Сегодня российский кинематограф и вместе с ним мы, кинематографисты России, стоим перед выбором. Это выбор между медленным и неизбежным угасанием серьезной кинематографической деятельности в нашей стране — по сути, ее ликвидацией — и новым содержательным, качественным взлетом, активным развитием искусства, результатом чего должно стать создание нового русско-российского кинематографа. Третьего не дано.
В первом случае мы, ныне действующие кинематографисты, оказываемся творческими банкротами и фактически могильщиками своего дела. Во втором — берем на себя всю полноту ответственности за судьбу нашего искусства, подтверждая тем самым готовность искать новые формы самоорганизации. Это означает также нашу решимость начать все с чистого листа. Отныне максимальная мобилизация сил и возможностей становится нормой работы и жизни.
Этим обращением к своей стране и к своему будущему зрителю мы, группа кинематографистов России, хотим прямо и недвусмысленно заявить: выбор сделан. Мы хотим жить полнокровной творческой жизнью, хотим развивать искусство; мы не можем изменить своему делу, его истории; мы хотим быть достойными продолжателями лучших традиций нашего национального кинематографа. Но этого мало.
Чтобы двигаться вперед, надо ясно и честно назвать первопричины того глубокого кризиса, в котором находится наш кинематограф. Они — в полном отчуждении кинематографа и большинства его деятелей от реальной жизни своей страны, ее человека. Кинематограф бросил, уместнее даже сказать, предал своего зрителя в самое трудное для него время. Нас фактически не оказалось в собственной стране в трагические и лихие 90-е годы, да и позже, когда мы были ей так необходимы. Именно бесчувственная отчужденность нынешнего обуржуазившегося российского кинематографа и его бегство от реальной жизни привели к тому, что зритель, он же народ, сегодня с полным безразличием наблюдает наши судороги и конвульсии.
Кризис кинематографа выявляет и ставит перед нами прежде всего проблему морально-этического характера, а именно человеческой и нравственной состоятельности самих кинематографистов и их права на свою профессию. Сегодня очень важно констатировать очевидный факт: автор, режиссер, представляющий лишь самого себя и собственные амбиции — творчески обречен. Соответственно, содержательно бесплоден и кинематограф, создаваемый эгоистическим и эстетствующим сознанием. Не те сегодня времена.
Мы все, живущие сегодня, были свидетелями и участниками планетарного катаклизма — распада огромного государства, его политической, экономической и социальной систем. Мировая история не знает подобного примера. Великая депрессия 30-х годов в Америке, послевоенные кризисы в побежденных Италии и Германии, ставшие питательной средой и побудительной причиной для создания великих кинематографий в этих странах, — лишь слабая тень того, что произошло на просторах СССР. По интенсивности конфликтов, стрессов, психофизических нагрузок наше время сравнимо со временами войн, революций, массовых репрессий. И все это легло на плечи людей и затронуло их души. Распад великой страны, межнациональные и гражданские войны, всеобщая криминализация и социальное расслоение общества вместе с кризисом экономики ввергли людей в чудовищные моральные и физические перегрузки.
Спросим себя: есть ли у нас кинематограф, адекватный драме времени, его событиям, той ломке человеческих судеб, всему тому, что происходило с нами? Ответ неутешительный: нет.
В условиях, когда десятки миллионов граждан были сначала обмануты и преданы советским государством, а затем брошены на произвол судьбы пришедшим ему на смену новым российским государством, резко изменился сам смысл творческой деятельности. Кинематограф становится насущно необходимым, как хлеб. Единственно достойное место кино в это время — быть вместе с собственным народом, разделять с ним тяготы, служить опорой, поддержкой, утешением. Это означает создавать фильмы, которые должны защищать человека, помогать слабым, брошенным на произвол судьбы, не давать людям пасть духом, потерять веру в себя и надежду на лучшее будущее. Аудитория такого кинематографа — не только наша страна, но и десятки миллионов людей, населяющих нынешнее постсоветское пространство и не только.
Может ли кинематограф игнорировать это решительное требование времени? Может ли быть для кинематографа цель важнее этой? Разве не об этом мы мечтали в прошлом? И разве не для этой цели нам была нужна творческая свобода? И можем ли мы, свидетели и участники величайшего катаклизма современной истории, долгом своей профессии призванные фиксировать и отражать ее реалии, уходить в решение частных творческих задач, в иллюзорное утверждение собственного «Я» и только?
Нашему кинематографу катастрофически не хватает любви и сострадания к простому человеку.
Сострадание к слабым, беззащитным перед жестокими законами жизни людям было духовной доминантой всей нашей культуры. И в этом смысле новый русско-российский кинематограф — это возвращение искусства и кинематографической профессии в лоно и к традиции корневой национальной культуры.
Сегодня очень трудно говорить о явлении, которого пока еще нет. Новый кинематограф - это прежде всего фильмы и их авторы. Но заявлять основополагающие принципы такого кинематографа, его цели и задачи решительно необходимо. Именно в этом смысл нашего обращения. Мы хотим сказать своему будущему зрителю: отчуждение, уход от реальной жизни народа и его проблем ставят под сомнение саму необходимость существования российского многонационального кинематографа и нас, кинематографистов. Кризис и деградация современного кинематограф — это заслуженная нами расплата за безответственность. Сегодня с этим покончено. Пути назад для нас нет. Свои долги надо оплачивать.
Путь гибели известен, путь спасения необходимо искать. Искать придется всем вместе.
Чтобы черпать новые силы, известный античный герой прикладывался к своей земле, и она давала ему силы. Это не образ и аллегория, а необходимость. То же придется делать нам и нашему кинематографу. Его сила в земле, в собственном народе. Там и надо искать силы и энергию обновления.
Современный, острохарактерный по своей персоналии, человечный по духу, открывающий страну в ее подлинном культурном и пространственном масштабах, с правдивым отражением проблем — только такой кинематограф сегодня необходим нашему народу. И только такой кинематограф обладает силой и иммунитетом от эпигонства и любых поверхностных влияний.
Пространство нового русско-российского кинематографа мы назвали «Русским полем». Полем хлебным, полем брани и битв, полем нашего бесценного богатства — более полутора сотен этнонациональных культур. Себя же на этом «ПОЛЕ» мы считаем его тружениками и пахарями.
Мы начинаем.
Карен Геворкян и его коллеги
№ 7-8 (393-394) 20 июля 2020
www.unikino.ru/газета-ск-новости
