Все знают улыбку Джоконды, но я сегодня не о ней. Во Всемирный день улыбки хочу рассказать о другой улыбке, отраженной в живописи. И даже не об одной, а о целых трех.
В 1883 году Мария Башкирцева, талантливая художница и автор знаменитого дневника, который она писала с двенадцати лет и до самой смерти, который составляет сто пять тетрадей, опубликованный через три года после её смерти, написала серию картин «Три улыбки».
В триптих вошли портреты младенца восьми месяцев, девочки семи лет и женщины лет двадцати шести (возрасты моделей написаны карандашом на обратной стороне холстов рукой матери художницы). Три портрета улыбающихся женщин разных возрастов.
Странные портреты для творчества Марии Башкирцевой, необычные. Ведь отличительной чертой её творчества была всегда печаль. А тут смеющиеся люди.
Дело в том, что в 1882 году художница заинтересовалась темой передачи эмоций на полотне. Видимо, планировала целый цикл подобных работ, отражающих эмоции. Но не успела. Через год, после создания «Трех улыбок» Башкирцевой не стало. Ей было всего 25 лет.
Но вернемся к картинам.
Младенец
Что может быть лучше улыбки ребенка? Искренней, без всякой наигранности. Одет младенец в белые одежды, и художница изобразила его на светлом фоне, подчеркивая тем самым его невинность.
Девочка
Девочка изображена в профиль. В триптихе она повернута в сторону младенца, как бы подчеркивая, что еще далеко не ушла от невинного возраста. Короткие волосы торчат в разные стороны, они не собраны в причёску, что подчёркивает непосредственность и игривость девочки.
Но фон уже темный, и поверх светлой рубашки темный сарафан. Переходный период от беззаботного детства к серьезной взрослой жизни.
Женщина
Завершает триптих портрет зрелой женщины в черном платье и черной шляпке. Они подчеркивают зрелость женщины. Но добавленный букетик освежает печальный колорит. И улыбка, открытая, искренняя.
Я не знаю, кто выступил моделями детских портретов. А вот модель взрослой женщины известна. Это любимая натурщица Марии Башкирцевой Ирма.
Критики долгое время порицали Башкирцеву за выбор столь некрасивой, по их словам, модели. Но сама художница относилась к своей натурщице уважительно.
Вот что она пишет о ней в своем дневнике:
«Ирма не совсем обыкновенная модель: это, как говорят, уже исчезнувшей тип гризетки, она забавна и сентиментальна, и все это при наивном цинизме. «Когда вы сделаетесь кокоткой…» – сказала я ей как-то. «О! – отвечала она. – Это мне не удается!» Она позирует умно; с ней можно сделать все что угодно при ее удивительной бледности, так как она настолько же кроткая девушка, насколько полна разврата».
