9,5 ЛЕТ начало... Пред. часть. Ксюша отпустила Лизу и кинулась к выходу вся зареванная, где её поймал Макс, обнял, стал что-то спрашивать и поглаживать по спине.
Матвей, глядя на них, произнес:
— Шутки в сторону, ты не будешь больше плакать из-за неё, Лиз, это я обещаю! А Макс не может и не будет с твоей матерью. Ритка тоже не должна пострадать из-за её ненормальной привязанности к нему.
— Фанатка. Беспощадная и ревнивая фанатка, — медленно и тихо сказала Лиза.
— Эльза была такой. Она Макса не отпускала от себя.…
— Нет, Матвей, не была она такой же. Да, она его не отпускала. И тебя не отпускала потом… Но ни тебя, ни Макса Эля не смогла вот так вот … наказать. Даже меня не смогла, а вот Кристина и Саша хотели меня отдать тем страшным парням. Слушайте, это же не Эля пыталась посадить Макса. А ради тебя она в больницу попала, чтобы отец испугался её потерять. Ради любимых способны на жертвы. Интересно, а моя мама способна ради своего любимого на жертвы?!
У нее было похожее выражение лица, как у Эли, когда все отвернулись. Лишенное смысла. Любые деньги отдаст, чтобы разлучить… Нет, я не могу поверить, что мама ради Макса! ... Хотя… она ему все обещания выполняла. Я хочу узнать, что было у них там, на отдыхе. Она же его повезла на океанский пляж….
— Что-то было, Лиза. Он же не такой, что готов ради денег жить с кем угодно. Уехал с ней, жил с ней, чтобы всем спокойней стало. Ради тебя, наверное. Ну не смог, что с ним сделаешь! Идут сюда с Ксюхой. Ну какой гад…
— Мама в письме писала, что он сгорал от желания иметь связь с ней тогда, и она была счастлива, как пустыня под обильным дождём. Надо ему предложить … попросить её всё вернуть, вернуть ему счастье, а не кидать и не посылать.
— Думаешь, он не просил? ...Макс!… Здорово! Как тебе новость?
— Что делать? Как ей это удалось? Как она вообще могла моей сестрой управлять? Крис же… неуправляемая, всегда себе на уме, пользуется, деньги гребет… Я не понимаю, как такое возможно, чтобы твоя мать, которая… ну, блин! Ревность - это одно, а с таким связываться - это полный трэш. Баклана дружок бывший, наверное. У них бизнес, авто разбирали и продавали по частям.
— Это не совсем такой бизнес, Макс. Баклан имел знакомых, связанных с нар котой, нарушал закон постоянно, хотя выглядел, как душа компании. Он тебя ножом, Лизке подобрал … мерзкого упыря, когда Эльза разозлилась. Что если мы все ошибаемся, а следаки – нет?
— Но мама… Эля же сказала, что она алиби себе готовила...
— А кто знает, что ей обещала сделать эта его ...добрая сестра милосердия Кристи?
— Матвей, ты хочешь сказать, что это моя сестра меня тогда посадила вместе с бакланом? — проговорил Макс осторожно и взглянул ему в глаза.
— Всё. Я молчу, мне надо подумать. Жить с тобой и ревновать к моей Лизе – это одно, делать из неё певицу, которая пробивает дорогу к славе, как и многие, … своей красотой... и через мужиков – это ужасно… Но там что-то случилось, её не могли отпустить, если она закупалась вместе с Крис. Валера сунулся – ему посоветовали не пилить дальше по этому делу, уйти.
— Мама не нарушила бы закон…. Я так думаю. Вот бы узнать, что на самом деле там случилось. Возможно, решила, Эльза будет с нами на празднике... Она действительно подставила наши отпечатки, купила подарок, обеспечила себе алиби. Если бы Кристина не попалась – мы бы оказались в тюрьме, Матвей.
— Я бы оказался! Ты ни при чем. Тебя бы я точно отмазал.
— Постой, я не могу понять… Ну допустим, тебе мама за что-то мстит. Допустим… она хотела бы тебя посадить, Матвей, чтобы я осталась одна с детьми, как она мне пророчила. Да, говорила не рожать от тебя, раз так быстро вышла замуж. Хотела мне другого мужа. Воспитывала из меня куклу, которая поёт и пользуется успехом у богатеньких мужчин… Но если она хотела тебя посадить, почему она не сделала это через ... еще более простой способ?
— Валере обещали дать кое-какие сведения, её адвокат. Только между нами. Они быстро твою мать отпустили, очень быстро. … Так о чем ты говоришь, кошка?
— Я говорю о моей маленькой сестре, которая живет у нас и любит тебя. Я читала… как можно посадить невинного человека… Как можно быстро посадить, и так, чтобы его не оправдали, надолго, очень надолго... Мужчину.
— Она имеет в виду растление. — Сказал Макс, — Достаточно одного заявления и ему просто конец... Я почему знаю – мать так хотела посадить за мою сестру, Саня был её парень. И вообще, там можно такое…
— Но она не сделала этого!!! Машку бы замучили, тебя бы посадили сразу! Доказать твою невиновность было бы почти невозможно, ты с Машкой постоянно возился…
Матвей, мама не очень злилась на тебя, получается. Она могла быстро, не потратив ни копейки денег, ... она могла…
— Да, я её душил. … Немного… припугнул… Предупредила, что в следующий раз не оставит это безнаказанным.
— Я хочу, чтобы она сказала нам правду. Нам всем. Неужели это так сложно? Я и папу попрошу… Давайте её душу заполним хоть чем-то хорошим! Хоть чуть-чуть!
Макс, ты можешь её попросить любить тебя по настоящему, желать счастья, пожертвовать чем-нибудь? Можешь… поплакать в конце концов? Ты можешь … Слушай, мама как-то притворилась, когда грудь себе красивую делала, что была в коме, чтобы её пожалели мужчины. Но приехала и поверила только я. Она ждала тебя, отца, Валерия Яковлевича, а к ней пришла только я одна. Ты помнишь, когда лежал в больнице, Элька тебя разрисовала в мертвеца? Меня вообще стошнило от ужаса. … Я приехала, чтобы тебе стало веселей… А она к тебе приедет? Мама будет тебя жалеть? Не надо с ней спать, просто… попроси её дать тебе жить. Быть счастливым, жениться.
— Мне что… под машину кинуться?
— Макс, ну ты что! Нет! ... Но что-то надо придумать…
— Может ему … суши несвежие скормить? — Улыбнулся Сашенька, — Макс, выпей яду!
— Идите к черту! — Улыбнулся Макс. — Лизка, ты такая …
— Так, ты осторожней с моей женой. Она моя. Не смотри на неё, собака, ты меня нервируешь.
— Матвей, а что если всё опять не то, чем кажется? Я хочу прочитать снова мамино письмо и посмотреть на всё другими глазами. Что если она искренне волнуется, что ты меня побьёшь, как Элю? Что если думает, что ты остался таким… развратным, пользуешься своей красотой и берешь ну…. от жизни всё? Полинка действительно так думала про нас с тобой, что тебе мало одной меня.
Ты стал еще богаче, вокруг тебя женщины… И мама так думает, что ты легко пользуешься всеми. Она говорила, что люди не меняются, и если кто попробовал вкус платной любви, он уже не откажется от этого. Она меня так убеждала… всю нашу с тобой жизнь.
