8 Большой неудачей обернулось для Ирины Анатольевны самое обыденное дело - в летнем душе закончилась вода и она полезла на его крышу, чтобы закинуть в бочку шланг. Когда же спускалась назад, то сорвалась одна "ступенька" с гвоздя приставной лестницы (сколько раз просила деда - приколоти покрепче, приколоти!). Ирина Анатольевна летела вниз кратко, но метко и приземлилась на наставленные под лестницей лопаты, грабли, тяпки и вёдра. Чудом не проткнулась она теми граблями, но травму всё равно получила, так как основной удар приняла на себя правая нога и это не говоря уже об остальных ушибах и царапинах, что расцвели на её лице и руках. К вечеру нога не только не прошла сама собой, но ещё и распухла, пришлось вызывать скорую. Рентген показал перелом лодыжки. Ногу на два месяца заковали в гипс.
Все домашние хлопоты легли на деда, Ивана Егорыча. Он-то, считай, никогда в жизни у плиты не стоял, только рыбу умел солить да коптить, а ещё арбузы на зиму замачивал в бочках. На этом его кулинарные способности заканчивались. Но делать нечего, под руководством Ирины Анатольевны пришлось натягивать кухонный фартук и стряпать хотя бы элементарные блюда. Агатке тоже забот прибавилось: теперь она была ответственна за кормёжку птиц, кошек, собаки Кути и уборку в доме. На праздные гуляния времени оставалось меньше, но всё равно хватало. Позже Ирина Анатольевна будет говорить, что словно в отпуске побывала, до того хорошо было отдохнуть от бытовухи.
Кусты малины сохли под пламенным южным солнцем. Иван Егорыч вместе с Агаткой собирали последние ягоды для компота, чтобы их сладостью разбавить вишнёвую кислинку. Вишен было полно.
— Дед, я на море хочу купаться в пять часов.
— Через полчаса что-ли? Ох, Агатка, не пойду я по такой жаре, да и времени нет, только и мечтаю, чтобы лечь поскорей.
— А я и без тебя могу.
— Ещё чего удумала! Одну не пущу, слышь-ко! И с подружками тоже! Забыла, как чуть не утонула прошлым летом? Мала ещё, бестолкова!
— Да я это... Не одна, - смущённо замялась Агата, - за мной Матвей будет следить.
— Какой Матвей?
Иван Егорыч, не глядя, закинул в рот ягоду.
— Ну тот, что вроде как... папка мне.
— А-а-а-а... Тьфу! Тьфу! Господи! - Иван Егорыч заплевал малиной, страшно морщась и чуть ли не подпрыгивая, - клопа съел из-за тебя! Тьфу!
Отплевавшись, он утёр ладонью щетину и внимательно осмотрел содержимое миски с собранной ягодой - не попался ли туда ещё один растреклятый клоп. Потом обратился к Агате, чьи огненно-рыжие волосы даже в тени горели, как флаг великой октябрьской революции:
— Агатка, деточка, не привязывалась бы ты к нему и уж тем более не навязывалась.
— А я и не навязываюсь, он сам предлагает. Мы с ним дружим.
— Дружите, говоришь? Ну что ж, иди, только бабе лучше не говори, она Матвея не жалует, слышь-ко?
— Спасибо, деда! - подпрыгнула Агатка, обняла Ивана Егорыча и убежала надевать купальник.
Не прошло и пяти минут, как она вытащила из-под навеса велосипед, выехала за двор и припустила в сторону моря. Там она принялась колесить по последней улице перед берегом, дожидаясь Матвея.
За последние две недели июля, после того случая с Данилом, они пересекались всего пару раз, так как Матвей постоянно был на работе: он чинил автомобили и менял шины в придорожном автосервисе, что располагался между их станицей и городом. Одна из тех встреч случилась в овраге, где Агата с друзьями строила шалаши. Матвей шатался с приятелем по окрестностям, услышал эхо их возгласов и ему стало интересно посмотреть чем всё лето так усердно занимается детвора.
— Ну, что, Агатка, проведёшь мне экскурсию по вашему поселению?
— Да, конечно, - обрадовалась девочка, - вот это мой дом, точнее, наш, мы тут вчетвером живём! Да ты заходи! Ой! Только ноги вытри, мама как раз полы вымыла!
Матвей с ухмылкой посмотрел на вытоптанную землю, ограждённую с трёх сторон переплетёнными ветками. Здесь явно кто-то мёл импровизированным веником, причём очень старательно.
— Хорошо, хорошо, я даже разуюсь.
Он сел на выметенный пол, заняв собою половину пространства, и с глупой улыбкой уставился на Агатку: и хотел что-нибудь сказать, да было как-то неловко.
— Хочешь чай? - не растерялась Агата.
Глаза её горели. Матвей сказал, что хочет чаю до невозможности сильно. Агата с услужливой заботливостью протянула Матвею пустую баночку из-под йогурта, в которой якобы и был чай. Матвей в душе понадеялся, что эту баночку она принесла из дома, а не нашла на ближайшей помойке.
— Горячий! - предупредила она.
— Я понял.
— Ну как?
— Очень вкусно.
Матвей сделал вид, что с наслаждением пьёт.
— Он с клубникой, - деловито просветила его Агата.
— Да, я заметил, тут даже на баночке, то есть кружечке, нарисованы клубнички. И ты попей тоже? А? - он протянул ей "кружку".
Агата села рядом и "попила". Матвей с тайным удовольствием смотрел на это рыжее чудо, как называл про себя Агату. Он чуть подёргал её за выбившуюся из хвоста кудряшку.
— Ну, как дела? Данил больше не обижает?
— Нет. Он теперь и близко ко мне не подходит.
— Ты, Агатка, это... Если кто обижать будет, сразу мне говори, я разберусь.
— А если он будет сильнее тебя? Скажем, дракон или гоблин? - вспомнила Агата бывших маминых кавалеров, да и нынешнего тоже, который был с ней подчёркнуто холоден.
— Тогда я буду сражаться на смерть!
— Правда? За меня?
— Да, детка, только за тебя.
И Агатке почему-то вспомнился их гобелен с двумя отчаянными золотоискателями. Вот он, её папка! Такой же смелый и самоотверженный, как они! Она тяжело, но явно притворно вздохнула, чтобы заметил Матвей.
— Чего ты?
— Я на море хочу, а дед с бабой не отпускают без взрослых. Мы с дедушкой ходим, но не часто, он же старенький, а бабушка ногу сломала и у него теперь много дел.
Матвей почесал нос и пожал плечом.
— Ну, так давай я с тобой схожу, когда у меня выходной будет.
— Правда? - оживилась Агата, - а когда?
— Да где-то через недельку.
И Агатка каждый день ждала, когда же пройдёт та неделька. Один раз увидела его издалека с коляской, он гулял с ребёнком, но без этой своей противной Наташи. А потом он сам к ней приехал. Матвей возвращался с работы на мотоцикле, специально завернул на её улицу и обнаружил Агату, поедающую вишни с подружкой.
— Привет, Агатка! Ну что, пойдём завтра на пляж? Давай в пять часов!
У Агатки рот был набит вишней и, чтобы ответить незамедлительно, ей пришлось проглотить одну из них с косточкой.
— Да! Хочу!
— Тогда встретимся на улице перед пляжем. Поняла?
Агата закивала, а когда Матвей отъехал, взглянула на подругу.
— А почему этот дядя тебя пригласил?
— Потому что я ему нравлюсь! - гордо ответила Агата.
Матвей шёл в сторону пляжа не один, а с другом и с... Данилом. При виде последнего Агата очень расстроилась, однако Данил тоже не выказывал счастья. Когда они вышли на песок, Матвей подхватил её велосипед. Агата услышала, как Данил буркнул тихое "привет", однако не удостоила его ответом.
Они резвились в море. Матвей с другом, скрестив руки, подкидывали Агату и Данила по очереди над водой, и они падали, и шли ко дну тяжёлыми бомбочками, производя фонтаны брызг. Потом Матвей учил её плавать на спине:
— Расслабься, не бойся! Просто представь, что ты звезда, раскинь руки и ноги... Вооот! У тебя получается! Я тебя совсем не держу! Молодец!
А потом они, усталые, сидели на берегу. Данил катался со спины на живот у кромки воды и волны щекотали его ноги и бока; друг Матвея полез под причал проверить, не налепилось ли на сваи новых мидий. Агата засыпа́ла песком ноги Матвея и вдруг спросила:
— Это же ты был тем Дедом Морозом, правда? С подарком?
Матвей перестал дышать, запустил вымазанную песком руку в волосы.
— И как костюмчик? Угадал с размером?
— Ах, так это всё-таки ты! - Она резко запрыгнула ему на живот и игриво заколотила кулачками по груди. - Я так и знала!
Матвей хохотал и притворно защищался. Агатка тоже смеялась, в её кудрявых и влажных волосах путался ветер. Было так свежо, так сладостно ей в ту минуту... А потом она замолкла так же резко, как перед этим начала игру.
— Почему сам не пришёл? И почему до сих пор не рассказал?
— Я стеснялся, - просто ответил Матвей.
Прищурившись, он взглянул на Агату, и стал щекотать ей бока. Данил наблюдал за ними с воды. Он возвёл глаза к небу, помотал головой, тем самым без слов выразив мысли: "тоже мне, нашёлся папаша." Но папе с дочкой было не до него.
***
Выряженная в белую блузку Агатка крутилась перед зеркалом. На язык просилась критика по поводу сооружённой у неё на голове причёски.
— Бабушка, я как белка, которую током ударило! Зачем ты меня так начесала? И бант! Что это за бант?! Я тебе что - фрейлина, у которой отовсюду торчат одни банты?! Он размером больше, чем моя голова! Не пойду я в нём! Чеши меня заново!
— Ох ты ж Господи! Тоже мне невеста! Снимай! Дед! Отрезай с него все эти поворозочки, чтоб не висели. Такой бант красивый! - Ирина Анатольевна тяжело отставила загипсованную ногу, чтобы вместить подле себя несносную Агатку, которой этим утром всё было не так. Подумаешь, первое сентября! Как на собеседование готовится!
— Не надо ничего резать! Косу плети! - приказала Агата, - и быстрее, не то опоздаем! А бант выбрось, я его носить не буду! Пусть дед сам его носит, раз купил без меня такой ужас.
— Ну, готовы вы там? - заглянул в комнату выряженный в рубашку дед, которому надоело терпеть эти бесконечные бабские сборы, - Сколько можно ждать!
— Да всё уже! Всё! Иди с Богом! - облегчённо выдохнула бабушка и подтолкнула Агату к двери. - Рюкзак не забудь!
Но Ивану Егорычу не суждено было в одиночестве отвести Агату в школу на первое сентября. Выйдя за калитку, они обнаружили ждущего их под вишней Матвея. Он был такой красивый! Как и дед, нарядился в светлую рубашку и брюки. Агатка впервые видела его таким представительным.
— Доброе утро! А я тут вас уже минут пятнадцать жду.
— Доброе... - Иван Егорыч непонимающе уставился на Матвея.
— Иван Егорыч, а позвольте я отведу Агатку в школу? А вы можете идти домой.
Агата не сдержала восторженный возглас. Дед отвечал:
— Да чего уж! Давайте все вместе пойдём! Я уже при параде весь, слышь-ко! Зря, что-ли, старался.
Матвей забрал рюкзак Агаты и неуверенно протянул ей руку. Возьмёт ли? Агатка застеснялась, это было так ей несвойственно, но руку взяла и с полной доверчивостью посмотрела снизу вверх на Матвея: вот она я, отдаюсь твоей власти, папочка, бери меня и неси по волнам жизни во взрослость и сам взрослей рядом со мной, ведь мы едины с тобой, ты и я, из твоего теста я вымешана.
Матвей с уверенной, но мягкой твёрдостью держал её маленькую ручку в своей широкой ладони. В нём опять встрепенулось отцовское чувство. Он должен быть рядом с нею, чтобы вести её, направлять, поддерживать и от всего защищать. Это Агатка разбудила его своей непосредственной и искренней настойчивостью, это она заставила его протрезветь от его детской безответственности... Это она смогла его так изменить и уверить, что иметь ПАПУ - это до невероятного значительно в жизни каждого дитятки, что быть ОТЦОМ - это звучит по-настоящему гордо.
На первой линейке расставили полукругом вымытую, расчёсанную и разряженную детвору, которая ещё вчера, что тот шальной ветер, носилась по станице, как дикие и пыльные первобытные полчища. Матвей видел вертлявый рыжий затылок Агатки, а рядом с нею, в белой блузочке, стояла её совсем молоденькая симпатичная учительница, приехавшая нарабатывать опыт после педколледжа. Матвей усмехнулся, представив, как изумится эта учительша, когда шестилетняя Агата начнёт бегло читать азбуку на уроках и рисовать в прописях аккуратные буквы вместо палочек с крючочками. До чего же умна его шалунья!
— Иван Егорыч... Я чего спросить хотел... - конфузясь, обратился Матвей к Агаткиному деду, когда учеников повели в классы на первый урок, - дайте мне номер телефона вашей Аньки, пожалуйста.
— А зачем тебе?
— Да хочу обсудить с ней один вопрос... По поводу признания моего отцовства.
Иван Егорыч выразительно поморгал, пытаясь сообразить что к чему. Наконец, он выдавил из себя с хрипом:
— Во дела... И что же ты, хочешь Агатку забрать у нас?!
Солнце уже жгло, даром, что сентябрь. На загорелом лице Матвея, как два смущённых топаза, сияли в прищуре глаза.
— Ох, знаете, у меня сейчас жизнь на таком шальном перекрёстке стоит, что и не соображу никак, куда надо сворачивать, но точно знаю, что от дочки своей я больше не отвернусь и без неё никуда не стану сворачивать. Вместе с ней по жизни буду шагать. Ведь когда рядом есть кто-то родной и близкий, в котором ты ни капли не сомневаешься и которому доверишь ты, если надо, даже свою никчемную жизнь, то всё-всё на свете по плечу становится.
— Это ты про Агатку что-ль? Она ж ребёнок ещё, слышь-ко? - криво улыбнулся дед, не сдержав иронии.
Матвей энергично замотал головой, протестуя:
— Нет, она уже Человек, а вырастет в Человечище, моя милая и славная дочь.
Конец.
Начало *** Предыдущая