– Бабе Зине трудно будет до моей квартиры дойти. К тому же внук обещал ей елку поставить. Игрушки у меня есть. Я думаю, что самый лучший вариант встречать Новый Год у бабы Зины. Так как, ты с нами?
– А разве можно? – робко спросила Вика.
– Не можно, а нужно нужно. У меня ведь нет задачи усыновлять Ленечку. А ваше с ним будущее исключительно в твоих руках.
– Конечно, я с вами, только я могу только в квартире вам помогать, я стараюсь ведь из дома не выходить, меня мои бывшие друзья караулят. И я не знаю, как их отвадить, они ведь приходят и громко стучат, мешают всем.
А потом они вместе обедали, пили чай с тортом и решали, что будут готовить на праздник.
Вечером, доставая с антресолей ящик с елочными игрушками, Екатерина Дмитриевна рассказывала Лене, как она, совсем маленькая девочка, с родителями переехала в новую квартиру прямо под Новый Год:
– На нашей елке было всего несколько настоящих игрушек, остальные мы с мамой делали сами, потом я пошла в первый класс и собирала деньги, которые мне мама давала на пирожки, чтобы перед новым годом купить елочные игрушки, вот так я и начала их собирать, стараясь покупать самые красивые. Я покупала по две-три штуки одинаковых, чтобы обменять их на другие, ведь некоторые девочки тоже собирали игрушки, и мы друг с другом менялись, и на 5-6 игрушек в год моя коллекция увеличивалась, пока не набралось два ящика.
– А где же второй ящик? – спросил Леня.
– Он у моей дочери, а еще у меня есть внучка Верочка, вы почти ровесники, то есть одного возраста понял?
Было видно, что он ничего не понял.
– Ну ничего, вот вы встретитесь когда-нибудь, и ты поймешь что такое ровесник. А пока давай отложим то, что возьмем завтра, а остальное пусть останется в ящике. У бабы Зины ведь есть и своих елочных игрушек немножко.
– И у мамы есть, мы их давно-давно с мамой на елочку вешали, и еще у нас змейки есть, такие пушистые длинные-длинные.
– Это хорошо, значит елка будет очень красивая.
А на утро они нарядные пошли оба в школу, сегодня был утренник у учеников младших классов и Екатерина Дмитриевна напросилась к ним посмотреть. Уроков в школе уже не было, со вчерашнего дня начались каникулы. Дети, наряженные в новогодние карнавальные костюмы, с удовольствием приняли Леню в свой новогодний хоровод. Деду Морозу Екатерина Дмитриевна передала купленный еще два дня назад красиво упакованный новогодний подарок, чтобы он тоже поздравил мальчика. А Ленька был на седьмом небе от счастья, ведь он никогда не бывал на таком многолюдном празднике.
– А какой он послушный, спокойный, – говорили в учительской, – никогда не подумаешь, что у него мать такая.
– В деда пошел, – вдруг сказала преподавательница истории.
– А ты откуда знаешь, что в деда? – спросили ее.
– Все знают, и про мать, и про деда, весь город гудит.
– Ну и кто они?
– Мать одна из наших выпускниц, фамилии не помню, знаю, что Викой зовут. А отец – сын известного всем Богданова, – она с гордостью оглядела коллектив.
Все поглядели на Екатерину Дмитриевну:
– Правда ?
– Да, – ответила она спокойно, – но комментировать выступление коллеги не буду, я обязана оберегать мальчика от негатива , ведь я несу за него ответственность.
Учительница истории покраснела. Но все поняли что она все же права.
Екатерина Дмитриевна пояснила:
– Я только после праздников буду его в садик оформлять, раньше не получится, поэтому он пока со мной.
Тут музыка прекратилась и наступила тишина. Все поняли, что праздник закончился. Екатерина Дмитриевна отпросилась на час и повела Леню к бабе Зине, а пришла за ним, когда уже стемнело.
Ей открыл мужчина.
– Внук,– подумала Екатерина Дмитриевна, и представилась.
– А я Аркадий.
– Очень приятно, значит елка уже стоит?
– Да, только сосна. И ждет вас, без вас они наряжать не стали.
Они стояли в прихожей, внимательно разглядывая друг друга, а потом прошли в комнату, где стояла пушистая и довольно высокая сосна.
– Ой, какая красавица.
– Мы поужинали, – сказала баба Зина, – ужин на плите, давай сама хозяйничай, а мы ждать не будем, поздно уже.
И все приступили к украшению елки. Через десять минут Екатерина Дмитриевна уже присоединилась к остальным.
– Бабуля, я выходит что-то серьезное пропустил, у вас тут новая семья, оказывается, образовалась. Ленька, я за тебя рад, дай пять.
И тот с радостью звонко ударил по его мужской огромной ладони своей маленькой ладошкой. Да и сам Аркадий был, как заметила Екатерина Дмитриевна, высок и широк в плечах.
Украсив елку они с удовольствием полюбовались на свою работу и решили расходиться, но увидели, что Леня, прикорнув на диване уже спал. Тогда Вика раздела его и уложила на разобранное кресло, где он раньше всегда спал, когда Вика “задерживалась”, объясняя по утрам бабе Зине свое отсутствие сверхурочной работой. Пока она укладывала сына, Аркадий с Екатериной Дмитриевной ушли.
