Продолжаю разбирать слайды из презентации, подготовленной для недавно состоявшейся лекции "Как, когда и почему нефть захватила мир?", делаю подписи к картинкам, которые помогут, в самом общем виде, получить представление и о лекции, и, главное, о её содержании.
Публикуемый здесь формат подразумевает, что все написанное - подписи по фото.
В предыдущей части мы разбирались в том, какое применение люди нашли нефти в середине XIX века. О нефти знали давно, попытки её использовать предпринимались издревле, но только середина позапрошлого века принесла два чудесных изобретения (первых, но не последних) - керосин и парафин. Оказалось, нефтепродукты нужны всем, на всей планете - изобретенная поляками Лукасевичем и Зехом керосиновая лампа стала требовать много, очень много нефти, которую, как оказалось, совсем несложно было перерабатывать в керосин, а механизмы, без которых люди больше не мыслили свою жизнь, быстро выходили из строя без смазочных материалов, и шотландец Янг нашел способ их "умаслить" парафином.
Вторая половина XIX века открылась соревнованием в поиске нефти и её добыче и переработке.
Первую нефть в промышленном масштабе стал добывать уже знакомый нам Лукасевич, в Галиции. Он же построил там первый нефтеперерабатывающий завод. Однако производимого им керосина явно не хватало для того, чтобы насытить изобретенного им же "керосинового монстра" - керосиновых ламп было произведено десятки миллионов, все они, быстро распространившиеся от Иокогамы до Сан-Пауло, требовали пищи, требовали керосина, и, как эт всегда бывает, бизнес ринулся удовлетворять этот спрос.
Петр Губонин и Василий Кокарев, первыми в России, в 1857 году, наладившие добычу нефти в Саруханах, в районе Баку. Там же они построили нефтеперерабатывающий завод. Так появилась первая в стране крупная компания, в 1874 ставшая акционерным обществом - Бакинское нефтяное общество (БНО). И Губонин, и Кокорев были, что называется, "из простых". Губонин - из крепостных, перенял у своего батюшки навыки каменщика, сумел преуспеть на строительных подрядах, выкупил себя из неволи. Сведения о том, как он накопил средства, позволившие ему участвовать в нефтяных делах, туманны - давайте согласимся с официальной версией, что деньги он заработал именно как подрядчик одного из железнодорожных инженеров, Садовского, по части каменного строительства. Правда, к 1857 году строительство железных дорог в России толком еще не началось, а вот посте того, как железнодорожный бум хватит страну, Губонин и в самом деле станет незаменимым подрядчиком и акционером множества железнодорожных компаний. При его участии построены Политехнический музей и Храм Христа Спасителя, он сделал Гурзуф курортом и стал одним из самых заметных виноделов страны, был попечителем МГУ и учреждал стипендии для лучших математиков. Бывший крепостной стал потомственным дворянином и кавалером множества орденов. Кокарев - старообрядец, в юности стал работать приказчиком винного откупщика в Казани. Постановка дела в отрасли не слишком нравилась смышленному пареньку, и н рискнул подать записку в правительство, где изложил свои идеи том, как стоит организовать винный откуп. Его идеи понравились, и н в мгновение ока вознесся из приказчиков в число богатейших людей страны. Видимо, он неплохо, как говорят сейчас, "умел дружить" - чиновники сами искали способ завести с ним знакомство, и Кокорев, как говорится, неплохо "поднялся" на госзаказах. Набожный староверец и убежденный славянофил, заливший страну "белым вином", обладал несомненным чутьем на выгоду, коммерческим талантом. Среди его детищ - знаменитое волжское пароходное общество "Кавказ и Меркурий", самая крупная в то время в России страховая компания (вместе с Губониным), первая в Москве конка и ряд успешных железнодорожных проектов. Умение дружить, вознесшее его на вершины богатства, в конце концов, его погубило: "Дружить" с ним перестали, и Кокарев разорился. Что касается самого БНО, то производство керосина получилось у них не сразу - они даже не рискнули назвать получаемый продукт словом "керосин" - продукцию своего завода ни назвали "фотоген". В какой-то момент Кокареву пришла в голову идея пригласить для выправления ситуации самого известного российского химика, Менделеева, Дмитрий Иванович, как известно, любивший практические задачи, приглашение принял и часть 1863 года провел в Баку. Производство керосина удалось наладить, а кроме того, Менделеев высказал идею строительстве трубопроводов, танкеров, нефтехранилищ. Последняя идея, что называется, носившаяся в воздухе, была тут же реализована, что касается первых двух, то, возможно, их время тогда еще не пришло. Так или иначе, производство Кокарева и Губонина было создано вовремя - стране было чем наполнять керосиновые лампы. Правда, с транспортировкой фотогена-керосина возникали огромные проблемы, решить которые никак не мог огромный флот БНО начавшийся с 6 шхун, парохода и пяти барж. Скоро общество настигнут и проблемы сбыта, целиком упирающиеся в ту же транспортировку - доставка керосина в центральные районы страны, самые густонаселенные, стоила так дорого, что русский керосин был вытеснен пенсильванским, появившемся через несколько лет.
