Заходя в дом, она попала в просторную комнату, где неподалёку от входа стоял диван. Напротив была установлена русская печь, у которой хлопотала женщина лет семидесяти.
Таисию словно каким-то теплом обдало от той атмосферы, что царила в доме. Окна у них со Стёпой были маленькими, а тут они были больше, пропуская много света внутрь. От этого комната казалась намного светлее и уютнее.
Справа у окна, поодаль от печи, стоял большой и круглый стол, застеленный вышитой скатертью, видно было, что мать Ефима знатная мастерица.
‒ У нас гости, сынок? – женщина обратилась к Ефиму, а Тая с интересом рассматривала её, так как никогда раньше не видела. Видно было, что женщине тяжело стоять, потому что она держалась за спинку стула, боясь отойти от неё, ‒ заходи милая. Ты, наверное, дочка Риты Семёновой, уж больно на неё похожа.
‒ Да, так и есть, здравствуйте, ‒ Таисия улыбнулась в ответ на добродушный голос пожилой женщины.
Ефим стоял позади Таи, ожидая, когда она пройдёт внутрь.
‒ Мам, она возле нас оказалась, и я пригласил в гости, ‒ он снял кепку, подошёл к столу, предлагая матери стул возле круглого стола.
– Правильно сделал, сынок, ‒ опираясь на его руку, она присела, а Ефим предложил стул и гостье.
– Присаживайтесь, дамы, я вам чаю налью, ‒ он уже подошёл к шкафу, беря бокалы.
Таисия хотела было отказаться, чтобы отправиться домой, но это показалось бы невежливо с её стороны, поскольку, пока она размышляла, Ефим уже нёс чайник с кипятком с печи.
– Я твою мать давно знаю, она дояркой в моей бригаде работала, очень хороший человек. Сколько она нашему совхозу лет отдала, труженица. Сейчас слышала, что механизируют ферму, ставят доильные аппараты. Эх, коровушек жалко, бедненькие, какой это стресс для них, женщина закачала головой из стороны в сторону.
– А люди, как же? ‒ удивилась Тая, – их жальче, им сколько возни с этими капризными животными приходится перенести. Вы слышали, что Зойку одна корова лягнула, так та лежит теперь в городской больнице, что-то с ногой у неё.
‒ Ты права, людям тоже несладко, но они хоть понимают, что делают, а животные нет.
Пока женщины мило разговаривали, чай уже был на столе, а хозяин ставил тарелку с пирожками, которые его мать испекла с утра.
– Как же вы ещё и готовите, вижу, вам тяжело ходить, ‒ удивилась Таисия.
– Тяжело, но я приспособилась, уж лет 10 так вот передвигаюсь по дому. У меня вот помощница стоит, ‒ женщина кивнула на клюку у стула.
Пробыв в гостях немного времени, Таисия заторопилась, поскольку ещё дел было много в этот день, да и Ефиму нужно было возвращаться на работу. Они отправились вместе по тропинке, ведущей к деревне.
‒ Вам бы хозяйку в дом, матери тяжело справляться, – посетовала она.
‒ Ты мне уже предлагала Любку, я помню, – Ефим улыбнулся, ‒ да, хорошо бы, чтоб помощница матери была, да и мне отрада. Любимая женщина для мужчины – это награда. Не каждому везёт, я пока не могу устроить свою жизнь. Как Степан после потери родителей себя чувствует, – он перевёл разговор со своей личной жизни на её.
‒ Не знаю, вроде хорошо на первый взгляд, но я сердцем чую, что тяжело ему. Молчит много, мало о чём рассказывает, как раньше. Хочется помочь ему, а я не знаю как, – Тая посмотрела на спутника. Словно ожидая, что тот ей сейчас совет даст, как в её деле поступить правильно.
‒ Никак ты ему не поможешь, если бы нужно было бы он сказал бы. А так просто рядом нужно быть и всё. Время пройдёт и всё уляжется.
Находясь с Ефимом, она опять чествовала, как ей хорошо и приятно быть с ним просто вот так поблизости и разговаривать. Её нравилось наблюдать за тем, как он улыбается, прищуривает левый глаз, кося голову на одну сторону, обдавая её каким-то спокойствием и умиротворением. Каким-то образом её затягивало в омут непонятных доселе чувств, чего она немного побаивалась.
Попрощавшись с мужчиной, она шла по направлению к дому в раздумьях. В последнее время жить со Степаном становилось всё тяжелее. Он был угрюм, перестал вести себя так же, как раньше, а она пыталась справиться с наступающим отчуждением по отношению к мужу.
Разговаривая каждый день сама с собой, Тая старалась убедить себя в том, что Степана она любит, что тот является хорошим мужем и заботится о ней, а сейчас у него тяжёлое время, поэтому и ей нелегко. Это нужно просто пережить. Но всё чаще накрывало её ощущение, что этого мужчину она не любит, ей тяжело с ним находиться.
Признаться в том, что творится в её душе она не могла, да и кому? Мать и другие женщины не прекращали петь хвалебные речи про её супруга, а подруг у неё толком не было.
Она дружила в школьные годы с Анютой Скворцовой, но та вышла замуж ещё раньше Таи и сейчас у неё двое ребятишек, некогда беседовать с подружками. Да и самой времени тоже не хватает дружить. Нужно то к матери забежать, то к бабе Тане, которой её помощь нужна, то дома дела все сделать. Вот так она и держала всё в себе.
Вечером Тая кормила Степана пирогами с клубникой, да телятиной в соусе. Настроение у мужа было хорошее, и она решила задать вопрос, который крутился в голове уже некоторое время. Таисия предложила взять ребёнка из детского дома, поскольку у них так и не рождаются свои детки, а ей хочется хлопотать с малышом, как другие женщины в её возрасте.
Супруг изменился в лице и положил на стол откусанный пирог. Он сначала помолчал, потом встал, прошёлся из стороны в сторону, а поворачиваясь к ней заговорил тяжёлым, вводящим её в страх, голосом.
‒ Зря я на тебе женился, думал ты мне детей родишь, и будет мой род продолжаться, но вместо этого ты мне какого-то безродного сюда хочешь притащить. Ты никчёмная и глупая. У тебя нет мозгов, в тебе и проку то нет. Пустая, бесполезная баба!
На последних словах он спокойно развернулся в сторону двери и вышел, хлопнув при этом дверью. Такое поведение супруга было первым проявлением грубости в её сторону, дальше он часто называл её плохими словами, переставал хвалить за тот ужин, который съел и его совсем не интересовала жизнь своей жены.
Степан считал, что она занимается пустым делом, помогая бабке Тане, да бегая постоянно к матери, он говорил, что её место здесь, работы всегда хватает. Недовольство супруга к ней постоянно росло.
Понимая, что у мужа просто тяжёлые времена, она не отвечала ему тем же на его злость и ненависть к ней. Может только так муж мог выплеснуть ту боль, что находилась у него внутри в связи с последними событиями.
Та дамочка, что появлялась на похоронах у Ирины Сергеевны всполошила всех, кроме Таисии. Она, словно в другом мире находилась, погружаясь всё больше в размышления и отстраняясь от реальности.
Сплетни по деревне ходили нешуточные. Нашлась бабка, которая утверждала, что её дочь точно знает – Степан и Лиза встречаются. А узнала она это от подруги, которая живёт в подъезде той квартиры, где и происходят постоянные встречи.
Также кумушки обсуждали и жизнь Лизы, которая вышла замуж за большого человека в городе и работает вместе с ним. Конечно, кроме правды женщины и своего придумали, но тёмная сторона жизни Степана выходила на свет.
Почтальонка, вручающая газету Тае, как-то обронила фразу: «И как ты с ним живёшь, он же тебе изменяет, а ты словно блаженная ходишь, ничего не замечаешь».
Тогда-то она и узнала то, о чём сплетничают в деревне, но решила не доверять тому, что кто-то говорит, а спросить у мужа. Тот на её вопрос о Лизе ответил, что не обязан перед ней отчитываться. Степан утверждал, что будет поступать, как ему вздумается, не её это дело.
В конце разговора он стукнул по столу кулаком и вышел, хлопнув дверью, как уже неоднократно поступал до этого. Стёпа мало разговаривал с Таисьей в последнее время, а если та что-то пыталась выведать и узнать, то он обычно отвечал грубо, уходя при этом из дома.
***
Степан закончил свою работу, обойдя ещё раз коровник, пересматривая вымя каждой. Ему важно было убедиться тщательно ли обрабатывается оно, чтобы не возникали проблемы в дальнейшем. Собираясь уже на выход, он заметил приближающегося управляющего, который торопливым шагом направлялся к нему.
– Что-то случилось Ефим? ‒ он смотрел на него, ожидая услышать причину появления того на территории коровника в столь позднее время.
– Я не по работе к тебе, по поводу супруги твоей, ‒ Ефим замолчал и посмотрел Степану в глаза, – по деревне ходят слухи, обижаешь ты её.
‒ Да она живёт припеваючи, что я ей сделать мог?
– Поговаривают, что ты с Елизаветой в деревне встречаешься, правда ли? И это при родной жене? Тая прекрасный человек, я не позволю её обижать! ‒ Ефим утвердительно наклонил голову вперёд, серьёзно смотря Степану в глаза.
– У тебя в работе ко мне претензии есть? ‒ Степан и не собирался оправдываться перед управляющим, хоть тот и был его выше по званию.
– Нет.
‒ А личная моя жизнь тебя не касается, – он развернулся и твёрдым шагом отправился прочь.
***
Опять осень раскрашивала лес, заставляя природу меняться в нужном ритме, не нарушая течение времени. Тая сидела в лесу, она выбрала этот пенёк уже давно, приходя сюда, чтобы посидеть в тишине. Тут она отдыхала, заставляла себя забывать всё то, что происходило с ней в последнее время. Природа, лес, свежий ветерок, слегка доходивший через листву деревьев, приводили её в состояние покоя и умиротворения.
Она наклонила голову на дерево, стоявшее позади и закрыла глаза. Вчера Степан опять был груб, может он и прав, она никчёмная. Тая посмела ему возразить: она прошла обследование и ребёнка родить вполне может, на что супруг ей крикнул в лицо, что всё это выдумка, что он ей не верит, а справка из больницы может быть липовой, она сама поди её выпросила у врача.
Девушка не понимала, как так из заботливого супруга Стёпа превратился в грубого и постоянно всем недовольного человека. Он часто срывался именно на ней. Видно ему кто-то просто был нужен, кто мог быть виноватым в разрушении его планов.
Ефим, как всегда шёл домой в утренние часы, чтобы проведать мать, да помочь её по хозяйству. Завидев Таю в лесочке, он свернул к ней. Девушка встала поприветствовать его, а не успел он спросить о причинах её грусти, как она тут же разревелась.