— Так и я же знал, что Матвей был далеко не подарок, я был в таком …Лиз, я знал то, что он был готов из на силовать тебя. Ты не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя рядом с ним на своей свадьбе. А ты еще на колени села… Это всё – кошмарный сон какой-то… Ребята, я не могу. Надо кого-то убить, чтобы всё прекратилось… Может быть – меня?
— Макс, лучше скажи, что моя мама тебе на море сделала или сказала. Почему ты её испугался?
— Она сказала, когда я … хотел я утопиться, пришел весь в песке, нахлебался. Она поняла. Я-то хотел её напугать, …ну …что я злой. Обвинить её во всём и показать, что я не люблю такие дела и очень злой на неё! Но когда я это сделал… Она побелела вся и сказала, что за это ответишь ты. Потому, что ты становишься всё сильнее и доводишь мужчин до безумия и само у бий ства. Типа тебя надо остановить, и там разные слова… Что это не она вырастила чудовище. Что ты роковая женщина, как вампир…Такой тип женщин, как ты, Лиза, вызывает чувство огромной силы... Сокрушающее разум... Я проникся. Сказала, что если она меня потеряет, тебя вообще проклянет… Лиз…
Матвей, чем я могу помочь? – вмиг нахмурившись, резко спросил Макс. – Я сдался тогда, но не сейчас!
— Макс, надо помочь разобраться. Последняя надежда на пути к пониманию… Ты сам был непонятно кем для нее… Не просто увлечение. Не любимая игрушка, а больше.
Ты сейчас нашел утешение, свою девушку. Отказал ей, не любишь. Что будет, если ты игрушка, которая сломается, Макс? Всё равно не бросит, даже с оторванной лапой? Может и не все еще потеряно?
— Как ты это сделаешь? – выдохнул Макс, — Ты сломаешь мне руку?
— Макс, я как-то хотел сломать тебе всё! Руки, ноги, шею свернуть…Мне кажется, тебе стоит заснуть. Как Валеру она усыпила, надолго, полежишь отдохнешь. Она об этом узнает. А там посмотрим. Трогать Лизкину мать я больше не буду, ей меня посадить на самом деле... легко. Чёрт, она же и за твоих адвокатов прилично отдала, Макс…
— А Маргаритку куда? К вам? Она одна не сможет… — опустив взгляд, осторожно заметил парень, — Вы хотите знать, нужен ли я этой женщине бедный, нищий и … когда почти сдох или без мозгов могу остаться?
— Я не знаю, но что-то мне подсказывает, что к Валерию Яковлевичу она не приехала даже в больницу, а тебя начнет выхаживать… — с отчаянием в глазах проговорила Лиза, — Все так сложно и непонятно. Я запуталась… И в себе тоже. Я же всегда чувствовала плохих людей, как бабушка.
Мне не нравилось трогать твою сестру и её парня Сашу. А маму … очень любила обнимать. Мы всё время раньше обнимались, почти все время, когда она нормальная была… Не знаю. В том, что происходит, виноваты все… Я сейчас совершенно не понимаю, как себя вести с ней дальше.
Не хочу встречаться, потому что опять поверю ей.
Я верила своим ощущениям, а не словам. Слова её постоянно отталкивают меня.
— Лиз, ну неужели она не скажет тебе, что вообще происходит? Почему она такая? Что хотела? — спросил Макс с нежным взглядом. Его доверчивый вид смущал уже всех.
— Я уже давно поняла, что хотела купить твою любовь, Макс, и продать меня подороже, чтобы было, на что тебя купить. — расстроенным голосом повторила Лиза. — Я не захотела стать известной певицей, и она стала искать богатых мужчин, но не смогла с ними. Это все связано со мной и с тобой. Ты можешь еще раз попробовать?… — девушка замолчала, понимая, что он не откажет.
— Я всё могу. Всё, что скажете. Только Маргаритку заберите к себе, она там одна, и я волнуюсь. Знаете, …как за ребенка. Ей помощь нужна, она не сможет сама… Еще не научилась жить самостоятельно.
— Не думай, что мы тебя на съедение бросаем. — Усмехнулся Матвей, — Ты немного полежишь, она немного поговорит, а мы потом послушаем диктофон, который я тебе засуну ... в твоё самое потайное место…
— Матвей, хватит! Я сам тебе засуну! Что ты меня позоришь всё время? — сдерживая смешок прошипел сквозь зубы Макс.
— Хорошо, тогда Сашенька тебе засунет. Я уважаемый женатый человек, можешь даже не переживать на этот счет, Макс.
— Но ... будет несчастный случай? Как мы сделаем-то? Давайте только не ноги… И не руки… Я массаж не смогу делать, работать, если честно хочу руками.
— А что остаётся-то? Что тебе повредить тогда? ....Хвост?
— Сейчас он обидится и уйдет, Матвей, не шути ты с ним. — Не сдержал улыбку Сашенька, — Хвост – это самое дорогое для мужчины.
— Ладно, давайте я головой долбанусь, как тогда с Лизой. Только посильнее. И лягу спать… В больницу?
— Да, в палату тебя поместим. Надо Валерию Яковлевичу позвонить, и поедем за Ритой.
— Макс, а ты щекотки не боишься? — спросила Ксюша, обнимая его за талию.
— Нет, а что?
— Если она будет тебя трогать, ты не должен поддаваться, должен лежать и спать. А то … Полинка не боится, а я - сильно. Так нас Матвей отличал в детстве…
Матвей улыбнулся и обнял Лизу, пощекотав ей бока.
— Моя тоже боится. Вы хорошенькие были обе. Что ж случилось-то? Всех накрыло завистью? И Полину тоже? ... Выгоню обеих!
— Мне... кажется надо от вас уехать, но совсем не хочется уезжать. Полинка решила, что я могу помешать ей и тебе, Саш. … Это совершенно напрасно. Меня никогда не будет интересовать её любимый человек. У меня будет мужчина когда-нибудь, которого я полюблю, выйду замуж, и от которого ... буду ждать ребенка… — Мечтательно проговорила Ксюша, глядя не на Сашу, а на брата, — Пока мужчины нет, но это не страшно. Только очень … одиноко.
Саш, я могу перед тобой устоять, мне очень трудно, но я могу. Поэтому, прошу, не надо ко мне всё время ближе придвигаться. Я не Полина тебе.
— Ксюш, извини. Не знаю, что и думать… Вы очень похожи, особенно сейчас. Понимаешь, с ней так сложно, но и без неё тоже … никак не получается… — признался Сашенька горестно усмехнувшись. — Полинка такая вредная бывает, во всех видит моих любов ниц. Даже в лошадях и машинах. «Ты их больше любишь, чем меня, вот и иди к ним» — передразнил он, и добавил с усмешкой, — ...Иногда я вообще не понимаю её, как будто совсем не знаю....
— Жаль, что и она не понимает, как ей повезло. Или не хочет понимать, верить… — расстроено выдохнула Ксюша.
