Витебский вокзал.
Под потолком гнездятся голуби,
И слышны сотни голосов.
Свет льётся сквозь окошек проруби,
И свод обрушиться готов.
Украшен зеркалами чёрными,
Цветами медными увит...
А со стены глазами скорбными
Лицо крылатое глядит.
Оно глядит через столетия,
Навстречу времени – вперёд.
И мнится мне: за всё – в ответе я,
За всё, что здесь произойдёт...
1986 год. Ленинград.
Витебский вокзал.
Старинные часы.
Мне ехать до станции – ровно пятнадцать минут.
На станции – двадцать четыре часа меня ждут.
Они замирают, молясь; заклинают беду...
Минуты считают: боятся, что я не приду.
Но я успеваю, и чудом я их застаю.
В блаженной печали я тихо под ними стою.
Но знаешь – недавно один мне сказал человек:
О них позабыли, они замолчали навек.
И сколько бы в мире не двинулось с места времён -
Их двадцать четыре, и их продолжается сон.
Я больше не верю часам на зелёной стене:
И время я мерю по сумеркам и по весне.
1985 год, июль.
Ленинград.
Найди управу на меня…
Найди управу на меня -
На дождь найди управу,
На отсвет будущего дня,
На детскую забаву.
Накинь уздечку на меня -
На бег надень уздечку
Разгорячённого коня,
На хлёсткое словечко.
Не думай, я не из таких -
Слепых, беспомощных, ручных.
Я не забочусь о тепле;
Я только отблеск на стекле -
Неуловимый свет...
Меня и вовсе – нет.
1985 год, июль.
Ленинград.
Что останется?…
Останется Город, чьи тёплые стены
Всё светятся, снятся и светятся мне.
Не будет и не было в нём перемены,
Не будет и нет перемены во мне.
Останется улица та, и – о Боже! -
Тот дом, о котором я буду молчать.
Тот дом, на который мы были похожи,
Те двери, с которых не снята печать.
Останется мартовский бег электрички.
Два взрослых и детский – туда и назад.
И память, влетевшая маленькой птичкой,
В наш скудный, в наш брошенный яблочный сад.
Я встану растапливать печь на колени,
Огню помолюсь и картошку сварю.
И будут со мной разговаривать тени,
С которыми я и сейчас говорю.
1986 год, март.
Ленинград.
Есть стены зелёные дома…
Есть стены зелёные дома,
В четыре ступеньки крыльцо.
И улица та, что знакома,
Как собственное лицо.
Но как мне пропеть эту песню
Тому, кто не знает, что дом
Внутри – коридорами тесен
И кухонным узок окном?...
Я знаю: посмотрят с укором
Глаза, что не знают пути,
Которым ночным коридором
Без света не сложно пройти...
Оттуда, где всё начиналось.
Я вышла – из пены морской...
На кухне бельё полоскалось,
И пахло соседской ухой.
1986 год. Васильевский остров.
Васильевскому острову.
Храни меня: мне в этом сила – жить!
Продли меня: тебе дано – продлить!
Не знаю, как – в болезни и в бреду -
Я на тебя, как на корабль, взойду.
Судьбу мою бродяжию прости.
Узнай меня: впусти, перекрести.
А хочешь – в час, когда зажгут огни,
Своими перекрёстками распни.
Не жалко мне телесного тепла -
Я все мосты руками развела!
Плыви, мой разлинованный, простой!
И без меня – не будешь ты пустой.
1986 год. Васильевский остров.
