Началось рабочее обычное утро. Дома уже и Степа проснулся, и Надёнка прихорашивалась перед зеркальцем. Надю на каникулы пристроили на работу в трест, в цех, где рукавицы шили. Шить ей не доверили, она выполняла другую работу. Целый день девочка сидела и выворачивала кожаные рукавицы. В свои 15 лет Надя много работала по дому и работать была приучена, но здесь первое время руки так уставали, что к концу смены пальцы совсем не разгибались.
Но Надя не показывала вида, как ей тяжело. В самом начале она попросилась, чтоб ее поставили на всю смену. Мать сказала, что все деньги, что она заработает, Надя потратит на себя, на одежду к школе. Ей так хотелось новое платье. Старое совсем уже мало было. Чтобы его удлинить, Дарья пришила по подолу оборку. Это немного спасло положение, но за лето Надюшка еще вытянется и наверное уже не влезет в него.
На полу, на кошме, прижавшись друг к другу спали младшие. Две девчонки, Зина да Нина и самый маленький двухлетний Алёша-Олёша. Степан нагнулся, потянул кошму на себя и передвинул всех троих подальше от стола, чтобы не мешали. Пусть спят, тетка-бабушка их потом накормит.
На столе стоял нехитрый завтрак. Кашу уплетали, только ложки мелькали. Запыхтел-заворчал самовар. Самовар был палочкой-выручалочкой. На дню его ставили несколько раз. Чаю выпивали по несколько чашек, иногда одного самовара не хватало, ставили второй раз. Мальчишкам мать налила по кружке молока, так-то сытнее будет. Беда с ними, растут, все время есть хотят.
Запел-загудел второй гудок. Значит пора выходить из дома, Второй гудок подавали без четверти шесть. Дарья со Степаном поднялись из-за стола, за ними подскочила, на ходу дожевывая кусок хлеба, Надёнка. Все трое работали в тресте. Дорога знакомая, Сомовка, потом Каравашки, переулок и вот она Передняя улица, где стоял Гигант, производственное здание, которое построили недавно. Дарья с завязанными глазами прошла бы эту дорогу и ни разу не запнулась.
Совсем еще девчонкой, младше Надюшки, впервые провела ее мать этой дорогой к купцу-промышленнику. Поклонилась в ноги, попросила, чтоб пристроил куда-нибудь девчонку. Сама-то она тоже у него работала, надомницей. Тачала рукавицы. И Дарёнке тоже время пришло работать. Задумался хозяин, спросил сколько ей годков то. Уж больно маленькая да худенькая словно воробышек. Дарья чуть слышно прошептала, что скоро 14 будет. Определили её на кухню, помощницей к поварихе. Толстая громогласная повариха сначала испугала Дарёнку
- Это что за заморышка ко мне прислали? Ты чья будешь-то?
Девчонка как могла растолковала ей, кто она такая. Рассказала, что в семье их семеро детей, она самая старшая. Матери рукавицы выворачивала, а теперь другие ребятишки подросли, помогать начали. А ее мать решила на работу определить.
- Ну ладно, будешь у меня в помощницах ходить. Что не скажу, все делай.
Да не ленись. Страсть как ленивых да хитрых не люблю. Будешь стараться - не обижу. Да хоть откормишься тут на кухне. Ишь, до чего худа. Страх глядеть.
Дарья только зарделась от таких слов. В большой семье на столе у них частенько стоял только чугунок с нечищеной картошкой, да за радость блюдо с квашеной капустой или солеными грибами. Она взглянула на стол и у нее даже голова закружилась от увиденного. Чего там только не лежало. А повариха продолжала с ней свою беседу.
- Видишь, сколько здесь всего. Да не вздумай чего без спросу взять. До тебя тут девка работала, скурвилась, потихоньку домой стала таскать, Я не видела сначала, а потом замечать стала. Хозяину сказала. Ну и выгнал он ее. А позору-то сколько. Хозяин то добрый, зря не ругается. Что хозяин или хозяйка дадут, то бери. И я кусок хлеба дам, да похлебки половник всегда тебе налью.
Девчонка слушала, да головой кивала.Как это можно взять что-то без спросу. Даже в семье она всегда спрашивала, если что-то нужно было.
Так и стала она работать в этом богатом доме, прибегала ранехонько и домой уходила поздно. Иногда только, когда хозяева уезжали в Нижний или в гости, повариха отпускала ее пораньше. Сама же даже в такие дни, когда не надо было на господ готовить, оставалась при кухне всегда. Вдруг какая оказия случится, нежданные гости приедут, а ее нет.
Дарья улыбнулась, вспомнила, как в первое время хлеба досыта наесться не могла. А потом ничего, привыкла к сытой жизни, ручки-ножки налились, щеки порозовели. Никто уж ее заморышем не называл. Красивая девка стала и парни заглядываться начали.
Все бы хорошо, так бы и жили спокойно. да наступил 17 год. Революция. Даренка видела, как по поселку ходили люди с красными флагами. Откуда-то вдруг появились люди в кожанках, ходили с наганами, иногда и стрельбу было слышно.
Эти страшные люди пришли однажды и в хозяйский дом. Что уж там было, никто не знает. Но после ухода непрошеных гостей, собрал хозяин всю прислугу и объявил, что всех распускает. Потом дал каждому немного денег и все сокрушался, что теперь они будут делать. Только позже уже Дарья узнала, что хозяйский дом национализировали, а хозяевам оставили небольшую каморку внизу возле кухни с одним окошком.
Хороший хозяин был, уехали они потом в Нижний, больше и не слышал о них никто.
Так осталась Даренка без работы. В поселке творилось что-то невероятное. Люди перестали работать. На базарной площади без конца митинги проводились. На наспех сколоченную трибуну один за другим поднимались мужики. Выступали. Раздавались крики “Долой буржуев”, “Власть рабочим”. Подружки с Сомовки собирались и бегали тайком от матерей на эти митинги. Даренка не понимала, чего хотят все эти люди. В голове крутилась мысль “ А жить-то теперь как. Богатеев из домов выгнали, никто не работает. А жить то на что будем. Работы-то нет.”
Дарья усмехнулась про себя, надо же, сколько всего вспомнила. Вот и до работы дошли до своей. Там они разделились. Надя пошла в производственный цех, Степан на конюшню. Он там возчиком работает. Дарья пошла в столовую. Она, как и раньше, работала подсобной рабочей в столовой. Привыкла к этой работе. Она бы и за повариху давно смогла, но была неграмотная, а там мало что поварить, а еще и бумаги заполнять надо, отчитываться перед начальством.
Нет уж, сидит она, чистит картошку ведрами, или лук. За долгие годы так привыкла, что лук без единой слезинки чистила. Все бабы удивлялись
- Как это ты, Дарья, умудряешься корзинку луку перечистить и хоть бы что. Ни одной слезинки.
- А вы почистите с мое. Тоже небось над луком слезы лить перестанете. У меня уж все слезы заросли.
Вот и сегодня Дарья привычно взялась за работу. Вытащила на улицу в тенечек под липами табуретку, ведро с картошкой, устроилась поудобнее. Любит она картошку чистить. Руки сами привычную работу выполняют, а у Дарьи какие только мысли в голове не крутятся.
Продолжение следует...