Хотелось ходить, но в маленькой кухне это негде сделать. Два шага в одну сторону, два шага в другую. Магичьи башмаки мягко отмерили в одну сторону, в другую.
Маг вздохнула, расстегнула плащ, скинула его на стул. Бережно сложила на спинку стула. Опёрлась о неё.
- Урса, я могу только попытаться. Я не знаю, получится ли у меня. Я не могу сказать, насколько он там... сохранен. Понимаете? Даже если я его достану, он может быть изменённым.
- Согласитесь, ма... миледи!
Маг покачала головой:
- Вы слишком в меня верите. Что будет, если он погибнет? Если он приросший к чему-то или слишком слабый? Что вы со мной сделаете, если?..
Урса потупилась и сжала руки на столе, стиснула ладони крепко и сильно.
Маг помолчала, прикрыв рот ладонью и чуть скосив глаза в сторону.
- Я...
Травница её перебила:
- Я сделаю всё, что скажете! Попытайтесь — и я сделаю, что скажете, миледи маг!
И зашептала, страстно, раскачиваясь и не глядя на мага:
- Он так меня любил. Мой Дан. Мы и года не прожили. Волосы у него, как у ивы веточки, длинные, шелестят. А он сидит и улыбается, на меня смотрит. Говорит: «Медок»
Как он меня любил...
Урса замолчала, почти сползла под стол. Маг всё молчала. И молчала. Только трещал чуть-чуть фитилёк в фонаре.
Маг выдохнула. И это было так похоже на стон, что Урса удивилась.
Белые пальцы вцепились в плащ на спинке стула, изломанные, стиснутые. Маг смотрит вроде бы перед собой, но дальше. Губы приоткрыты в стоне и вся сжалась, как от удара, плечи вперёд вывернуты и боль, боль на лице. Мукой кривится, ломается красота белого и нежного, и слёзы где-то там, рядом и близко, но слёзы — это когда уже не так больно.
Урса позвала её. Встала, заглянула в лицо. Накрыла ладонью холодные, судорожно стиснутые в муке пальцы.
Тогда только маг заметила её и казалось, что Урсе выпало увидеть самую суть и сердце мага. И та тут же спохватилась, выдернула руку, прижала к горлу и, медленно выдохнув, снова слепила из своего лица маску спокойной уверенности в себе.
Слепила из осколков.
- Что с вами, … маг?
И опять болью полыхнуло, прорвалось и льдом обдало.
- Я тоже любила, - маг скривилась, как от плача, - вот только его никто не вернёт.
Она отвернулась. Слышно было только, как она дышала аккуратно выдыхая, чтобы не застонать.
- Его не вернуть. Расскажите, что случилось с Даном? Он заболел, так?
Дан заболел по весне. Стал сохнуть, чернеть, листва на волосах осыпалась и чернела, как от заразы какой. Урса пробовала лечить сама, но лесные — не звери, не люди, они другие, и лечить надо по-другому.
Урса долго собиралась, но решилась и пошла к его кусту, выпрашивать помощи. Там её прогнали и пытались побить. Она не стала мстить, наказывать. Они больше не считали Дана семьёй и помогать ему не собирались. Тогда она стала просить помощи у тех лесных, которые приходили в город. Те пытались помочь, но не умели. Дану становилось лучше на время или вовсе не становилось.
Маг, задумчиво постукивая пальцами по губам, спросила важное:
- А почему не попросила помощи у мага? Или у других магов? Их же тут... Я пока шла видела троих...
Урса ухмыльнулась нехорошо, так, что клыки мелькнули за губами:
- Не маги это, миледи. Совсем не маги. После них Дану стало хуже и он... Он... Он стал такой.
- После них? - маг довольно резко обернулась, - Вы им платили?
Урса кивнула.
- Они связаны с Лиго. Он их зовёт «учениками», но не ученики они. Совсем. Не знаю, что с ними не так, вот только лучше после них не становится. И... я не видела следов их магии.
- Я тоже.
- Они приходили вдвоём и Лиго третий, я насобирала денег для него, они проводили ритуал. Чертили грамму здоровья и крепости, и... что-то пошло не так.
У Урсы дрогнули жалко губы, она мяла передник в пальцах, вспоминая.
- Его выгнуло, от него плеснуло... я не знаю, такое иногда... бывает... И он завился в дерево, потянул руками чёрными к ним. Они еле убежали, и Лиго сказал, что он... Что Дан стал демоном. Что его надо убить.
Маг смотрела на травницу. Ждала. Травница повела плечами:
- Теперь Лиго знает, почему я — Урса.
Маг хмыкнула:
- Показала ему зубки...
* * *
- Нет. Урса, он здесь. Его не надо тащить. Мне нужно с ним поговорить. Только... - маг покосилась на травницу, чуть облизнула губы, - этот разговор... может вам... эм... не понравиться.
Маг взглянула прямым взглядом в тёмные глаза Урсы.
- Вы обещаете не трогать меня и его, пока я... буду пытаться говорить с ним?
Урса насупилась, и, вдруг как-то заметавшись, слегка растерянно, кивнула.
Маг выковырнула из петелек мелкие пуговки жакета, вытащила из пряжки окованный хвост пояса. Положила его вместе с сумкой на стул. Он глухо бряцнул, будто протестуя. Присела и стащила башмаки.
Глядя, как с белой стопы сползает чулок, Урса дёрнула плечами:
- Это нужно? Вот так?
Маг подняла на неё блеснувшие холодным серебряным светом глаза:
- Будто мне была охота босиком спускаться в ваш погреб.
Урсе показалось, что сказать она хотела что-то совсем другое.
Потом маг помолчала, нащупывая застёжку сбоку юбки. Мелкие крючки никак не желали отыскиваться.
- Урса, если вы ревнуете, то лучше вам найти мага. Мага-мужчину. Серьёзно, ваша ревность будет мешать, а одной мне к вашему тёмному соваться нельзя. У меня ещё есть дела на этом... свете.
Застёжки подались и юбка раскрылась.
- Ну, что скажете?
Урса смотрела на мелкую, кукольно-очаровательную «миледи» и не понимала:
- Это кто тёмный? Это Дан - тёмный?
Маг встала босая на каменный пол, поджала ступни от холода, будто ей хотелось сжать их в кулак, как ладонь сжимают, если замёрзла. Тряхнула волосами, высвобождая их для колдовства.
- А вы думали тёмные длани выросли у светлого? Вы думали, неизменённый лесной протянул... - она запнулась, подбирая эпитеты и не подобрала — это... из своего духа?