Михаил взглянул на часы. На ходу допил обжигающий чай, – мать заварила со зверобоем. Успел проглотить пару ложек своего любимого малинового варенья.
- Не вздумай при Рите высказывать свои догадки, – сдержанно попросил мать.
- А то без тебя не знаю! Учить меня будешь! – всплеснула руками мать.
… Ну, вот и посчитай, – целый день в ушах звучал настойчивый материн совет. Михаил раздражённо проводил ладонью по глазам, лоб сжимал… И никак не получалось отмахнуться от этих слов.
Тогда, пятнадцать лет назад, он действительно был уверен: всё, что случилось у них с Надеждой, – просто мимолётная вспышка… Просто перед их с Серёгой Полухиным ожидаемой свадьбой Надя была такой красивой… Невероятно нежной… И его неудержимо потянуло к этой нежности. Ну, не справился с тем неожиданным порывом. И Надя не устояла перед его ошеломительными признаниями… Близость стала просто неземной радостью, каким-то непрекращающимся полётом, – для них обоих.
А ещё была Рита. До неё, конечно, дошли разговоры о том, что её Макаров увлёкся какой-то студенткой из медучилища… Рита рассмеялась. Разрешила:
- Пусть порезвится. Им, мужчинам, это полезно. Они потом послушнее дают себя привязать, – как нагуляются.
С Ритой было связано успешное будущее, – во всём. А Надя просто оказалась таким желанным, таким сладким, прохладным и свежим глотком криничной воды, – как бывало в их поселковую юность: в знойный полдень бездорожно несёшься на мопеде по степи, и для совершенно безграничного счастья не хватает вот этого глотка воды… А потом – дальше, до самого горизонта этого самого счастья…
Незадолго до Нового года Рита нахмурилась и сказала, что ей надоели эти глупые разговоры про будущего фельдшера шахтёрского медпункта. В конце концов, надо знать меру, Макаров. А Новый год мы будем отмечать с моими родителями, на даче под Новоазовском. Салют на ночном берегу зимнего Азовского моря под шампанское «Абрау-Дюрсо», а потом – целая ночь вдвоём, в уютной комнате на втором этаже, – мама с папой будут отмечать у себя, – согласись, Макаров, всё это стоит того, чтобы опомниться от своего мимолётного увлечения…
Дело было не только в ночном побережье Азовского моря и шампанском «Абрау-Дюрсо. Просто Рита права: мгновение, даже самое счастливое, мгновением и останется, а жизнь впереди. И Михаил понимал, что с ним рядом должна быть такая женщина, как Рита. А Надя… Ну, уходящая юность, воспоминания о ней… Нехорошо с Серёгой получилось. Но это же – жизнь, всё бывает… Надя сама выбрала те их немыслимо счастливые дни, – вместо свадьбы с Серёгой. Что ж, – они с Сергеем не первые, – когда, случается, между лучшими друзьями становится женщина.
Потом слышал от поселковых, что Сергей с Надей помирились. Вздохнул с облегчением: вот и хорошо! Значит, так и будет: просто – воспоминания. У кого их нет!..
Вот только их встречу с Сергеем не представлял. Не из-за опасения, что Полухин снова набьёт ему морду, – как той осенью, когда он, Михаил, признался Сергею, что они с Надей встречаются… С годами Макаров всё больше осознавал вину перед лучшим другом. И просто не знал, как смотреть Сергею в глаза.
В Ковыльном они с Ритой за эти пятнадцать лет так и не побывали. Рита пожимала плечами:
- Ты там что-нибудь забыл?.. Нет? Я – тем более. Огород меня не интересует. Твои родители к нам приезжают. Ты им совсем неплохо помогаешь, – чего тебе ещё, Макаров?.. Юность можно и здесь вспомнить.
Про огород, что совсем не интересовал Риту, было неправдой. Мишка скрывал насмешливую улыбку: свекрухиными соленьями-вареньями Рита хвасталась перед всеми, самыми высокими гостями, что бывали у Макаровых. Да и самые первые огурчики с редиской и свежей зеленью с огорода в Ковыльном Рите очень нравились, не говоря про раннюю клубнику, которую Рита считала лучшим десертом, – особенно со сливками…
Всё же Михаил соглашался с умело разложенными по полочкам Ритиными доводами. Получалось, что там, в Ковыльном, действительно, нечего делать.
…Через пару дней мать уехала. О разговоре Михаила с матерью Рита ничего не знала. Зато Михаил перестал спать ночами. Случалось, забывался в полудреме лишь перед рассветом… Вдруг стал сниться крошечный ребёнок, – девочка. Такая красивая, светленькая, ласковая… Михаил просыпался, чувствовал, что от какой-то небывалой радости повлажнели ресницы.
Втайне от Риты встретился с её врачом. Полина Александровна задумчиво покачала головой:
- Тогда я предупреждала Риту… К сожалению, исправить ничего нельзя. Такое бывает.
А крошечная девочка продолжала сниться, и у Михаила Павловича стыло сердце: а… вдруг это та девочка, что… не родилась тогда… Это он настоял, что им с Ритой ещё рано думать о детях, и Рита согласилась, поехала в больницу…
В одну из бессонных ночей Михаил курил на кухне, у приоткрытого окна. Снова вспоминал слова матери:
- Ну, вот и посчитай.
А что считать, – он же не школьник… Да, Надя вполне могла родить от него ребёнка… Но и от Серёги могла, – это Михаил тоже понимал. И не верил, что Надя могла не сказать ему том, что беременна. Был уверен, что она бы нашла его в институте, да и дома, в Ковыльном, рассказала бы, что беременна от Мишки Макарова. А раз они с Сергеем помирились… и той же зимой поженились… То всё, что сказала мать, – надо же! Она только за этим и приехала сейчас… – всего-навсего, её совершенно безосновательные догадки. Желаемое – за действительное. Это ж понятно: годы проходят, им с батей внуков хочется… Вот и придумала, – про Серёгину и Надину дочку…
Михаилу Павловичу казалось, что он убедил себя: всё это – не более, чем материна выдумка… Но почему-то о неожиданно, необъяснимо обрадовался, когда его включили в состав комиссии по угольному надзору, – для предстоящей комплексной проверки отдалённой шахты «Ковыльная».
Надю узнал сразу. В каком-то счастливом удивлении подумал: будто не было этих пятнадцати лет!.. Надюша ничуть не изменилась, была такой же стройной и лёгкой… Мать рассказывала, что у них с Сергеем трое детей, – наверное, правда говорят, что роды делают женщину моложе и красивее… Рита не выходит от косметологов, парикмахеров и всяких визажистов-массажистов, но с каждым годом становится всё заметнее, что красота её уже не такая уверенная… А Надюшиных глаз и тонких, с красивым изгибом бровей будто не касалось время. Значит, счастлива она с Сергеем. И ещё больше убедился Михаил, что показалось матери, – про Надеждину и Серёгину девчонку…
А Надя вдруг растерялась, побледнела даже. И всё равно, – заносчиво вскинула голову с тяжёлым узлом светлых волос на затылке, сделала вид, что не узнала его. Встретились они у кабинета директора шахтоуправления «Ковыльное». Михаил встал на её пути:
- Здравствуй, Надя.
И по тому неясному испугу, что заметался в её глазах, Михаил вдруг смутно понял: может, и не зря показалось матери…
- Как живёшь, Надя? Ты такая же красивая, как и… той осенью…
Побелевшими губами Надя ответила:
- Хорошо… живём. Мне к директору надо.
- Надя!..
Она молча покачала головой и вошла в кабинет Ракитина.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»