В конце 50-х г.г. два джентльмена, юрист из Нью-Йорка Джордж Биссел и банкир из Коннектикута Джеймс Таунсенд решили попытать счастья в поисках нефти в Пенсильвании. Идея сейчас не представилась бы нам глупой - о местах выхода нефти на поверхность в этом районе давно было известно, множество водоемов покрывались нефтяной пленкой, поэтому все, казалось бы, было логично. Но это сейчас, а в те годы Биссела сочли чуть ли не сумасшедшим. Что касается Таунсенда, то он и вовсе всячески скрывал свое участие в этом предприятии, потому что, как казалось тогда, банкир, участвующий в подобных авантюрах, мог запросто растерять доверие (и, следовательно, деньги) клиентов. Впрочем, на фото мы представляем не их, а Эдвина Дрейка, который, собственно, и стал первооткрывателем пенсильванской нефти. Биссел как-то увидел, как бурят соляные колодцы, и ему показалось, что технология волне подойдет для бурения на нефть. Таунсенда, во всяком случае, ему удалось убедить в правильности этой мысли. Оставалось найти нужного человека и начать бурение. Вот тут-то в баре одного из отелей Пенсильвании Таунсенд встречает Дрейка, хорошего рассказчика и компанейского парня. Эдвин Дрейк кажется Таунсенду бывалым парнем и вообще тем самым человеком, которому можно доверить тайную и чрезвычайно важную миссию - найти нефть. Дрейк, ничего не понимавший и не имевший никакого опыта в соляном бурении, в то время пребывавший на мели и не имевший никаких перспектив, легко дал себя уговорить и вскоре переехал в городок Тайтусвилл, намеченный в качестве самого перспективного места для бурения. Таунсенд, желая поднять статус Дрейка в этом захолустном городке, слал ему телеграммы, в котором называл своего никогда не служившего в армии работника "полковник Дрейк" (так он и войдет в историю). Дрейк нашел бурильщика, некого Смита, бизнесом которого было бурение соляных колодцев. Вместе с ним, в тайне (все знали, что Смит ищет соль и никто не подозревал об истинных причинах бурения) он, что называется, облазил все окрестности Тайтусвилла. Довольно долго поиски не давали результата, отчасти потому, что Таунсенд осторожничал - по сути, он дин рисковал деньгами и боялся потерять все... Впрочем, это не означало, что Биссел сидел без дела. Юрист отлично понимал, каких вложений потребует добыча и переработка нефти и знал, что придется привлекать большие дополнительные средства для того, чтобы дело пошло. н заказал исследование самому известному химику Америки, Селливану. Исследование должно было доказать высокое качеств пенсильванской нефти и высокую доходность нефтепереработки. Предполагалось, что Биссел и Таунсенд будут показывать (тайно, конкуренты и паника никому не нужны) это исследование ограниченному кругу обеспеченных людей и продавать акции своего предприятия. Однако денег не хватало не только на Дрейка, не хватило их и на Селливана: из запрошенных химиком 500 долларов компаньоны, сильно и неприлично затянув оплату, наскребли только 136. Обозленный Селливан выкладывает свои разработки, как сказали бы сейчас, в открытый доступ и том, что такое нефть и как много на ней можно заработать скоро узнает вся страна.
