Сюжет рассказа основан на реальных событиях.
Виктор шел домой, ступая, как любила когда-то в таких случаях выражаться его бабушка, «шаг вперед, два назад». Он неспешно возвращался от приятеля, которому помогал собрать письменный стол, прекрасно зная, что ждет его впереди, поэтому лучше было бы для него раствориться, исчезнуть, сгинуть, лишь бы только не видеть злобный прищур жены, ее ехидный оскал и не слышать упреки по поводу безденежья и того, что за «спасибо» всем дружкам, как дурак, помогает.
Ну, а что ему взять с многодетного отца-инвалида, которому всего-то помог полчаса, но Нину это всегда бесило, она считала, что нельзя быть таким безотказным, а то, совсем на шею люди сядут.
Эти моменты Виктор презирал больше всего на свете. Несколько дней назад он заработал за день и принес домой десять тысяч рублей, и Нина порхала на крыльях вокруг, наиграно изображая любящую жену. А потом, когда настали очередные дни без дохода, она начала метать молнии и становиться все невыносимее.
Так было всегда. Виктор работал на себя. Найти какую-то работу на предприятии в их поселке возможности не было, ездить в город тоже не получалось, автобус вечно переполненный, всем не удавалось в него попасть, до электрички полтора часа пешком, а на бензин, если на машине, уходило бы больше половины среднемесячной зарплаты. Многие, конечно, на попутках добирались, как-то умудрялись, хоть и тяжко это было. Но, помыкавшись так пару месяцев, мужчина нашел возможность зарабатывать на жизнь, оказывая услуги по сборке, ремонту и перетяжке мебели. Давал объявления в местной газете и на интернет площадках, часто в город выезжал на заказы. Заказы были не всегда, как и в любом другом деле случается. Обычно, если человек на себя работает, то доход не стабильный, как правило, но зато, часто бывают заказы, на которых можно за несколько дней получить весьма хорошую прибыль. В любом случае, зарабатывал Витя гораздо больше, чем его друзья на предприятиях с похожей деятельностью, но отличался его заработок тем, что те зарплату раз в месяц приносили, а он, как бы частями.
Потратит Нина его очередной доход и возмущается потом, что денег не хватает.
Виктор с грустью вдохнул осеннего воздуха и подумал, что сейчас снова начнется скандал. Наверняка, Нинка и вещи уже собрала, а в гараже ночевать не сезон. Поэтому мужчина будет вынужден молить прощения, не понятно, за что, ублажать своенравную женщину и та, потешив самолюбие, снисходительно кинет в прихожую дежурный матрасик и скажет:
- Другая на моем месте давно б пинка под зад дала, а я терплю… Спи, ирод, здесь тебе и место!
Открывая дверь, Виктор почуял запах жареных котлет и сглотнул слюну, предвкушая, как сытно сейчас поужинает, хоть и придется слушать визг жены по поводу того, что на такие блюда он не заработал. «А кто же заработал?» - всегда хотел спросить мужчина, ведь кроме него, никто копейки в дом не приносит, но всякий раз его слова вставали в горле комом. Он боялся обидеть женщину, а она его – нет.
Виктор первым делом прошел в ванную, помыл руки и войдя в кухню, увидел, что на столе ничего нет, открыв холодильник, тоже еды не нашел, но запах был настолько стойким, что он поспешил в комнату, чтобы спросить жену:
- Нин, а котлеты есть? Или мне почудилось?
- Есть, да не про твою честь! Машке жарила, а ты уже три дня как без работы. Кто не работает, тот не ест! Или ты думаешь, что я продукты достаю из воздуха?
- А десять тысяч ты куда-то уже потратила? – смущенно поинтересовался мужчина, и тут все началось...
Нина вскипела бурей негодования и начала выкрикивать заезженные дежурные фразы, которые Виктор итак уже знал наизусть, о том, что он попрекает копейками, которые приносит, что им с дочерью и одеваться надо, и школа требует расходов не малых, и за воду платить приходится, и за интернет, а он, негодник, и не собирается работать, ищет легких путей.
