Сегодня старшеклассница Марина Истомина возвращаться домой не торопилась. Девушка шла самым долгим маршрутом через длинную парковую аллею района и любовалась пейзажами. Так могло показаться любому мимо идущему прохожему на первый взгляд, однако ум Марины был занят семейными неприятностями: ссорой отца с бабушкой.
По мнению девушки папа и Елизавета Александровна, будучи взрослыми людьми, вели себя как маленькие дети: ссорились, кричали друг на друга, дело даже чуть до драки не доходило. Поэтому домой ей идти совсем не хотелось.
А вчера вечером отец и вовсе ушел из дома. Сказал, что не вернется, пока Елизавета Александровна у них живет. Уходя, мужчина погрозил судом, что выселит ее в любом случае.
Причина такого поведения отца Марине была непонятна. Она любила папу, и бабушку тоже любила. Ведь, по ее мнению, бабуля не желала папе зла, несмотря на некоторые необъяснимые чудачества с ее стороны. Вчера, например, дала ему на обед корм для рыбок.
— Ну и что? Не понимаю, зачем из-за этого скандал раздувать? — возмущалась Марина. — А тем более бросать семью и уходить из дома... Наверное, бабушка просто пошутила, проучила по-своему своего ненаглядного зятя. А он тоже хорош! Сразу орать начал, как недорезанный, чуть холодильник не уронил...
— Дорогой зять, угощайся, — Елизавета Александровна поставила перед Павлом тарелку с крышкой, положила рядом столовые приборы, — тебе сейчас особенно хорошо надо питаться, — погладила его по голове, пожелала приятного аппетита и якобы ушла. А сама встала за дверным косяком и стала наблюдать.
Естественно, через несколько секунд послышался отцовский ор:
— Очередной сюрприз мне приготовили?!
— Пашенька, что случилось? — с обеспокоенным видом спросила тёща, появившаяся на кухне первой. — А, ты про это? — показала рукой на тарелку, в которой шевелилась красная масса из личинок мотыля. — Ты попробуй сначала, а потом уже кричи.
Павел был доброй и творческой личностью, не от мира сего, и совсем не походил на остальных мужчин.
— Вот что! — мужчина стукнул ладонью по столу так сильно, что опрокинулась узкая кружка с чаем, и горячая жидкость быстро заполнила почти всю плоскость поверхности столешницы, а затем и часть пола. — Мое терпение лопнуло! — Он встал из-за стола и уставился на тещу: — Собирайте свои вещи и уматывайте отсюда!
— Ты меня гонишь? — опешив от такого заявления, спросила Елизавета Александровна.
— А я непонятно изъясняюсь?
— И куда же, по-твоему, я должна идти? На улицу?
— Меня не волнует! Уматывайте из моего дома хоть к черту на кулички!
— А ты подумал?... Вернется твоя жена и увидит такую картину: мать перед подъездом в сугробе и с чемоданами...
— Что тут произошло? — в кухню вошла Марина.
— А вот полюбуйся, Мариночка, отец уже руки распускает, — преувеличивая произошедшее, ответила бабушка.
— Пап, ты чего? — спокойно спросила дочь. — Перестань.
— Я перестану, но в таком случае мне придется уйти, и вы меня больше не увидите! Вот только Нину дождусь...
Марина понимала, безусловно, бабушка перегнула палку. Кто другой, если бы не знал ее, несомненно посчитал бы пожилую женщину сумасшедшей или страдающей старческим маразмом. Однако Елизавета Александровна только недавно ушла на пенсию, проработав всю жизнь в школе учителем русского языка. На заслуженный отдых ее проводили с почестями. Сегодня «сумасшедшая» бабушка помогает внучке готовиться к ЕГЭ, дав фору некоторым молодым репетиторам.
***
В трехкомнатной квартире Истоминых проживало четверо человек: Павел, его жена Нина, Марина и Елизавета Александровна. Жилье принадлежало Павлу изначально, а тёща переехала жить к ним совсем недавно. До этого Истомины жили втроем.
Нина работала специалистом в торговой компании, а отец семейства Павел — музыкантом-скрипачом. Когда Марина была маленькой, отца позвали на работу в филармонию, но он отказался от предложения из-за низкой заработной платы. Потомственному музыканту нужно было кормить семью, поэтому мужчина играл в ансамбле в ресторанах и на свадьбах.
Так Павел работал до недавнего времени. Но несколько месяцев назад все изменилось...
— Доча, мы с отцом решили собрать семейный совет, — сказала Нина, когда вся семья была в сборе. Ее члены разместились в гостиной комнате.
— Семейный совет? — удивленно переспросила Марина. — Ничего себе! Никогда такого не было.
— Все когда-нибудь бывает в первый раз... Жаль только что повод не очень веселый, вернее, совсем невеселый. Нам надо сообщить тебе одно важное известие, которое очень изменит жизнь нашей семьи в ближайшем будущем. — Нина посмотрела на мужа, сидящего в кресле и обратилась к нему: — Паша, может ты сам скажешь?
— Дорогая доченька, — начал отец, уставившись в одну точку на стене напротив, — думаю, что я не в праве скрывать это от тебя далее. Дело в том, что у меня рак на второй стадии, и я, вероятно, скоро умру.
— Паша, ну что ты такое говоришь? Мариша, папа преувеличивает, — Нина попыталась сгладить прямоту речи отца. — С этим заболеванием можно бороться. Это же вторая стадия, а не третья и не четвертая. Главное, не падать духом, провести курс терапии... Мы просто не могли от тебя это скрывать... Папе сейчас очень непросто, ему нужна поддержка. И мы очень на тебя рассчитываем...
После этого в семье Истоминых все пошло наперекосяк. Конечно, Марине было грустно, но, как сказала мама, вторая стадия — это еще не приговор.
Павел прошел курс бесплатной терапии, но это результатов не дало. По мнению Марины, да и самого Павла, все стало только хуже. Мужчина забросил музыку и перестал зарабатывать деньги.
Нине и ее матери удалось уговорить мужа пройти еще один курс терапии, но он был платным, для этого потребовались некоторые средства. Однако Павел, походив на лечение две недели, бросил его, аргументировав свое действие тем, что это все бесполезно. У него окончательно опустились руки.