27 августа 1959 года - день, когда Таунсенд окончательно понял, что авантюра не удалась - деньги на выплаты Дрейку закончились, и он шлет очередную (последнюю, как н полагает) телеграмму "полковнику Дрейку" с требованием о прекращении работ и заявлением о том, что финансирование прекращено. Телеграмма уже пришла в Тайтусвилл, но Дрейк, надо сказать, проявивший себя человеком обязательным и добросовестным, вместе с бурильщиками, обследуют пробуренные скважины. В одной из них удается вычерпать нефть. К вечеру напор нефти усиливается, и становится ясно, что работа увенчалась успехом. По легенде, Дрейк отправил победный рапорт Таунсенду прежде, чем прочел телеграмму от него. Короче, все случилось, как в сказке (или в голливудском фильме - Голливуд, заметим, отдаст должное этой истории, преумножив её легендарность). Так появились две первых нефтяных компании Америки - Pennsylvania Rock Oil Company, созданная Бисселом, и Seneca, созданная Таунсендом, в которой нашлось место и для Дрейка. Впрочем, партнеры вскоре урегулировали свои противоречия (ни довольно долго разбирались, кто из них за что платил и кому принадлежит нефтяная скважина, заметим, все их разборки обходились без стрельбы (а в те годы случалось всякое, особенно в этом бизнесе) и даже без судов. Нефтеносный участок, права на который получил Таунсенд, оставался в его собственности, но он выплачивал роялти компании Биссела. Правда, дело у компании Seneca с получением прибыли раскачивалось так долго (не забудем том, что в то время в разгаре была гражданская война между Севером и Югом - мягко говоря, довольно мощный отвлекающий фактор) что, в какой-то момент Биссел получает, в счет невыплаченных роялти, полный контроль над нефтяным участком и фирмой Таунсенда. Происходит слияние компаний, а такие события, как водится, не обходятся без пострадавших. Главный пострадавший в данном случае - главный герой этой эпохи, Эдвин Дрейк, в ту пору потерявший здоровье, теряет и работу. До конца жизни человек, автор "пенсильванской нефтяной лихорадки", будет влачить жалкое существование, прозябать в полной нищете и рассылать письма нефтяникам, напоминая о своей роли в их успехе и умоляя выслать денег. Дрейк стал первой, но далеко не последней жертвой нефтяных успехов - мы еще не раз увидим людей, чьими стараниями и будет создана дна из самых могучих в истории отраслей экономики, чья судьба будет горькой и печальной. И, конечно, таких судеб, искалеченных нефтью, будет намного больше, чем историй успеха. Исчез из поля зрения и Таунсенд - судя по всему, он несколько улучшил свои финансовые дела, и банкир, не склонный к риску, вполне удовлетворился таким результатом в деле, которое он изначально считал авантюрой. Что касается Биссела, то его роль в развитии нефтяного дела будет огромной - он построит железную дрогу к месторождению, создаст первый (и довольно крупный) нефтяной банк, станет одним из самых крупных в истории США нефтедобытчиком и нефтепереработчиком и, кажется, единственным человеком, чей вклад в отрасль Джон Рокфеллер, звезда которого взойдет позже, посчитает большим, чем свой собственный.