Конечно, то, что он в свободное от заказов время трудится то в доме, то во дворе, Нина считала само собой разумеющимся. Дров КАМАЗ переколол за пару дней, - обязанность мужчины, беседку во дворе поставил всем на зависть – на спасибо не рассчитывай. Огород убрал все двадцать соток, чтобы в зиму порядок на земле остался, никто не заметил даже. То, что санузел сам в дом провел, установил, настроил – никто уже не вспоминал, с топкой печи работу облегчил, сделав разные приспособления, тоже не видно. Да никаких его заслуг в доме и не было, по мнению жены, он выполнял лишь то, что должен и не более того. То, что не пьет мужик, не курит, как другие, Нина тоже не ценила. Говорила – лучше б пил, но денег больше приносил…
Не в силах слушать дольше ее визгливый крик, Виктор заметил на полу чемодан со своими вещами, и когда Нина ожидаемо крикнула: «Вон из моего дома, чтоб ноги твоей здесь больше не было, альфонс!», мужчина вспомнил, как обычно, в такие моменты, он принимался молить жену не прогонять его, обещал, что завтра же поднимет объявление, будет звонить по старым контактам, предлагать услуги и непременно найдется заказ. Но жена продолжит оскорблять его и он будет вынужден обнять ее, шептать успокоительные ласковые слова, просить понять и простить, что ей приходится его терпеть и мучиться. А потом …
Виктор вспомнил тот самый матрасик и передернулся от предстоящей ситуации. Взглянув на вытянутые тонкой стрункой губы женщины, на ее сверкающий злобой взгляд, почувствовав вновь аромат недавно жареных котлет, щекочущий в носу, он встрепенулся. Все скандалы, унижения, перенесенные за эти семь лет, пронеслись мгновенно перед глазами, и он решил, что больше не станет спать на полу в прихожей, словно пес, больше не услышит она от него слов извинения, потому что он ни в чем не виноват, и терпеть такое отношение к себе ради дочери, которая, как и ее мать, ни во что его не ставит, ему порядком надоело.
Он схватил чемодан и, отвернувшись от озлобленной искаженной гримасы Нины, сказал, уже с порога:
- Ну и уйду! Живи, как знаешь!
Женщина тут же закрыла рот от неожиданности на полуслове. Так он впервые повел себя. Конечно, иногда он уходил во время ссор в гараж, где стояла машина, которую купил-то он, но вот оформил на Нину, по ее настоянию, и пользоваться мог автомобилем с ее лишь позволения. Ночевал в гараже теплыми ночками, а когда появлялись деньги, возвращался в дом и Нина, принимая «дань» становилась на некоторое время доброй и ласковой.
Но в холодные сезоны Виктор ни разу из дома не ушел, и старался уладить ситуацию всеми немыслимыми способами, даже, зная, что придется спать в прихожей. Все лучше, чем замерзнуть по глупости.
На этот раз Виктор выскочил на улицу, хлопнув дверью, и отправился к приятелю, который жил на окраине поселка. Но, его не оказалось дома.
- На рыбалке с Петром, - ответила мать Василия, пристально глядя Виктору в глаза.
- Извините, теть Зин, я тогда пойду, - понурив голову, мужчина развернулся, но мать приятеля остановила.
- В дом войди, я пельмени сварила как раз, составь компанию.
Виктор не стал возражать, ведь во рту маковой росинки не было со вчерашнего вечера и в ближайшее время не предвиделось.
Накормив гостя, Зинаида Ивановна налила ему чай и снова посмотрела прожигающим взглядом.
- Грех, наверно, на душу возьму, но не могу смотреть, как маешься который год ты с коброй этой…
Виктор удивленно поднял бровь, неожиданно для себя услышав такие слова от всегда тихой спокойной женщины, а она тут же спросила:
- Как угораздило тебя на Нинке-то жениться? Где нашел ее?
И Виктор нехотя поведал историю своего знакомства с Ниной. Ему неприятно было вспоминать то время, всякий раз он проклинал себя за эту встречу, за выпивку, которая стала тогда в его жизни первой и единственной…