Макс на полном серьёзе проговорил, поглаживая плечо девушки:
— Это, конечно, странно, но я всегда думал, что близнецы могут меняться местами. Женился ты на одной, а вторая такая: «Можно, сестрёнка, я сегодня с твоим переночую, а ты с моим?»… Весело же? Смотрели индийский фильм? Мы недавно с Риткой смотрели. Ты, Ксюх, у Полинки спроси, а Саня, ...короче, даже не заметит, что с ним другая…
— Ма-акс. Может когда-нибудь ты и станешь нормальным, но однозначно не сейчас! — усмехнулся Матвей, глядя, как покраснела Ксюша и округлил глаза Сашенька. — В общем, наш телёнок, не может вызывать ничего … кроме ненависти. Причем, он ведь всё для этого делает. Поэтому мы его пустим на мясо. … Ты же согласен?
— Маргаритку возьмёте к себе в безопасность - согласен! ... Ксюх, ну так что, спросишь? Готова она с тобой по ночам меняться? — Улыбнулся Макс.
— Они и так поссорились, ты что, не знаешь?
— Мы на время расстались. Подумать. – Сказал Сашенька, и глаза его повеселели
— Мне очень жаль, что так получилось, - сказала Лиза еле слышно. — Я пытаюсь понять, почему... или как можно было бы изменить ход вещей... и не могу спать. Если бы я не была такой дурой... если бы вела себя правильно, ты бы просто выслушал меня, Макс! И нас всех не было бы здесь... — Она покачала головой и взглянула на Матвея, глаза у нее были еще более напуганные. — Иногда кажется, что никакого выигрыша в этой игре не было, всё очень плохо. Но мои дети, я их так люблю, я без них жить не могу… Они бы не были с нами. Простите… — Лиза обвела всех потерянным взглядом.
— Лиза, детка, а мне очень жаль, что я такой дурак и не схватил тебя еще раньше, там, возле машины и не увёз к себе. Не узнал всё о тебе, вообще всё…
У нас так получилось! Но мы все живы, все на свободе, и кто-то любит друг друга, да? — сказала Матвей и сжал её в объятиях. — Нельзя обмануть судьбу... Я никогда не думал, что мы проиграем в этой игре. Всегда был уверен, что буду с тобой. И ты полюбила меня. Хочешь, расскажу что-то не очень забавное? Мои сестры считают, что я женился, потому, что меня твоя мать угрожала посадить. Но ничего такого не было. Однако, каждый раз, когда я об этом думаю, у меня перед глазами встает твоё лицо, когда я тебя к себе привез... И ты плакала там, в комнате, просила сказать, кто здесь еще, кроме меня. Я хотел сказать тебе, что … кроме меня еще рядом какой-то ангел. Он пронзил меня в сердце стрелой любви и наблюдает за тем, как я, взрослый мужик... хочу смеяться и плакать от радости, что ты со мной.
— Ты не рассказывал мне это, — задумчиво сказал Сашенька и прикрыл глаза, словно мечтая о чем-то.
— Полина всегда была уверена, что наш братик сошел с ума от своих чувств. А ты его неправильно любишь.
Матвей, она считала, что Лиза не подходит тебе… Что она не умеет с мужчинами… Её ты вообще не волнуешь....
Она не понимает, как вы такие разные можете жить вместе. А я понимаю. — Ксюша посмотрела на них заплаканными глазами. — Мне кажется, что ей просто страшно кого-то полюбить неподходящего себе. И так сильно полюбить, как ты - Лизу, … Так, что просто жить без него не сможешь.
Я однажды влюбилась в одного парня, он был со мной, а потом бросил. Умирала просто, а Полина меня выхаживала и сказала, что надо любить себя больше всех, но я думаю, что сестра себя совсем не любит, и не верит никому. Кроме психологов, наверное, никому.
Через несколько долгих минут молчания, Матвей вздохнул и сказал:
— Давайте договоримся. Когда Валера его уложит, кто-нибудь сообщит твоей матери, Лиз.
Нужно будет сказать: Макс из-за её действий всё плохое вспомнил, как его посадили, и бедному Максу плохо стало, лежит в коматозном сне и неизвестно что с ним будет. Ритка не в состоянии на это смотреть, очень переживает… Она с нами, а он один.
— А если Ритка правда будет ... совсем уж за меня переживать? Если бы с тобой что-то случилось, Лиза…
То есть…
Матвей... Блин, меня опять несет!
— Ладно, Макс, откровение за откровение. Неприязнь моя и ревность к тебе ушли погулять. Не знаю на время, или навсегда. Ты особенно не рискуй. Но знаешь, в какой-то момент я понял, что даже у моих родных сестёр могут быть такие …смешанные чувства.
Ты же не предашь? Не подставишь? Пожалей меня, блин, Макс. Я совсем не хочу тебя бить, но могу расслабиться, показать свои зубы и откусить к чёрту обе ноги.
— Я чувствую, что могу помочь. Ты считаешь меня сво лочью, да? До сих пор?
— Нет, Макс, — после недолгого молчания ответил Матвей, — Я смотрю на тебя, и готов слушать о твоих чувствах, носить на руках твоего сына и жить дальше. Потому, что много чего нам пришлось пережить. Давайте не будем доставать друг друга, ради детей и … любимых женщин.
****
Они решили долго не тянуть. В тот же вечер, когда отпустили Елену, Макс потребовал мужиков толкнуть его сильнее на бетонную стену и вообще покалечить. Чтобы всё было правдоподобно, но они оба отказались.
Тогда парень выбежал на улицу и нарвался. Стал клеиться к какой-то девушке подрался. Ударился головой об асфальт сам, но не отключился.
Они позвонили Валерию Яковлевичу, быстро объяснили что решили сделать и тот через полчаса уже назвал адрес больницы.
Саша с Ксюшей поехали за Ритой, Матвей и Лиза проводили Макса и вернулись домой, где Ольга Ивановна с отцом и Матвейкой пили чай перед телевизором, а Эля вся в заколках сидела на диване и терпеливо ждала, когда Машка и Катя её причешут.
Она подняла глаза, и в них читался немой вопрос:
— Что делать?
— Всё решено. Мы договорились. Завтра детский праздник, а тебе есть задание, Эльза. — проговорил Матвей.
К Лизе кинулась дочка и девушка чуть не расплакалась от умиления и поцелуев ребенка.
Маша наоборот залезла Элеоноре на колени и улеглась.
— Вот как вы долго, мы уже все … в напряге.
— В напряге. — повторила Машка.
— Маш, это слово можно сказать… в напряжении.
— В напряжении. Катя р-р-р-р научилась! Катёнок рычит! Мы её учили, только она забывается.
Элеонора серьёзно посмотрела на них.
— Лиз, ляг, отдохни, у тебя вид, как из… Ты спала в машине что ли? Макса сейчас оденем и поедем туда, в квартиру. Наш дом еще не готов, но скоро будет готов. Маша, ты же с нами?
— Не знаю. Не знаю… не знаю!!!
— Зато я знаю, — подал голос Виталий, — Доча, беги одевайся, едем домой. Я тебе почитаю, мы же не закончили книжку. Помнишь?
***
Три года Катёнку отметили в доме Валерия Яковлевича с размахом, хохотали весь вечер так, словно ничего не случилось. Тигр ходил в тонком костюме тигра - пижаме лихой яркой раскраски, только Полина пряталась от всех в какой-то из комнат.
