Нашему сообществу ВК уже почти два года, и только сейчас мы решили попробовать и Дзен!
Писатели, общаясь друг с другом, любили, ненавидели, уважали и презирали своих “коллег по цеху”, и многие не смогли устоять перед соблазном придать персонажам своих творений характерные черты других литераторов. Например, Маяковский. “Такой большой и такой ненужный” поэт выделялся всем: творчеством, поведением, внешностью; он был воплощением мечты о революции, символом эпохи — вольно или невольно он врезался в память. Однако стоит понимать: у любого персонажа может быть несколько прототипов, и в каждом случае исследователи поломали немало копий, пытаясь понять, чьих черт больше.
Надо полагать, список мог быть куда длиннее, но мы приведём только то, что знаем и что имеет хотя бы какие-то логичные обоснования.
1. Никифор Ляпис-Трубецкой, “12 стульев”, Ильф и Петров. Внешний вид, громогласность, посвящение стихов Хине Члек — несложно считываемые отсылки к Маяковскому. Однако в книге мы видим поэта-халтурщика, который пишет под “соцзаказ” без намёка на талант, что едва ли применимо к В.В.
2. Иван Бездомный и/или Рюхин, “Мастер и Маргарита”, М. Булгаков. Здесь мнения расходятся, но в пользу Бездомного (чей псевдоним, видимо, отсылка к Демьяну Бедному) говорят некоторые детали внешности, горячность и скрытая за “пролетарской” оболочкой тонкая душевная организация, а в пользу Рюхина — “общение” поэта с Пушкиным, к которому часто обращался Маяковский. Также ссылаются на конфликт Бездомного и Рюхина (но в таком случае прототипом Бездомного видят поэта Александра Безыменского). Всё сложно, короче.
Ну, или так:
3. Павел Антипов, “Доктор Живаго”, Б. Пастернак. Самый человечный образ — здесь видится трагедия талантливого, умного человека, зажавшего себя в тиски железной волей. В деталях большие расхождения, но по существу Пастернак, возможно, понял Маяковского лучше всех.
4. Д-503, “Мы”, Е. Замятин. Поэт, встроившийся в систему, слышащий музыку Единого Государства — чем не восторг Маяковского, чем не его вера в новую жизнь, в функциональность поэзии, в красоту технического прогресса? Однако ни в жизни нельзя бросить все душевные силы на преклонение перед неживым, ни в романе.
Что думаете?