Вика осталась, чтобы помочь бабе Зине принять ванну, завтра уже будет некогда, а старушка хотела понежиться в горячей воде, расслабиться и получить удовольствие. Вика помогла ей и вышла, а баба Зина лежала в ванной и напевала какие-то совершенно незнакомые ей, Вике, песни. Она думала о словах Аркадия об образовании новой семьи, и почему-то вспомнила и мать, и их ссору, в которой она чувствовала себя виноватой, не оправдавшей надежд своих родителей, неприкаянной дурочкой. А сегодня, как будто после долгой спячки, Вика вдруг снова почувствовала себя нормальным человеком.
Аркадий пошел провожать Екатерину Дмитриевну, но увидев, что она живет почти рядом, расстроился:
– Ну вот, а я рассчитывал на долгую прогулку, ведь с этим ненормированным рабочим днем, почти не бываю на свежем воздухе.
– Собаку заводите, она хорошо дисциплинирует.
– Не могу, слишком много командировок.
– А вы кем работаете?
– Я следователь прокуратуры.
– Так вы и попугайте незванных гостей Вики, чтобы они прекратили ломиться к ней в квартиру.
– Попробуем, – согласился он, – мы с ней завтра что-нибудь придумаем. А сейчас давайте-ка мы с полчасика погуляем по зимнему морозцу, посмотрите, какой замечательный снежок пошел.
– Заодно поговорим о прекрасном, забыв о всех проблемах, только мы, неспешный снег и стихи, – прошептала Екатерина Дмитриевна и начала декламировать Пушкина:
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин.
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!
– Вы филолог?
– Нет я математик, математик-лирик, Пушкина очень люблю, еще люблю Блока, Гумилева и, как ни странно, Эльдара Рязанова. Он близок мне своей философской грустью, и она с чувством прочитала:
Последняя любовь – как наважденье,
Как колдовство, как порча, как дурман,
Последний шанс на страсть и обновленье,
Прощальный утешительный обман...
В какие годы сердце горше плачет?
Увы, конечно, на исходе дней...
Любовь – загадка, как она дурачит –
Не хватит жизни разобраться в ней...
Последняя любовь – нежданный случай,
Судьба шальная нас с тобой свела.
Всю жизнь я был какой-то невезучий..
А ты меня ждала, ждала, ждала..
Жизнь куролесит наворот событий,
Сжимает сердце, голова пьяна,
И множество незнаемых открытий
Мне дарит обретенная страна...
Последняя любовь – как завещанье,
Прозрение, прощенье и прощанье...
Уже у подъезда, прощаясь, Аркадий сказал:
– А давайте-ка мы на “ты”?
– Давайте, – согласилась Екатерина Дмитриевна, – не забудь, Аркадий, завтра же помочь Вике с надоедливыми гостями.
– Не забуду, Катя, спасибо, что напомнила.
И оба рассмеялись. Аркадий взял ее руки в свои и сказал:
– Ну что, до завтра. – И они распрощались до следующего дня.
Дома приняв душ, Екатерина Дмитриевна легла спать но ей не спалось:
– Почему я из тех стихов, Рязанова, что знаю наизусть, я выбрала именно этот и прочитала ему, неужели я влюбилась.
И она погрузилась в воспоминания. Они с мужем нежно любили друг друга, считались идеальной парой, надеялись, что у них будет большая семья, но через три года после рождения дочери ее муж умер после тяжелой травмы на производстве, промучившись в больнице полгода, спасти его так и не смогли. Она слишком любила его, чтобы снова выйти замуж. И даже не думала об этом, за долгие годы привыкнув к своему женскому одиночеству.
Но сегодняшняя встреча с Аркадием затронула что-то такое, что глубоко было спрятано в ее душе.
– Любовь? Да поздно об этом даже думать.
Но это “что-то” почему-то сейчас растекалось по ее телу какой-то незнакомой истомой и возвращала ее в те годы, когда они с мужем только-только поженились. Она сейчас испытывала что-то похожее на то состояние, в котором она в то время пребывала: состояние легкости, эйфории, беспечности, а, главное, любви.
– Я что, с ума схожу, у него же, наверное, семья, что подумает послезавтра баба Зина, когда услышит наше с ним “тыкание” с первого же дня знакомства, и тут же, подумав, что давно она не засыпала такой счастливой, она уснула.
Ей снилось что-то путаное, она кому-то доказывала свою правоту, спорила, кричала. Это было, как в кино, а потом, уже перед звонком будильника, она, как наяву, увидела бабу Зину, которая с укором говорила ей:
– Ох , и шустрая же ты, Катерина.
Во сне ей стало стыдно, и она проснулась буквально за секунду до того, как прозвенел будильник. И сразу удивилась тому, что то вчерашнее ее чувство никуда не делось. Оно по-прежнему оставалось в ней, нежное, таинственное. И она тихонько засмеялась.
–Так не бывает, – возразила она сама себе, и тут же подумала, – но ведь не зря же Рязанов написал такое пронзительное стихотворение.
Быстро поднявшись, Екатерина Дмитриевна привела себя в порядок, оделась и побежала к бабе Зине.
Делитесь, дорогие мои читатели , своими впечатлениями, ставьте лайки, не забывайте подписываться(вновь).
Читайте и другие рассказы на моем канале: