В эту субботу всё шло как обычно. Наша семья собиралась на пикник. Семья – это мама, папа и я, а было мне тогда немногим более пяти лет. Мы ездили за город практически каждые выходные. Такие поездки, как говорили родители, очень помогают им набраться энергией на предстоящую трудовую неделю. И в этот день всё шло как обычно, мама собирала провизию, папа складывал в багажник автомобиля посуду, походную мебель, ну, и всё остальное, что может нам пригодиться на отдыхе.
Ехали мы долго, около полутора часов. Мы всегда уезжали подальше от города в погоне за свежим сельским воздухом. В принципе неплохие места для пикника начинались сразу за городской чертой, и местное население с большим энтузиазмом этим пользовалось. Но папа говорил, что городская пыль распространяется на пятьдесят километров, и мы ехали, ехали…
У нас не было каких-то излюбленных мест, да и папа говорил, что надо шире открывать горизонты, и вёз нас каждый раз на новое место. Единственным условием для нашей дикой стоянки было наличие хоть какого-нибудь водоёма, это могла быть и река, и ручей, на худой конец озерцо или запруда на том же ручье.
В тот день папа привёз нас на берег большого ручья, который можно было назвать и небольшой речкой. Берег с нашей стороны был крутой, но к воде спуститься можно было вполне комфортно по заботливо кем-то оборудованной тропинке. Возможно, это было чьё-то место для рыбалки, ручей был достаточно полноводным и рыба в нём явно водилась.
Так мы и расположились: с одной стороны ручей, с другой свежее скошенное пшеничное поле. Первым делом я спустился к воде, распугал греющихся у берега стайки мальков и головастиков, поймал пару лягушат, ну, в общем, провёл все процедуры, какие полагались мальчику в возрасте пяти лет попавшему на берег ручья. Родители абсолютно не беспокоились, что я упаду в воду или со мной случится какая другая неприятность. Хотя мне и было всего пять лет, но я уже был опытным «следопытом», я умел плавать (отец тренировал меня даже плавать в одежде), я мог собрать бересту, мелкие дрова, зажечь спичку и развести костёр, и многое ещё чего. Отец не запрещал мне практически ничего. Если он видел, что у меня что- то вызывает интерес, то он не отбирал и не запрещал, а учил правильно и умело пользоваться. Наверное, поэтому мне никогда не приходило в голову зажигать спички и бросать их с балкона, а вот развести костёр в нужном месте я вполне мог.
Когда мне надоела вода, я поднялся наверх и начал изучать скошенное поле. Мама накрывала и сервировала наш большой походный раскладной столик, папа уже раскочегарил угли и готов был водрузить на них нанизанные кусками курицы шампуры, ну а я, изображая самолёт, носился кругами по скошенной стерне.
Моё внимание привлекло стоящее метрах в ста от нашей стоянки странное деревянное сооружение. Оно было высоким, хотя как я вспоминаю сейчас, небольшим по площади. В мыслях я назвал его амбаром. Продолжая кругами «лететь» над полем, я стал потихоньку приближаться к амбару. Когда до странного строения оставалось не более тридцати метров, я почувствовал что-то странное. Хотя визуально ничего не изменилось, было ощущение, что моё тело влетело с разгону в какую-то густую и липкую массу. Я «спинным мозгом» почувствовал, что в амбаре кто-то есть, точнее ЧТО-ТО! И это ЧТО-ТО было очень для меня опасно.
Теперь я знаю, что это было логово СТРАХА. Есть такие места на земле, где селится страх, беспричинный, липкий, везде проникающий СТРАХ. У попавшего в такие места человека шансов на спасение практически нет. Спасение одно – усеешь убежать – беги, не успеешь – смерть.
Инстинктивно я побежал в сторону нашей стоянки. Каждый сантиметр продвижения мне давался с огромным трудом. Я не знаю, как мой бег выглядел со стороны, могу лишь рассказать об ощущениях, которые запомнил я. А запомнил я их на всю жизнь! Я бежал как будто в вязкой тягучей патоке, и она не только мешала мне бежать, но ещё и с каким-то неимоверным усилием тянула меня назад. Такие ощущения многие испытывали во сне. В тот момент у меня тоже было ощущение сна. Я видел, как отчаянно махала руками моя мать, как будто пытаясь помочь мне ускориться, правда потом, много лет спустя она сказала, что просто пыталась мне сказать, что стол накрыт, и пора приступать к обеду.
До стоянки оставалась пара десятков метров, когда эта вязкая волна ослабла, и я ощутил свободу. Я пулей подлетел к столу и остановился как вкопанный. Родители с недоумением смотрели на меня, видимо видок у меня был ещё тот, а я стоял и не мог отдышаться.
В этот момент я почувствовал как эта волна страха, от которой я только что кое-как убежал, точнее не волна, а очень слабый её отголосок, легонько прокатилась по нашей стоянке и ушла назад, видимо сил её на каком расстоянии не хватало.
Дальнейшее мне запомнилось как ролик немого кино в ускоренном темпе, ни один звук в мою голову не проникал. Родители на какое-то мгновение оцепенели, а затем начали лихорадочно закидывать вещи в машину, по ощущениям, уже через несколько секунд мы сидели в салоне машины. Отец запустил двигатель и как говорится – «тапок в пол».
Через пару десятков километров полёта отца видимо «отпустило», машина остановилась, он вышел, облокотился на капот и, достав сигарету, закурил. Мы с мамой сидели в салоне, она, упёршись руками в крышку бардачка, а я, сидевший на заднем сидении, вцепился руками в подголовники кресел.
Обратный путь проделали в полной тишине. Через какое-то время жизнь вернулась в привычное русло. Мы так же ездили на пикники, но этот случай никогда никто из родителей не вспоминал.
Много лет спустя я всё-таки попытался найти это место. И даже вроде бы нашёл, но никаких признаков, что здесь стоял амбар я не обнаружил. Может место не то, а может никогда этого амбара и не было…