Вечером того же дня обессилевшая от переживаний Елизавета рыдала на плече старшего брата. Степан сам пришел в родительскую квартиру и дал понять, что готов к примирению. Головиным было необходимо многое сказать друг другу.
— Меня Лёня бросил, — рыдая, сказала Лиза, когда брат поинтересовался, что еще произошло.
— Да ладно тебе, помиритесь, — поглаживая сестру по волосам, ответил Степан. — А ты знаешь, как я из-за нашей ссоры переживал, а? Я ведь сегодня так и не уснул.
— Мне даже поговорить не с кем, — жаловалась Лиза. Она плакала и плакала, как маленькая девочка.
— Что вы говорите? У нас точно такие же проблемы! — процитировал одного известного психолога Степан. — И мне не с кем было поговорить, малышка моя. Перстень плакать. Давай, чаю попьем лучше.
— Я всегда привыкла советоваться с тобой во всем, а тут такое дело — поссорились все, — продолжила жаловаться на жизнь Елизавета.
— Знаешь, а мне тоже хочется иногда, чтобы ты была рядом.
— Честно?
— Конечно. У меня ведь тоже жизнь — не сахар. Просто я не говорю об этом... Ну так что, чай пить будем?
— Будем.
— Отлично. — Степан проверил наличие воды в электрочайнике и, убедившись, что ее достаточно, нажал на кнопку. — А есть что-нибудь сладкое?
— В холодильнике посмотри.
— Ого! Тортик! — Степан достал из холодильника торт.
— Это на наше примирение с Леонидом, — пояснила Лиза, невольно вспомнив вновь про вчерашний уход Леонида из кафе.
— То что надо! — Брат открыл упаковку и начал нарезать торт на части. — Кстати, насчет Гущина: я не имею к этому никакого отношения, сестренка. Меня самого поставили перед фактом. Не забывай, я всего лишь начальник отдела, а не директор.
— Значит ты не посылал его специально, чтобы нашу свадьбу сорвать?
— Нет, конечно. Ты же знаешь, я давно хочу тебя замуж отдать... Но и сделать я тоже ничего не мог. Новый директор очень серьезно относится к повышению квалификации работников. Он считает, что это один из важнейших вопросов в политике ведения бизнеса. — Степан присел на стул и внимательно посмотрел на сестру. — Знаешь, а что касается венка, который вы мне вчера с отцом притащили, я тем более к этому не имею никакого отношения.
— Правда?
— Да. Я и сам испугался. Всю ночь не спал, даже боялся свет выключить.
Брат с сестрой рассмеялись.
— Правда, что ли?
— А ты как думала! Я просто тебе об этом не рассказываю. Зачем?
— Степа.
— Что?
— Скажи мне, пожалуйста, ну почему ты против продажи квартиры? Ты же сам говорил, что нам с Лёней лучше жить отдельно от папы, — Елизавета вернулась к квартирному вопросу.
— Думаешь, только у тебя одной сейчас проблемы? У меня вообще все еще хуже обстоит: на работе неопределенность, с женой трудности. А у вас-то что с Гущиным произошло?
— С Верой я его застала. Думала, что они опять любовниками стали... Ну, и выгнала их двоих отсюда. Потом пожалела: оказалось, что она просто потеряла сознание. Блин, Степа, у меня сейчас такой период сложный в жизни... Я не знаю, что мне делать. — Елизавета вновь заплакала. — Мне просто кажется, что у него другая есть. Леня не захотел мириться, понимаешь?
— У Гущина другая? Да ты что?! Это в тебе обида говорит. Ты, наверное, наговорила ему с три короба, сказала, что все, мол, конец, вот он и обиделся на тебя, все буквально воспринял. Не переживай, все будет хорошо.
— Думаешь?
— Конечно. Я его завтра увижу на работе, и мы с ним поговорим.
Разговор с братом по душам успокоил Елизавету. Она в который раз убедилась, что Степан — самый лучший брат на свете. Наплевав на гордость и взаимные упреки, он пришел мириться первым.
Девушка поняла, что на самом деле знала, это случится. Она рассказала брату про отношения отца и Веры, и тот нормально к этому отнесся. Рядом со Степаном в этот день было так хорошо, так тепло, как в детстве. Лизу даже ненадолго отпустили тяжелые мысли о возлюбленном. В общем, стало намного легче.
***
На следующий день Елизавета и Вера гуляли в больничном сквере. По просьбе уехавшего на соревнования по легкой атлетике Владимира Александровича его младшая дочь приехала навестить находившуюся на сохранении невесту отца.
Прогуливаясь и дыша свежим зимним воздухом, молодые женщины обсуждали возможность примирения Елизаветы с Леонидом:
— Лиза, а он тебе не рассказывал про развод родителей? — спросила Вера.
— Нет, а что? — проявила интерес Головина.
— Там у них довольно сложная ситуация возникла тогда. Мама Леонида, Варвара Семеновна, не отпускала Романа Сергеевича, следила за ним, преследовала его любовницу...
— Я ничего об этом не знала.
— Короче она очень переживала и, видимо, на нервной почве заболела. И Леонид тогда переехал к ней. А Варвара Семеновна все время попрекала его, что он новую мамочку нашел. Ну, Лёня мне сам рассказывал.
— Ее тоже понять можно.
— Понять-то можно. Но Леонид почти с отцом не общается.
Елизавета усмехнулась.
— Но это совсем не так. Например, в этом году мы часто ездили к Роману Сергеевичу на дачу. И что самое главное — Варвара Семеновна была не против. Наоборот, говорила, чтобы мы его на свадьбу позвали.
— Странно... Значит, время лечит. Слушай, Лиза, тебе надо с его отцом поговорить, он большое влияние на Лёню имеет. Попроси его помочь вас помирить.
— Я как-то об этом не подумала. Спасибо за совет. Пожалуй, я им воспользуюсь. — Елизавета ненадолго задумалась. Затем обратила внимание на пакет, который держала в правой руке и вспомнила: — Ой, я же тебе тут вкусняшки принесла. Держи.
— Спасибо, — принимая гостинцы, с улыбкой ответила Вера.
— На здоровье тебе и малышу.
Молодые женщины обнялись и попрощались. Раньше бы Елизавета и в страшном сне не подумала, что будет обсуждать свои личные проблемы с бывшей девушкой Леонида.
После встречи с Верой Лиза приобрела уверенность и решила созвониться с Романом Сергеевичем, чтобы попросить его помочь ей помириться с Леонидом. На тот момент девушке казалось, что это может помочь. Оставалось только надеяться, что так оно и будет.