Дрейк совершил свое открытие 27 августа 1859 года, а это фото датируется сентябрем или октябрем (об этом спорят) того же года. Прошло совсем немного времени, и цены на землю в окрестностях Тайтусвилла взлетели до небес. За участок, который раньше стоил 200 долларов, давали 60 тысяч. В крохотный и неприметный городок, существовании которого раньше мало кто знал даже в штате Пенсильвания, прибыло несколько тысяч человек. Каждый мечтал разбогатеть, многие нашли нефть, некоторые прилично заработали, единицы разбогатели. Нравы царили самые что ни на есть простейшие. Тайтусвилл выпивал больше виски, чем весь штат Пенсильвания. Ежедневно вспыхивали ссоры и драки, предметом для которых могло стать что угодно, но чаще всего это были споры из-за земли - кто-то считал, что его участок замерили неправильно или что сосед перенес границы, кроме того, источником постоянной ненависти к соседям было истощение добычи. Все вышки выкачивали нефть из одного и того же слоя, дебет некоторых скважин мг из-за этого внезапно резко упасть или вовсе прекратится. Сами вышки располагались очень густо, некоторым добытчикам не хватало денег на большой участок и участки, на которых еле-еле помещалась буровая, не были редкостью. Впрочем, спорили из-за всего: из-за тары для нефти, из-за очереди на погрузку, из-за материалов и инструментов, из-за еды и питья. Полиция далеко не сразу научилась справляться с этими бушующими страстями, и в городке ежедневно находили несколько трупов, среди которых было сколько-то самоубийц - нефть находили далеко не все, и разорившиеся неудачники часто выбирали пулю в голову как способ ухода от проблем. Не случайно великий и ужасный Джон Рокфеллер долго никак не лез в дела добытчиков, считая их мир миром анархии, хаоса и миром монстров, с которыми невозможно кооперироваться, договариваться и вести дела.
Кстати, ситуация в Баку мало чем отличалась от ситуации в Пенсильвании - та же бешеная скупка участков, бесконечное бурение, где кому-то везло а для кого-то все заканчивалось разорением и смертью, постоянные грабежи, рэкет, киднеппинг (это американское слово, конечно, было неизвестно на Кавказе, что не мешало похищать людей с целью выкупа), коррупция самых фантастических масштабов, словом - Дикий Запад во всей его красе, полная идентичность с некоторым разнообразием, так сказать, с поправкой на местный колорит. Если в США события происходили в разгар Гражданской войны, то на Кавказе добыча нефти началась сразу после Крымской войны и продолжалась в время войны на Кавказе. Вооруженных (очень хорошо вооруженных) разбойников, отлично знающих местность и имеющих боевой опыт, хватало, а вот денег на Кавказе вечно не хватало, что и определяло, как сказать, вращение колеса истории. Чтобы вести дела на Кавказе нужно было не просто мужество и удачливость, но и ум, изворотливость и умение "решать вопросы", силой или деньгами. В конце 60-х г.г. в Баку работало больше 250 скважин, принадлежащих примерно 130 владельцам. Сразу скажем, что не то, чтобы не все из счастливых владельцев этих предприятий разбогатели - не каждый выжил.
Из бакинский старателей удача сопутствовала десяткам, на этом фото представлены одни из самых удачливых бизнесменов: Степан Лианозов, нефтепромышленник "второй волны", образованный и умный, чуть ли не единственный из "диких промышленников", сумевших привлечь иностранный капитал в Баку и попортивший немало крови самому Рокфеллеру, организовав сбыт русской нефти в Германии, Англии и Бельгии. Он лихо развивший доставшийся от отца бизнес и сделал доставшуюся ему в наследств компанию одной из самых крупных в стране; Александр Манташев, ставший одной из самых заметных фигур в истории бакинской нефти, нефтепромышленник и банкир, оставивший по себе память как меценат и филантроп. Что называется, человек в авторитете, его слово много что значило в Баку и Тифлисе, он не раз выступал в роли третейского судьи, разруливал самые сложные и самые конфликтные ситуации, случалось, что конкуренты приглашали его в совет директоров своих компаний (хотя известно, что кое-где свое участие Манташов своим авторитетом "продавливал") и об этом не жалели. дин из самых богатых и уж точно самый известный в России нефтепромышленник - до той поры, пока за нефть не взялись братья Нобели. Павел Гукасов, один из немногих инженеров, добившийся успеха в нефтяном деле. Впрочем, братья Гукасовы были не просто удачливыми дельцами, Павел прославился как организатор множества коопераций крупнейших компаний Баку. Большинство трубопроводов построено при его личном участии, возглавляемое им строительство финансировали все промышленники в складчину - он умел убеждать в верности свих идей цифрами. Кажется, только компания Гукасовых росла даже после того, как в бакинскую нефть пришли Нобели, а потом и Ротшильды. Стоит упомянуть и Иса-Бека Гаджинского, первым ставшего осваивать нефть на туркменском берегу Каспия, и талантливого инженера Муртузу Мухтарова, первым наладившего производство бурового оборудования, и Мусу Нагиева, ставшего миллионером поневоле - он прибрел участок подальше от нефтяной суеты, предполагая выращивать овощи и на этом подзаработать - нефтяникам тоже надо есть - но, копая колодец для воды, случайно нашел нефть, пласт невиданной мощности, а были еще известные на всю страну Тагиев, Асадуллаев, Арамянц, упомянутые выше пионеры разработок бакинской нефти Кокарев и Губонин - всеми этими именами круг миллионщиков не ограничивался, но эти - богатейшие из богатейших. Да, когда в Баку появятся братья Нобели со своим умением безукоризненно организовать рабочие процессы и создавать и использовать самые лучшие технологии, а потом и Ротшильды со своими капиталами, то богатеть независимым производителям станет сложно, но нефти на Каспии был столько, что, казалось, на бесконечна, а значит, бесконечен и рост капитала. Пройдет время, и бакинский промысел станет сложным делом - во-первых, из-за сложной логистики, а во-вторых, и это окажется главным, из-за политической нестабильности, буйства революционных и националистических течений, террористов всех мастей. Если с преступным террором Баку справится (об этом мы еще поговорим), то с террором политическим справится так и не выйдет.
Не смотря на то, что первую в истории скважину на нефть пробурили именно в районе Баку (военный инженер Воскобойников в 1846 году) технологии разработки довольно долго были самыми отсталыми. Во многом это объяснялось относительно легкой доступностью нефти, скважины бурились наудачу и удача чаще улыбалась старателям, чем огорчала их. О геологии и инженерных работах задумались довольно поздно (по сравнению с Америкой, например), но все-таки в итоге конкуренция, пусть и осложненная жуткой бюрократизацией - доступ частным лицам к разработкам долго был запрещен, были жуткие проблемы с привлечением капиталов путем акционирования - разрешение на создание акционерного общества мог дать только лично император. Кроме того, в России были большие проблемы с капиталом - денег решительно не хватало, страна переживала младенческий период капитализма, и кредит под 20% годовых был удачей, чаще свободные деньги стоили 30 и даже 40%. Нефтяная отрасль - одна из тех, где высокий процент, как правило, окупался, вот только денег все равно взять было неоткуда, и это очень тормозило рост добычи и переработки нефти и мешало решению транспортных проблем. Что касается разработок, то визит Менделеева в Баку, о котором мы вспоминали выше, произвел неизгладимое впечатление на бакинских миллионщиков - вдруг все, и все одновременно, стали привлекать на свои производства инженеров.
О гениях инженерной мысли можно рассказывать бесконечно, но в любом рассказе никак не обойтись без упоминания Владимира Шухова и Александра Бари. Первому приписывается буквально каждое новшество (а их в нефтяном деле хватало), сопровождающее развитие отрасли, причем чаще всего - заслуженно. Впрочем, Шухова не было бы без Бари, американца и выходца из России, получившего инженерное образование в Швейцарии. Бари создал первое в стране инженерное бюро и с тех пор ни одно важное событие в России не обходилось без участия его компании.
На этом вторую часть рассказа завершим (получилось длиннее, чем хотелось бы, но, с другой стороны, сколько об этом ни пиши, всегда будет мало.
В третьей части поговорим о компания-монстрах, таких, как Стандарт Ойл в Америке и Товарищество братьев Нобель в России - упустить эти темы невозможно, больно уж важную роль в истории сыграли эти две фирмы.
Ссылка на первую часть - ЗДЕСЬ, она активна, жмите и читайте
А продолжение, часть 3-я - ЗДЕСЬ
P.S. Ваши лайки, комментарии и подписка не будут лишними
Александр Иванов
"Краткие эссе об истории экономики"
Поддержать блог: https://boosty.to/economic_history
Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect