Василий Иванович лениво потянулся и посмотрел на часы – одиннадцатый час! Да, до четырех утра просидели с братом и племянником за преферансом. Не мудрено и проспать.
Нашарил у кровати шлепанцы и направился в сторону ванной: «Ч-черт! Где сейчас этот бес...» Он вспомнил о своем тёзке, который, как только откроет дверь, прыгнет откуда-нибудь прямо на бошку. Это бы ладно, главе целого юрбюро появиться на работе с расцарапанной лысиной, с испорченным портретом...
Осторожненько приоткрыл дверь спальни: да, готов к прыжку. Брату звонить бесполезно. Племяннику? Тот сам боится этого беса...
– Фархад! – прозвучал в трубке голос Иваныча. – Ты далеко?
– Смотря где находишься ты.
– Я у Вовы, не могу пройти даже в ванную, сижу в спальной и жду, когда выдающийся журналист вятской современности спасет меня от пушистого монстра с железными когтями!
– Я дома, в деревне, мне надо часа два, чтобы добраться до тебя.
И я поехал выручать выдающегося адвоката вятской современности.
Как помнит мой постоянный читатель, я жил в пригороде, в деревне, но работал в областном центре. Иногда приходилось задерживаться в Кирове и оставаться ночевать у друзей. У брата Василия Ивановича, моего друга, где я иногда оставался, был огромный белый кот: глаза красные, глухой от рождения. Он «слышал» лапами и конечно же имел тонкий нюх. И дикий непримиримый нрав.
Это был не диванный пушистик, который кайфует от ласк хозяина или гостей, и поет свое «мур-мур». Кроме хозяина весь мир для него – враждебный. Володя мог дверь квартиры оставить широко открытой и уходить хоть на целый день. Васька не переступал порога и сам не пускал внутрь никого. Изнутри – тоже. Мог спрятаться и откуда-нибудь сверху прыгать прямо на грудь жертве и свалить с ног здорового мужика, расцарапать своими длиннющими когтями. Или неслышно подойти сзади и острыми как бритва клыками впиться в лодыжку. Не слышал. чтобы он когда-нибудь мяукал. Как нормальные коты.
Когда я первый раз пришел в гости к Владимиру Ивановичу, меня предупредили: есть вот такое неудобство – даже в туалет придется ходить в сопровождении хозяина. Хозяином на самом деле был Васька: это он решал – кого принять, а кого оставить за порогом. Меня он принял – обнюхал носки, слегка куснул, но сопроводил до кухни.
Потом я приходил не только ночевать. У Владимира Ивановича, инженера, был рабочий кабинет, напичканный самой современной компьютерной техникой. Можно было с кайфом поработать, но под присмотром кота-сторожа.
Все-таки как-то он меня тоже наказал. По делу пришел ко мне Мишка, коллега. Ваське не понравилось, что я пустил постороннего, и покусал меня за ахиллово сухожилие (надо же: вспомнил как называется). Заражение дикостью я не получил, но следы от клыков до сих пор остались.
В общем, я выпустил Василия Ивановича из строго охраняемого объекта – ему через час надо было выступать на суде.
Владимир Иванович со своим котом-сторожем жил в самом центре Кирова, на Октябрьском проспекте, напротив ЦУМа. Его квартиру на первом этаже купили под магазин, а его переселили в новую квартиру на Орловской, тоже в центре города. Но Васька, видимо, затосковал по своему дому: как-то спрыгнул на улицу в открытое окно и больше его не видели. Поиски не дали ничего.
Наверное, Васька принял меня за своего неспроста. Я вырос в кишлаке, тоже в пригороде (только Самарканда), где ни заборов, ни ворот с амбарными замками не было. И дом мы никогда не запирали на замок. Кроме доверия к соседям была ещё забота о тех, кого приручили: у нас постоянно обитало по несколько кошек и собак. Кошки имели свободный доступ в дом: дверь открывалась так легко, что они в любое время суток могли выходить и заходить. Но собаки – только цепные. Конечно, Аслан, огромная овчарка, о котором я упоминал в рассказе «Вожак стаи отпустил мальчика», тоже был на цепи. Вне своего двора, тем более километра за два, я не мог рассчитывать на его защиту.
Будет неправдой, если скажу, что я не боялся собак, но тогда было жутко идти по лабиринту строительного хлама. Наверху край неба начинал светлеть, а внизу, в котловане, было темно...
После того случая я не перестал ходить по тем темным буеракам: как и мои книжные герои, закалял характер и волю. Дрожал, но шел все дальше и дальше, привечал и подкармливал бродячих собак. Среди которых, возможно, были и члены той стаи...