Пока детей развлекали молоденькие девушки - приглашенные аниматоры, они обсудили информацию, которую Валерий Яковлевич добыл от адвоката о показаниях Елены. Краткую, не вполне ясную, но не оправдывающую её на сто процентов в том, что она связала свою дочь и зятя с нар к о торговлей,
Кристину Елена Александровна знала еще маленькой девочкой, доверяла. Примириться с Максимом у неё не получалось, но она использовала это, как повод приезжать и останавливалась у Елены, о чем никто не знал просто потому, что женщина не хотела вмешиваться и помогать ей.
Узнав от самой Елены, что она получила предложение переехать за границу, Кристина уговаривала остаться, плакалась, что готова абсолютно на всё ради брата и женщина осталась в Москве с надеждой вернуть себе любовника (Макса). Ей Кристина предложила свою помощь в обмен на помощь с примирением.
И тогда Лена познакомила девушку с Полиной, купила игрушку и передала, чтобы поздравить младшую дочь. Она не хотела встречаться с бывшим мужем и его новой женой, а решила заодно передать через старшую дочь или зятя. Она вообще ничего не знала о жутких планах этой девушки и просто отдала пакет с коробкой в том же виде, что привезли из магазина.
Елена призналась, что ранее в беседах Кристина «шутила» на тему, как можно убрать любого человека с дороги и выйти сухими из воды, но не воспринимала серьёзно, считала, что это «юмор молодых мстительных женщин».
Похищение ключа от машины отрицала, сообщала, что, возможно, когда-то давно старшая дочь приезжала с мужем и оставила куртку, в которой был этот второй ключ. Ранее машина зятя у них была «на двоих». Но она не знает, как он оказался у Кристины. Доказательств передачи не было, Матвей не заявлял о пропаже.
Предположила, что Кристина сама готовила себе переодевания, отпечатки зятя и его жены могла получить заранее, опыт, получается, был во времена, когда сажали её брата. В это время Елена жила с мужем и дочерью в Новосибирске, знала о трагедии в семье, но никуда не выезжала.
В последнюю их беседу Кристина вела себя странно, заверила, что и сама готовит какой-то подарок, но Елена волновалась больше из-за звонка богатой и дурной жены своего бывшего мужа, поэтому всю ночь мучилась и не спала. Сказала, что она переживала за доченьку, за Макса переживала.
Лишней информации она не выдала, а вот СМИ уже зацепились за Валерия Яковлевича и успели выдать пару материалов. Так же Елена просила через своих адвокатов забрать заявления против неё и сообщала, что не стоит позориться и портить репутацию, потому, что она будет обращаться в прессу.
Пока Полина пряталась, Валерий Яковлевич, поведал, что ему удалось выпытать у девушки: Кристина прикидывалась, что ужасно страдала от тоски по своему родному брату, с которым они с детства вместе танцевали. А виновата в этом Лиза. Во всём, что случилось с ними, виновата только Лиза, потому, что Максим любит её и поклоняется, как дьяволу.
Но та же Полина не понимала, почему Кристина была хорошо одета, очень модная, но сказала, что дошла до предела от безденежья и тоски. Кристина никому не угрожала, наоборот очень настойчиво хотела перед всеми извиниться.
Полина всё это время сочувствовала девушке, чуть ли не сама предложила помириться с братом на празднике, устроить всем сюрприз и стала готовить приглашения на три персоны - Макс, Рита, Кристина.
****
Валерий Яковлевич закончил речь и отхлебнул холодный лимонад с кусочками манго, а потом выдал:
— Сашка! Ты жену обработанную забирать будешь? Или еще помурыжишь? Стойкая тебе досталась. Вот железная леди… Спрашиваю – скучаешь? А она говорит – буду бедного искать, вы, богатые, все избалованные женским вниманием. Говорю – иди, ищи. Могу проводить к станции метро Перово, там зазнакомишься… с каким-нибудь парнягой… Она молчит. Фыркает. Потом ныть начала: «отпустите к брату, я ему всё скажу, а вам нет».
Там она, в изоляторе моём, хлеб с водой ест, похудела, но не сдаётся. Знаешь еще что творит? Только я тебе, Саня, не говорил!
Берет твои фотографии и всяких дам подставляет к тебе с унитазными зубами и большими буферами. Наверное ищет себе замену, чтобы ты не скучал.
— Да я не скучаю. … Я просто ору на всех. Мать говорит, что я спокойный. Был. ... Ладно! Где она там? Пойду поговорю.
— Иди, ищи. Если найдешь – твоя. Я не закрывал на замок, думал не выдержит и выйдет, а она вот наше веселье даже не слышит, наверное. Пойду Катюху загребу, что-то тихо там у них…
— Они мордочки на лицах рисуют, не мешайте.
— Мне тоже надо.
***
Сашенька пошел на второй этаж, потом на третий.
Увидел Полину. Она стояла в дверях и неуверенно смотрела на него.
— Полин, — сказал он, остановившись от неожиданности. — Это ты? Или опять кто-то другой?
Она быстро выдохнула:
— Да. Я... Сашенька....
Он окинул её взглядом и подошел ближе.
На Полине было элегантное темно-зеленое платье, необычный яркий макияж, который изменил её лицо почти до неузнаваемости.
Девушка быстро заскочила в комнату и вернулась, держа перед собой большую серую сумку, как будто это щит.
Волосы её были выпрямлены, и это ей тоже шло. Он почувствовал острый болезненный укол обиды. Неизвестно, чья это была идея, но девушка стала совсем не похожа на ту Полину, которая была его женой. Которая с ним жила и спала.
Она не была сейчас похожа и на свою сестру. Но она была хорошенькой.
— Куда-то собралась? — спросил он. — Зачем тебе сумка?
Полина, молча, снова ушла в комнату, и тут вдруг он понял. Увидел себя ее глазами — растерянный, потерянный, пришел к ней и спрашивает: «кто ты такая?» А она собрала сумку, чтобы ехать домой, с ним. Подумала, что не просто поговорить, а забрать пришел, как Валерий Яковлевич у него спрашивал - будешь забирать жену?
Парень зашел в комнату, где Полина сидела на кровати и смотрела в одну точку на стене напротив.
— Как видишь, я за тобой. — сказал он. — Нагостилась?
— Ты отлично выглядишь. Я лучше останусь.
Он подошел, поцеловал её в щеку, и у него в голове пронеслись воспоминания, словно начали собираться и стекаться части одного паззла, одной картины, и вот она уже почти прояснилась... На этой картине они вместе, обнимаются в пылу страсти.
Он тяжело задышал и сел подальше.
Через несколько долгих минут, Полина, наконец, повернула голову и встретилась с ним глазами.
Они снова долго смотрели друг на друга и молчали. Сашенька видел, что жена очень нервная и напряженная. Если бы кто-то зашел, Полина бы затряслась и, возможно, заплакала.
— Я не знала, стоит ли к тебе приходить. Бедным я не стану, для этого мне надо будет отказаться от семьи, — сказал он, — Но мне действительно хотелось тебя увидеть.
— Очень… тоже хотела тебя видеть.
— Мы вроде еще муж и жена. А ведем себя, как незнакомые. Хуже, чем … два года назад…
«А ведь прошло уже два года!» — с ужасом подумал он.
— Всё это … должно было бы быть ... теплее, правда? Мы ведь… десять дней не виделись.
— Ну и как ты? — спросил он, опустив глаза.
— Я ничего такого не сделала. Хочешь, объясню, как я это вижу. Хочешь? — Она вскинула голову и отвернулась к окну.
— Не хочу я никаких объяснений! Да что же она с тобой сотворила? Я не имею в виду внешность! Ты стала такой жестокой к нашим друзьям, к людям, которые мне дороги.
— Я тоже пытаюсь заново посмотреть на это другими глазами. Склеить нашу разбитую чашу. — сказала Полина.
— А кто её разбил? Кто? Как ты думаешь? Я не понимаю, что такого случилось с тобой, что ты постоянно говоришь о дорогих мне людях ... плохо. Ты думаешь на своего брата, что он дерьмо, а его жену обвиняешь в холодности.
Одна ты у нас королева, самая умная. Мне кажется, ты просто завидуешь и ... — Тут он затих, так как она заплакала.
— Не говори так, Саша, — попросила она, сдерживая дыхание. — Пожалуйста, не говори так, я не завидую, мне просто… обидно. Почему другим всё при рождении достаётся, а мне надо… надо…
— Извини. Ну что тебе еще надо? … Извини, Полишка, просто пытаюсь понять.
Но он не решился признаться, так ли было на самом деле. Пытался ли он понять или разозлился на неё за то, что приняла неразумное опасное решение и подставила всех. Подвергла риску, не призналась, даже, когда они вместе просматривали фотографии, когда он уже волновался за Лизу, что придет её мать. Она знала, что Елена не появится, но знала, что будет Макс и его сестра.
Саше хотелось отшутиться, как Валерий Яковлевич или признаться честно: «Не хотел тебя прощать, собирался подать на развод».
— Ты тоже думаешь, что я много прошу? Я хочу учиться и стать той, какой я себя вижу. Ну и что, что некрасивая, не такая, как мой брат или его жена. Я видела психологов. Среди них мало идеальных, красивых внешне, но они помогают… Как ты можешь смеяться надо мной? Как ты можешь шутить над этим? - Она достала из сумочки пачку с платочками, осторожно развернула один и вытерла под глазами.
— А если мне так легче? Если мне нравится смеяться над тобой? Я же не зло смеюсь, мне нравится, что ты такая чудная.
— Кажется, я тебя снова увидела... и вся моя защита рухнула, Саша.
— Ты хотела бы поехать домой?
— Я не собираюсь тебе навязываться.
— Знаешь, наверное, я собираюсь. Мне одиноко и вообще, я к тебе за два года жутко привык.
Да, перед Матвеем неудобно. Он тебя в дом не пустит. Но я могу за тебя извиниться. Ты сумку собрала, чтобы …домой?
— Тебе нравится Лиза?
— Очень.
— А почему она тебе нравится?
— Хорошенькая, естественная,… самое главное – честная. Неподдельная искренность – это так редко встретишь в девушках.
— Ты её любишь?
— Полин, не плачь. Ты что? Ну иди же ко мне, иди…
— Нет, ответь…
— Как ты хочешь, чтобы я ответил? Я её люблю? Конечно, люблю, как хорошего человека. Тебя я тоже люблю… Как жену свою.
— А если бы Матвея не было, ты бы тоже… с ней?
— Честно тебе сказать? Не знаю. С ней я давно знаком, если бы что-то было такое, как у него… Я что-то хочу тебя поцеловать. Ты долго реветь собираешься?
— Долго!
— А если я начну смеяться, ты обидишься? — он уже еле сдерживался в ответ на её смешное лицо. — Полин, я сейчас вернусь.
— Куда ты??? Куда??? Нет! Не уходи!!! Я с тобой! Сашенька…
Через секунду он уже целовал её соленые губы и шептал: «Попалась! Ты попалась!».
***
В десять вечера, когда детей уложили спать, Матвей сидел рядом с Эльзой в зимнем саду. Он позвонил Максу и парень сказал, что всё готово, чернила впитались в веки и губы, больше не стираются и не оставляют следов, то есть совершенно незаметно, что это ненастоящая синева. Он уже принял таблеточку и закрывает глаза.
— У тебя страшный вид, Макс?
— Медсестра сказала, что я похож на жертву аварии. Как там Маргаритка?
— Спать пошла. Она хромает еще сильней? Или мне показалось...
— Колено так и болит, наверное сильней. Матвей, я ухожу в небытиё, если помру во сне – ты будешь её поводырём. Собакой…
— Макс, хватит дурацких шуток. …Она не слепая.
— Смотри мне…
Эльза взяла мобильный и набрала знакомый номер, но абонент был недоступен.
— Гадина, заблокировала… Хоть АОН убрала. Попробуй ты, Матвей.
— Тоже самое.
— Лизку попросить? Или поехать к ней домой?
— Да где её найдешь…
Через несколько минут, Матвей обнял Лизу, которая заснула с Катей вместе, потихоньку забрал у неё из руки телефон и вышел из комнаты.
Мать ответила на звонок с мобильного дочери, но не произнесла приветствия.
— Слишком поздно, Элизабет! — услышал он безжалостный тон, обидное снисхождение в голосе. — Ложись спать. Закрой глаза. Я постараюсь не мешать тебе жить, и как можно быстрей забыть, что у меня есть неблагодарная дочь.
Матвею тут же захотелось поднять её за шею на уровень глаз и сдавить. Свет померк, он прикрыл глаза. Зашумело в ушах.
Через секунду уже спокойно говорил:
— Дорогая, теща, наверное, это бессмысленный звонок, но ты должна знать. Максимка-то в беде из-за тебя. Мы-то все в порядке, нас защитили небеса. А у него летаргический сон. Он-то слабак. Самым слабым оказался перед твоей игрой.
— Ты мне лжешь. — услышал он её почти не дрогнувший голос. — Ты приблудный лжец. Но у меня иммунитет против таких, как ты. Я подожду, умею ждать!
— Да. Ты всё умеешь. И притворяться, и лгать. Но ты не сделаешь мою жену такой, как ты… Продажной. У нас будет долгая прекрасная жизнь. Прощание с Максом состоится… впрочем я не знаю, возможно он проснется, придет в себя и снова начнет мычать, как глупый бычок.
— Ну и что ты с ним сделал?
— Я – ничего. Он к чужой жене опять полез, нарвался. Другой дядя его инвалидом сделал. Ничему его жизнь не учит. Думал все такие добрые, как я или отец Лизы, а получается, что не все.
— Хочешь сказать…
— В склифе лежит. Валера позвонил, дал денег на него, чтобы выжил. Все-таки сын у Макса есть. Подруга его с нами, отвезем в деревню, когда подписку о невыезде снимут. А ты – поплатишься за всё очень скоро. Я тоже умею ждать.
— Лиза об этом знает?
— Она спит в обнимку с нашей дочерью. Катерине сегодня три года. Не знаю, что с тобой стало, но у нас полёт нормальный. ... Я зря позвонил…
— Стой. Тебя бы отмазали, ты и сам мог себя отмазать.
— Зато ты поплатишься. Никто не отмажет, молния ударит. Знаешь, Валера сказал, что когда ты жестоко бросала свой … бумеранг… он летел по такой траектории, на которой оказался Макс. И ему попало в висок. Выживет, наверное. Такие, как он, на морозе не замерзают… Нашлись же добрые люди, отправили в больницу... Не звони больше дочери никогда, а то я что-нибудь в тебя брошу.
Он завершил звонок.
А на следующее утро, повёз сына в школу.
Макс на звонок не ответил, поэтому Матвей поехал в больницу в надежде, что Елена появилась. Переоделся в халат, позвонил в отделение, и его пропустили навестить больного в индивидуальную оплаченную палату.
Макс лежал не один. Рядом примостилась она. Елена была в халате и полулежала на его постели, хотя Матвей сразу не узнал женщину, понял, что это именно она, лишь только слегка приоткрыл дверь. Волосы её были короткие, а руки тонкие.
«Ну конечно, — подумал он. — Конечно, она поняла, что Макс притворяется. Сейчас уйдет, я заберу диктофон, если она его еще сама не нашла, и будет много часов пустой записи. Телок наш живой. Иначе её бы тут одну не оставили с ним» — Матвей беззвучно скрылся, а через десять минут уже ехал в сторону офиса, где его ждал Валерий Яковлевич на совете директоров.
****
«МА-АКС, ПРОСНИСЬ… МИЛЫЙ ЛЮБИМЫЙ!»
Мать часто говорила Максу, что его ждет нечто великое, он улыбался, но не верил этому. Главное было сейчас - не сорваться и не «проснуться» раньше времени.
Интересно, она начнет пробуждать пощечинами или чем-то еще похуже, как позволяла себе Эльза, когда вытаскивала из пьяного забытья? Он бы никогда не влепил ни одной девчонке, а ей хотелось дать в грудь, чтобы ушла, оттолкнуть.
Не получится оставаться чистым с таким прошлым.
«МА-АКС, ПРОСНИСЬ… МИЛЫЙ ЛЮБИМЫЙ»
Макс вновь подумал о Лизе, но уже давно при пробуждении он не мечтал о её симпатичной мордочке и поцелуях, ласке, которой так в прежней жизни не хватало.
Макса не ждало никакое величие. Он уже не был молодым, уже понял, что многое в жизни не получается. Но когда веришь, стараешься, желаемое может быть рядом. И он верил.
— Я с тобой, Макс! Я нужна тебе, дорогой мой мальчик. Я должна сказать тебе, как ты мне дорог. Проснись… Ты должен прийти в себя, это несправедливо. Ты должен сказать, кто тебя ударил на этот раз…
Вот это сюрприз. Она думает, что меня Матвей огрел… Нет, надо просыпаться и …
Повязка на лбу ужасно чесалась. Тут он почувствовал, как она коснулась его губ, и чуть не сжал их. Но он постарался. Ресницы не дрогнули, голова раскалывалась, губы остались неподвижными.
— Пусть тебя разбудит мой поцелуй… — услышал он шепот.
«Господи, что она делает? А ну уйди, не трогай меня… Лоб чешется, нос… вот черт!», — подумал он. — «Она не знает, что я проснулся».
Положила руку ему на грудь, провела по шее.
«Сейчас задушит сама. И не видать мне больше ни одной девчонки. Снова целовать… ну нет!!!»
Он отвернулся и сказал:
— Привет.
Услышал резкий звук, как будто она подавилась.
— Макс… О, Ма-акс, — сказала она. — Ты проснулся? Ты… пришел в себя?
— Говорить тяжело. Пить хочу.
— Сейчас… сейчас… Максим… Что случилось с тобой? Я нажму на кнопку, позову кого нибудь. Максим… милый… посмотри на меня.
Макс почесал, наконец, лоб и нос. Повернулся.
Она смотрела с какой-то отчаянной нежностью, но голос, который он слышал, не звучал, как музыка, он был строгим.
— Тебе нужно поправиться, — сказала она. — Ты… помнишь меня? Ты всё помнишь?
Он не ответил и на ее лице появилось глупое выражение.
Макс хотел не только почесаться, еще и в туалет, но выгнать, пока не расскажет, не решался, поэтому отстраненно спросил:
— Что вам нужно от меня? Дайте воды.
— Кто я? Ты знаешь, кто я?
— Подруга моей матери? — сухими разбитыми губами спросил Макс и поморщился
— Твоей матери … больше нет, Максим, детка…
— Я знаю. Она погибла. А ты посадила меня в тюрьму, и я даже не простился с ней.
— Что ты такое говоришь? — Елена был, будто, потрясена. — Что с тобой, детка? Как я могла тебя посадить?
— Хотела мою Эльку, а получилось меня. Меня там в следственном изоляторе чуть не убили, — обиженно с упрёком сказал Макс. — Топили и связывали так, что дышать невозможно. Пакет на голову… За что вы так нас ненавидите? За что? Как вы можете? Вы – женщина? Вы ... мать?
Неожиданно Макс понял, что ему всё это время было даже боязно спрашивать, о чем она думает. А потом он вспомнил, что иногда Лена была всего лишь маленькой женщиной, слабой и невероятно веселой. Была. Почти как Лизка.
Она расстроенно выдохнула:
— Кто тебе это сказал?... Я ничего не сделала с тобой. Мне там не было.
Он посмотрел вновь и увидел, как её губы ее сжались в полоску, а лицо побелело. Искусственный румянец остался, но лицо было, как маска.
— Ты мне это сказала. Ты сама. Ты мне это сказала своими глазами. Была ты там или нет, планировать и-играть ты умеешь. Крадёшь чужое счастье, душу. Ты - вор. Настоящий вор. У своей дочки украла невинность, честность, спокойный сон. Получила ты за это ... видео похотливое, которое смотрела сама, наедине с собой. Ты так хотела меня? Так сильно, что даже дочь мне отдала на растерзание? — Макс застонал, он пытался тоже играть в жалость, но плохо получалось.
— Я тебе её не отдала. Она сама тебя хотела. Хотела... забрать.
— Я дважды разведенный, я взрослый мужик! А ты сейчас сидишь и называешь меня деткой. — сказал сурово Макс, сменив тон. — Есть в тебе что-то кроме безликой похоти? Господи, пожалуйста, убери её от меня. Отпусти, дай мне жить счастливо… Дай мне свободы выбора, как жить. Я не могу с тобой, я не могу любить тебя, зная, что ты убила мою мать и сейчас вышла сухой, как невиновная.
— А что я сделала? — плача спросил Елена. – Что я сделала?
— Ты шутишь? — еле выдавил Макс.
— У меня были только … видеозаписи, но их все забрали. Все до единой… Я тоскую по тебе. Это было единственное, что утешало. — сказала Елена. — Да, я больна тобой. Я больна … тобой. Макс. Прости меня. Прости… мне это всё. Я не хотела… Я больна. Мне ничего не нужно, хочешь я тебе всё отдам? Тебе и этой… твоей… Ты её любишь? А моя дочь? Лиза… Лисёнок… Ты её любишь?
— Хочешь правду? Я скажу тебе правду, но только после того, как ты прекратишь играть.
— Я не играю, и никогда…
— Пока ты не скажешь мне правды… Дай воды, я не могу говорить. — Макс закашлялся и она поднесла стаканчик дрожащей рукой, утерла ему губы, снова слезы выступили на её глазах.
— Откровенность за откровенность.
— Что ты хочешь знать, Максим?
— Всё, что я не знаю.
— Мне было всё равно, в кого влюбится моя дочь. Если в тебя – пусть так, значит это судьба, и она… просто дочь своей матери. Но я поняла, что моя Лиза, как крыса, бегущая с тонущего корабля нашей семьи. Обычная история. Дети вырастают, родители им становятся не нужны, у них появляются свои ухажеры… Но это стриптизер Матвей, он наглый, грубый и садист. Он садист в пос тели. Неужели мой Лисёнок должен такому … достаться? Он же убьёт её. Растерзает. — Она замерла и через несколько секунд повторила, — Он сделал её такой… маленькой, плаксивой. Я не верю, что это ты. Это он. Моя снежная королева, моя Лиска превратилась в … послушную овечку. Она сладкой жизни и попробовать не успела.
— А ты?
— Я хотела жить по-другому. С тобой. И если моя младшая дочь такая же, как она – пусть живет с отцом, я не умею воспитывать дочерей. Но мы могли бы воспитывать твоего сына. … Я думала так и будет. Так нарисовала картину жизни.
— А ты у меня спросила, как я вижу свою жизнь?
— Ты видел тогда свою смерть, а не жизнь. А я попыталась всё изменить, что тут такого? — спросила она.
— Не думаю, что история раскрыта до конца. Если ты продолжишь мне лгать, больше приезжать сюда не надо. — Его голос звучал зловеще.
— Хорошо. Не буду. Что ты хочешь знать?
— Я же сказал – всё.
— Тебя посадил тогда твой друг вместе с твоей сестрой. У него были знакомства и люди, связанные с тем самым белым порошком. Кристина к ним ближе, чем ты думаешь... Она и сейчас смогла достать, или купить, я не знаю. Я давала ей деньги. Она шантажировала меня видео с тобой. Одно дело смотреть, другое стать посмешищем у своих подруг и друзей семьи. Сделала заставку: «мать семейства развлекается с парнем своей дочери».
— Но почему именно сейчас ты подставила своих?… Лизу...
— Потому, что твоя сестра хотела еще раньше. Я попросила её начать по-другому. Сделать это... первого января. Новая жизнь. Я не боялась ничего, даже тюрьмы. Когда ты выгнал меня, стало всё равно. Кристина с этим нар ком занимались торговлей, добыли как-то партию, часть этот мужчина оставил себе, и она решила вытянуть с меня деньги. Сказала, что подкинет Матвею и решит все мои проблемы разом. Я опять буду свою дочь водить по конкурсам, а Матвея вытащит через полгода-год Валера.
Твоя сестра, Максим, довольно долго поджидала возможность отомстить и, заодно, обогатиться. Узнала как-то, что я получила отступные за Машу, предложение переехать за границу и огромную сумму наличными, подумала, что пришло время, и эту сумму можно отнять. Позвонила мне и сказала, что если я не поделюсь с ней, всем конец. У неё есть парни, которые за пару доз готовы на всё. Машку я отдала, потому, что она как-то приехала с такой личностью… смотреть страшно, уголовник. Приехала за деньгами. Я подумала, пусть лучше посадит, чем еще что-то. Достала ключи, отпечатки. Всё я достала.
— Почему ты никому не сказала? Почему мужу своему не сказала?
— Какому мужу, Максим? Я не думала, что она что-то сделает до последнего. Думала, просто пугает, деньги нужны. Я могла ей давать, ... сколько могла денег, столько и давала. Но записи … она могла пустить их куда угодно.
— Их могли обоих посадить.
— Никто не застрахован, дети тоже… одни не останутся. И это не единственные дети, у которых отцы сидят в тюрьме. Кто бы посадил мою дочь? Ты же понимаешь, что её бы отпустили.
Я наладила доверительное общение с Полиной, чтобы быть в курсе всех событий и перемещений. Первого января твоя сестра забрала подарок и поехала в клуб, где полно охраны, где везде камеры. Я не слишком волновалась, пока меня не схватили и не повезли в полицию.
Понимала, что Кристи могла меня подставить и перестраховалась заранее. Написала письмо, где рассказывала о шантаже, видео, угрозах, заранее отправила и предупредила одного известного человека, на случай, если меня будут обвинять. А потом попросила адвоката поехать к нему, забрать и привезти это письмо запечатанным к следователям, с датой отправки и прибытия. Его раскрыли при понятых, это был мой почерк, его сверял профессиональный графолог. Поэтому меня отпустили. Но это не я сделала.
— Ты не остановила её, никого не предупредила. Это... хуже всего.
— Там было достаточно охраны и … Да, я подумала, что она подставит Матвея!!! Но его вытащат, как тебя, и ничего не случится. Мать Матвея далеко, а Лиза больше не ездит за рулем. Никаких аварий и смертей не будет. — Она помолчала, а потом тихо добавила, — Иногда мне кажется, что это всего лишь сон. И мы с тобой встретились после долгой разлуки, ... больше нет никого, только ты и я.
— Сон?... Нет. Это не сон. Максим Максимович тоже не сон – он мой сын.
— Ты обещал, что у нас будет… долгая прекрасная жизнь.
— Она уже прошла. Наша жизнь с тобой уже прошла. — Его голос звучал мечтательно. — Ты не была такой в той жизни. Ты была хорошим человеком, хорошей матерью для Лиски.
И ты мне не это обещала, Лена. Ты обещала, что я буду счастлив. Я хочу быть счастливым. И да, я люблю…
Она попыталась подняться, но он понял, что женщина не может встать.
Снова услышал её вопрос:
— Но меня ты не любишь?
— Мы прекрасно провели время, можем встретиться в следующей жизни. Через десять лет или через сто. Я не знаю, когда умру и заново рожусь. В моей жизни … не принято плохо прощаться.
— Мне будет больно и одиноко без тебя. Я… плохо себя чувствую….
— Тебе не будет больно, если ты сама не будешь делать больно. Ты же не Элька. Она себя истязала. Извини, но она была готова себя уничтожить, вот ей было больно. Но потом всё прошло.
Я не могу. Я хочу, но не могу помочь тебе. Не знаю точно, встретимся ли мы еще, возможно будут случайные встречи. У меня нет желания, но это возможно.
— Я сейчас уйду, а ты закроешь глаза и уснёшь. — сказала она.
— Убить меня хочешь? Давай… Только поторопись… А то зайдет кто-нибудь.
— Нет, я хочу, чтобы ты поспал, у тебя ужасный вид. Ты просто уснёшь и всё.
— Я сначала пойду в туалет. Уже не могу… Но это того стоило!
— Как ты пойдешь? Посмотри на себя!
— Как-нибудь… Проводи меня до двери. И никому не говори… чем ты тут… занималась, пока я спал.
— Тебя Матвей избил?
— Я сам себя избил. Нарвался на какого-то женатого. Получил еще по почкам, ... неприятно…
***
Они слушали запись все вместе, Макс еще был в больнице. Рита вся сжалась, но не плакала.
— Всё не то, чем кажется… — вытирала слёзы растерянная Лиза.
— Птичка, ты не молчи лучше. Скажи, выговорись, поплачь, легче тебе станет. Нора, прекрати её тискать!!! Хватит! Со стороны ты как мужик! Матвей Сергеич подойти не может к вам, смотрит, как Полкан на новые ворота.
