных на самом деле… Это родня, понимаешь? Родня твоей дитятке… Родню не надо таить. После того, как моя жена умерла, внутри у меня все застыло. И... ты не должна думать, что я такой был всегда. Такой, как сейчас. Но мы с тобой будем жить хорошо, мирно, спокойно. Тебе придется поверить мне на слово, но это будет действительно так, ты не волнуйся. Скажи мне про родителей, кто у тебя есть на белом свете?
— Нет никого у меня, только тётя, которая не любит... А какой она была, дядя Коля? Какой была ваша жена?
— Ох... — Он растерянно посмотрел и улыбнулся, — Она была доброй и справедливой, она была таинственной и сильной, такой же, как ты, Аленка. В ней было то, что я называю тихой грустью со смешинками внутри.
Она никогда со мной не ругалась, не скандалила, не сплетничала. Мы с ней вместе раньше ездили к доктору, чтобы понять, что не так с детишками, кто из нас виноватый. Доктор сказал, что у Машеньки это врожденное, и я никогда её не обвинял. Никогда.
Я любил её до самой смерти. Вот сорок дней прошло, и мне приснился сон, как она меня уговаривает больше пчёл развести, прошлогодний медок продать, травки её засушенные, банки с закрутками, которые я не любил… Чтобы зиму пережить, перезимовать, чтобы я не голодал без неё на свою одну пенсию.
Поехал в церковь, поставил свечку за упокой, а на следующий день выполнил подсказки. Вот как - получается-то, получается у меня продавать, оказывается. Стал ездить, как вдруг…. встретил тебя… Увидел твои ручки детские, животик и пошел, ноги сами к тебе пошли. — Он медленно говорил, будто слова причиняли боль. — Я совсем старик, который верит в лучшее, стал верить. Тебе, молодой девочке, хочу оставить всё, что у меня есть. А еще я думаю о твоём образовании, поэтому мы будем с тобой заниматься, пока дитя будет маленьким. Так? — спросил он.
— Я буду учиться, да, очень хочу учиться. И работать… Что-нибудь придумаю, дядя Коля.
Я придумала печь вкусные вещи. Сначала в большой печи у меня выходили только ватрушки с творогом и пироги без начинки. А потом я научилась и в ней делать торт «Кудряш», торт «Зебра», торт «Южный», пахлаву с лесными орешками, шакяр, фигурные прянички, имбирные прянички, кексы с ягодами, фруктовый мармелад и эклеры в шоколаде.
Я их готовила всю ночь, а утром Николай Трофимович ехал на рынок и продавал так хорошо, что заказывали заранее.
И в деревне на дни рождения заказывали. Вот и на свадьбу заказали.
Я сбегала на эту свадьбу. Увидела кого хотела, услышала волшебный голос, как он поёт и вернулась.
Мы успокоились оба, обнялись с дядей Колей и пошли тихонько в дом.
И теперь знала самое важное: любить можно не единственный раз в жизни. Мне стало легко и хорошо... У меня было будущее, у меня был в будущем муж и дети.
ПРОДОЛЖЕНИЕ https://dzen.ru/a/Y1lznGiBf04m6Co9
НАЧАЛО ЭТОГО РАССКАЗА https://dzen.ru/a/Ylw-ZOFy0Cygqcet
Спасибо, что дочитали! Спасибо за поддержку, если вам понравилось, поставьте, пожалуйста лайк, буду очень признательна👍💝