К.Г. Ефремова, довоенный снимок
Григорий Иоффе
Напечатанное 1 марта 1943 года на пишущей машинке заявление о восстановлении партийного билета сохранилось в архивном партийном деле моей бабушки, присланном из Краснодара.
Нет, его не украли, она его не потеряла. Она его порвала и закопала на берегу реки Лабы, попав в немецкое окружение.
Заявления в те годы писали, как правило, от руки: машинки были в основном в учреждениях и лишь в редких случаях – в личном пользовании. Но бабушка работала в это время секретарём-машинисткой, и ей проще было напечатать, чем написать.
А печатать она научилась ещё в 1918 году на Урале, в городе Карабаше, оккупированном белогвардейцами. Её отец, Герасим Гурьянович Фирсов, был одним из руководителей подпольного профсоюза, он-то и привлёк туда 18-летнюю дочь в качестве машинистки. И потом, на долгие годы, эта профессия стала для неё основной.
В середине 1930-х годов бабушка работала заведующей загсом на Кубани, в станице Старощербиновской. Но году в 38-м или 39-м, когда районный отдел НКВД закопался в бумагах (горячее было время!), её перевели на работу в эту организацию на должность делопроизводителя, а фактически – секретаря-машинистки. В этой должности она проработала до прихода немцев. Там же приняли в партию.
После освобождения станицы её выбрали секретарём сельсовета, но вскоре опять перевели на старое место в НКВД. Работы у чекистов опять было невпроворот, и опять кому-то надо было разгребать горы бумаг: доносы, допросы, всякие решения, донесения и постановления…
Соответственно, пришлось восстанавливаться в партии: порванный билет уже не найдёшь, не откопаешь. Так появилось это заявление.
«БЮРО РК ВКП/б/
ЩЕРБИНОВСКОГО РАЙОНА
ст. Старо-Щербиновская КК.
От ЕФРЕМОВОЙ Ксении Герасимовны,
работающей в Щербиновском РО НКВД.
З а я в л е н и е.
Прошу Бюро РКП/б/ рассмотреть мое заявление в следующем: в 1940 году Июне месяце я была принята в члены ВКП/б/ при первичной парт-организации Щербиновского РО НКВД.
В 1942 г. 16 Февраля по решению бюро РК ВКП/б/ я была направлена в Свиносовхоз ”Щербиновский” на работу Пом. Нач. Политотдела, где проработала до 31/VII- с/г., 31/VII я была эвакуирована с тракторной колонной с/совхоза в глубокий тыл, но благодаря того, что трактора двигались до невозможности медленно, мы не смогли своевременно переправиться через Лабу и 7/VIII- 42 г. мы были немцами захвачены в плен под станицей Тенгинской, где наши трактора должны были переправляться в брод, о том, что нам грозит опасность и что немецкие танки прорвались из Темиргоевки, я узнала за 3–5 минут до начала боя. Не зная совершенно расположения той местности и имея на руках 10-ти летнюю дочку, я не смогла перебраться на другой берег реки, в силу чего прямо попали этим гадам в руки.
Бой длился 55 минут и вот по окончании боя мы ясно поняли, что мы находимся в плену у фашистских разбойников, которые рыскали по лесу с криком ”Русь вылезай”. Не зная, что меня ожидает, и не имея возможности куда либо спрятать парт-билет /так как на мне была только майка и тонкая юбка да сумка с документами/ а зная, что лучше билет уничтожить, чем дать его в руки врагу, и растерявшись от случившегося, я не знала что мне делать, пробовала зарыть целым, не хватило силы, тогда снова откопала и когда вблизи нас стали все громче и громче раздаваться крики ”Русь выходи” я решилась порвала парт-билет и закопала в приготовленную ранее ямку, этот день был самым тяжелым в моей жизни. Когда мы вышли из лесу и убедившись в том, что я не только морально убита потерей парт-билета, но и материально так-же бедна, все что было у меня необходимого было взято кем неизвестно, после чего я заболела и вот девушка которая была вместе со мной пошла нашла подводу и мы выбрались из этого ада. От”ехав несколько километров от Тенгинки к нам присоединилось еще несколько человек трактористов с/совхоза, которые овладев нашей подводой и об”явив нам, что права женщины ушли вместе с советской властью, остались хозяевами положения, я несколько раз хотела отстать от этой компании, но благодаря того, что нам было в нескольких селениях предложено ехать домой не останавливаясь, что было на руку трактористам и они гнали от зори до зори лошадей не останавливаясь даже напоить их вволю.
15 Августа мы приехали на ферму с/совхоза, а спустя полчаса я была арестована и направлена в Щербиновскую полицию, просидела 6 дней была выпущена, 7 Сентября была вновь арестована, просидела двое суток и снова была выпущена, а потом предложили работать в совхозе без права выезда. Сбежать от них я не могла в силу материальной необеспеченности и пришлось работать на тех работах куда гнали, работала в поле, возила новоз и вообще исполняла грязные работы, а позднее была поставлена свинаркой. Не смотря на все материальные и моральные унижения, какие мне пришлось пережить я жила только мыслью, что Советская власть не победима и верила всей душой, выход из моего положения должен быть и что солнце скоро или поздно должно засиять над Кубанью, среди своих близких людей, которые теряли всякие надежды на возвращение нашей любимой Красной армии я часто разговаривала о том, что такой строй т.е. фашизм в России привиться не может, так как народ уже не тот, что был до свержения самодержавия и жажда свободы рано или поздно заговорит в нем. Когда я шла в станицу я старалась как можно узнать больше, что слышно о военных действиях и возвращаясь рассказывала своим друзьям.
Как я смотрю на то, что уничтожила парт-билет, сейчас когда все прошло, я считаю, что с моей стороны было допущено малодушие с одной стороны, а с другой стороны, это то что я не была настолько подготовлена, что-бы здраво разобраться в положении вещей.
Хочу ли я иметь парт-билет, да хочу при условии, если даже на меня будет наложено парт-взыскание, я постараюсь оправдать себя перед партией и искупить свою вину.
За время моего пребывания в членах партии ВКП/б/ я не имела ни одного парт-взыскания.
Прошу Бюро РКВКП/б/ рассмотреть мое заявление и оставить меня равноправным членом ВКП/б.
К сему Ефремова
I/III-43 г»
Это заявление вместе с другими документами по делу Ефремовой мне прислали из краснодарского архива в 2015 году. Но историю, описанную здесь, я знал: бабушка рассказала мне её в 1987 году, хотя и несколько иначе. Что понятно: 44 года прошло. Девушку, например, о которой она пишет, она назвала Олей. Кроме того, в рассказе, который я записал, фигурировали ещё и три конкретных тракториста:
«Где-то добыла я лошадь и коляску, а по дороге стали появляться и наши трактористы, подсаживаться. На одной остановке я отошла, а Ольга услышала их разговор: отнять коляску. Когда подъехали к переправе через Кубань, они мне предложили: давай сначала вас переправим, а потом сами. Я отказалась. Они угрожали – пообещали припомнить, отомстить».
Когда, по возвращении в станицу, бабушку арестовали немцы, её обвинили «в том, что я организовывала партизанский отряд, а донос написал тракторист Федоров и еще двое подписали. Я: какой же отряд, если у нас никакого оружия, даже перочинного ножа, не было?»
Партбилет в марте 43-го Ефремовой вернули. Но в партии на этот раз она пробыла недолго. Уже 27 мая её арестовал родной отдел НКВД, после чего военным трибуналом из трёх человек («тройкой») в составе председателя и двух членов, «Без участия обвинения и защиты», она была приговорена к 10 годам исправительно-трудовых работ. Несколько минут – приговор утвержден и подписан: «окончательный и кассационному обжалованию не подлежит».
Кто донёс на Ефремову в этот раз – сказать не могу, не знаю. Но не исключаю, что и в НКВД на неё стукнули всё те же Фёдоров со товарищи. Все эти подробности наверняка есть в бабушкином уголовном деле. Но из 30 листов этого дела мне прислали из краснодарского ФСБ только 9: ордер на арест, первый допрос, анкета арестованного, обвинительное заключение, приговор и определение об отмене приговора в 1955 году. Остальных листов, где, надо полагать, были доносы, допросы «свидетелей», показания «очевидцев» и прочее, я так и не увидел.
В каждом деле должна быть какая-то тайна.
Вот и вся история. Если не считать того, что это только эпизод в череде многолетних бабушкиных мытарств, которым в моей книге "100 лет с правом переписки. Народный роман" посвящено несколько глав.
В главе "Моя бабушка - враг народа" ещё один её рассказ, который я успел записать: о том, как она жила и выжила в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Об этом - в следующей публикации.
Приобрести книгу "100 лет с правом переписки" можно в интернет-магазине OZON и в магазине "Фаланстер" в Москве, а в Санкт-Петербурге – в издательстве «Петербург – ХХI век» ( peterburg21vek.ru ), в ИЦ «Гуманитарная академия», Арт-пространстве "Марс" (Марсово поле, 3), в магазинах "Подписные издания" и "Кот ученый", а также на Книжной ярмарке в ДК Крупской: секция 27, со двора.