Оставь дитя в покое, самосвал ты мой. Свали поближе к мужу, ему тоже требуется внимание.
С моей стороны хочу сказать жуткие слова. Тянет он её, тянет своими суперспособностями. Что-что, а этого у бычка не отнять. Умеет, паскудник, как выучился, так и рад стараться. Ты его, Матвей, не подпускай к своей близко. Она у тебя жалостливая, начнёт его по кудрям гладить… А он тут как тут, и не заметишь…
— Хватит, Валер!!! Достал! Молчи! Или я ... увольняюсь!!! Сам будешь пахать и терпеть этих своих ... друзей-директоров.
— Куда ты собрался увольняться, куда, темпераментный ты мой? Да ты там всех наладил, что и по носу щелкнуть некого.
Молодец!
Норка – учись!
— Она могла рассказать, и всё было бы хорошо у нас.
— Ни-и фыркай мне тут, Лиза. Рассказать она могла, да только моей Норке тогда счастья с Виталием Сергеевичем не видать.
А тут – мамуля твоя оказалась .... такой монстр, что даже кукол наших с Теодорой не забоялась. И стрижка неплохая получилась. Я немного каюсь. Хотелось отомстить за дочь. Норка, ты и есть причина нашей всеобщей вражды!!! Маленький глупый принц! Сначала бросил свою розу, а потом стал всех доставать, и в конце концов притворился мертвым. Как тебе не стыдно, Нора? Это ты во всём виновата! Тюдовисе ты!!!
— Еще с тех времен, когда мы с Полиной были детьми… — К удивлению всех, Ксюша без каких-либо предисловий начала рассказывать какую-то историю, — Наша мать призналась, что Матвей нам не родной. Она сказала, чтобы мы не отвечали ему на звонки. Потому, что ей … слишком больно видеть его. И лучше совсем не видеть и не слышать.
Потом мы выросли. Учитывая разницу в возрасте, Матвей ушел в армию уже. И тогда мы первый раз увидели, что она его любит! Любит и гордится. Нам и до этого приходили подарки, фотографии, но тут мы стали упрашивать мать поехать к нему. А она сказала: слишком больно.
Вот так и прожила всю жизнь вдали. Я хочу сказать, что в жизни можно сделать… много плохого. Бросить ребенка своего например.
Но… это так ужасно не видеть его, потому что тебе слишком больно....
Это её наказание было.
Машка не одна, а Матвей был совсем один. И то, смотрите, какой он хороший. Я его так люблю… В общем, вы не бойтесь, однажды эта девчонка вырастет и станет хорошей матерью! Потому, что наш Матвей очень… хороший муж и отец. А если у него не было матери, у многих не было отца…
— Ксюш, я не совсем понимаю, причем здесь… вообще ты? — недоуменно переспросил Валерий Яковлевич. — Ты что, беременная что ли? — Он будто пытался мысленно завершить картинку из недостающих кусочков паззлов.
— Ксюша!!! Ксюша, Ксюшенька!!! … — запищала Лиза, вырвалась из рук Элеоноры и обняла девушку… — Ксюша, у тебя малыш будет!!! Ты поэтому ничего не пьешь на праздниках!!!
— Гос-с-споди, только не вздумай!!! — громко прошипела Элеонора.
— Я и не думаю, я кажется… уже люблю его!!! Я его люблю… Те амо… — Сказала девушка с цветущей улыбкой и положила руку на живот, обнимая второй рукой Лизу.
— Но вы же … расстались. — спрятав лицо в ладонях, прошептала Полина. — Ксюш, ты… Как ты будешь? Одна! С ребенком!
— Не знаю, но я буду. У меня такой был жених… Я не стала ему говорить и не скажу. Матвей мне хорошо платит за работу, я откладываю. ....
Вы мне поможете? Пожалуйста. Я боялась сказать, но дело только в небольших деньгах, пока я буду в декрете сидеть … Я смогу работать и буду делать всё. Могу … за детишками следить. Я всё смогу.
— Конечно, я же твой брат. Я с тобой, Ксюха! … Но, ты считаешь, что его отец уже все?… Нельзя вернуть нормальные человеческие отношения?
— Нет, Матвеюшка, пожалуйста, поймите меня правильно, — ласково обнимая почти прыгающую от радости Лизу, которая и смеялась и плакала у неё на плече, сказала Ксюша, — Я не хочу.
Он его со мной не хочет, я это знаю.
Я не господь бог и не могу заставить человека захотеть ребенка.
Но я очень боюсь, что не смогу совсем одна, а мать меня не пустит с ребенком... Я уже спрашивала.
И ... если вы мне поможете… Если вы все мне позволите…
— Мы все его любим, Ксюша!!! — крикнула Лиза и расцеловала её щеки и нос.
— Или её. — проворчал Валерий Яковлевич. — Я то думал, что она такая растерянная? … А она у нас кошка беременная! И хорошенькая такая, был бы я помладше, Ксюха, мы бы с тобой…
Эх… Знаете, кошки, а я ведь не могу вспомнить последний раз, когда я целовался...
Потому что никогда не думаешь, что последний раз - это последний раз...
Ты думаешь, что будут еще. Поцелуи. Дети… Ты думаешь, что у тебя есть вечность.
Но ведь в жизни, как и в кино, никакой вечности. Всё заканчивается. Некоторые финалы бывают счастливыми, особенно, когда дело касается взаимной любви.
Иногда всё плохо заканчивается - в финале, на склоне лет, судьба сводит тебя с дорогим сердцу человеком. Но лишь для того, чтобы сразу разлучить.
Иногда ты, делаешь, как правильно, а не так, как хочется. Спешите любить, потому, что время решает всё...
НАЧАЛО и все части этой истории
💖Очень спешила, потому, что трудно закончить. И еще - потому, что не нашла сразу файл "Финал 9,5 лет". Я его назвала, оказывается, "Осторожно, детка - 2". Вот так семь месяцев и пролетело...Или даже девять с половиной месяцев писала бы эту историю...
Спасибо огромное всем читателям, кто остался и ждал, когда смогу написать то, что у меня лично получилось.
Благодарю тех читателей, кому надоело и ... промолчали. Ушли молча, спокойно, не прощаясь, по английски, по-человечески. Потому, что критика мне лично не помогает, и я это поняла сразу, когда первый раз в детстве сама надела футболочку наизнанку, потому, что понравился рисунок, который просвечивал через ткань.
Он был нежный, такой светящийся цветок.
С обратной стороны было красивее.
А какая-то женщина в поликлинике сказала моей маме: ваш ребенок сидит в майке наизнанку, переоденьте ей футболку, неопрятно смотрится. Или неприятно... я точно не помню ;) Это шутка на самом деле! Критика не помогает становиться лучше, на мой взгляд, вообще никому :). Но она нужна, потому, что так правильно. Не хочется, но ПРАВИЛЬНО. И порядочно - говорить честно, что и как. Что получилось хорошо, а что - плохо. Или вообще ужасно.
Всем спасибо!!! Пишу эпилог... он нужен для автора. А потом слово КОНЕЦ
Надеюсь Эпилог не растянется на сто частей 🐱
С любовью, с уважением и светом, Автор.💖