Мрачные больничные стены нагоняли уныние и тоску. Варвара Алексеевна ходила взад-вперед, задерживаясь у окна всякий раз, когда доходила до конца, казалось, бесконечного коридора. Она подолгу смотрела на людей, сидящих в низу на лавочках, общающихся со своими близкими, и просто гуляющими по больничной территории. Самой выходить не хотелось.
Пару дней назад, когда сын навещал ее, Варвара Алексеевна гуляла с ним недолго, поговорили, фруктов принес, печенья, картошку тушеную с курицей, его жена готовила, Галина. А тут уж третий день ни сын, ни невестка не приходили. По телефону общались, по два раза в день, но что-то в поведении их обоих Варваре Алексеевне не нравилось. Что именно, понять она не могла, но чувство, щемящее грудь, почему-то нарастало все сильнее.
- Чего грустишь, Алексеевна? – спросила женщина из соседней палаты, с которой они вместе когда-то работали, а теперь вот встретились здесь, вспоминая всякий раз при разговоре прошлые годы, которые вернуть уже никогда не удастся, как бы сильно не хотелось.
- Привет, Зоинька, да, грущу вот, - честно призналась женщина. – Павлушка что-то не приходит третий день, все на дела ссылается, а у меня прям сердце не на месте. Не нравится мне что-то, как они с Галинкой смотрят на меня. Как будто замышляют что-то. Грешным делом думаю, что в дом престарелых документы готовят. Вот, наверное, и из больницы справки ждут какие-то. Иначе для чего меня здесь держат столько времени уже…
- Ой, Варенька, какая ты была беспокойная в молодости, такой и остаешься. Ну сколько помню тебя, всегда найдешь, о чем поволноваться. Вот тебя и держат здесь, чтоб сердце в норму привести… и нервы. Нельзя же так себя накручивать, спокойно надо жить, тогда и здоровье крепче будет. А-а-ай, да я сама такая, что тебя учить. Мой вон тоже вчера не пришел, я уж чего только не надумала… А он с внуком сидел, как вышло, дочку напарница подменить попросила. А я дозвониться не могла, телефон у него разрядился, вот тоже, как и ты, во всех красках уже разные страшилки понапридумывала.
- Да, непростая штука жизнь, Зоя, правду говоришь. Я вспоминаю, как тоже мужа своего и ревновала, и придумывала всякое, когда задержится, бывало, а теперь вот, как не стало его, так все б вернуть, а невозможно. Теперь думаю, что никогда бы так уже не поступала. Доверяла бы как себе, но поздно понимание пришло… И так горько от этого, хоть волком вой...
- Ну вот видишь, также и на детей не надумывай ничего. Павел твой всегда примером был для подражания, да и жену нашел себе под стать. Вряд ли стали бы они избавляться от тебя, да еще и так вот по-предательски.
- Я и сама всегда считала, что Паша мой всегда ценить меня станет, да как появилась Галя в доме, он уже совсем не так ко мне относится. И не поговорит лишний раз, и не поцелует, и не посидит вечерком за чашкой чая рядом. А теперь, когда квартиру на него переписала, так и вовсе замечаю, что-то не ладное происходит, сердцем чую, Зоинька, и страшно мне…
- Ох, дуры бабы… Квартиру-то зачем переписала? Вот с этого оно всегда и начинается. Как бы ни было, а угол свой никогда не надо детям отдавать, это их и делает смелее. Ох, и натворила ты делов. Да-а-а, тогда не знаю, что сказать. Зачем… Квартиру то зачем…
Зоя Валентиновна продолжала охать, сопровождая эмоции всплесками рук так, что Варвара Алексеевна почувствовала еще большую тревогу и, сославшись на усталость, отправилась, не спеша, к своей палате.
Улеглась на кровать и, отвернувшись лицом к стене, горько заплакала. Потом утерла слезы и набрала номер сына.
- Да, мамуль. Ты как? Все хорошо?
- Все хорошо, сынок, а вы как? Спать еще не собираетесь? Не помешала?
- Да нет! Ну что ты. Как ты можешь помешать? Спать пока не собираемся. Мамуль, а ты… Не знаешь пока, когда тебя выпишут? Илья Сергеич говорил при нашей встрече, что через дней десять. Ничего не изменилось?
- Нет пока, ничего не говорил. Сказал, что завтра анализы сдать нужно и какие-то обследования пройти. Уколы отменили, лишь таблетки дают по две в день и процедуры, эти, как их, опять забыла…продолжаются.
- Это здорово! Значит, скоро и отпустят. Мама… А ты не будешь против, если мы еще несколько дней к тебе не приедем? Просто дел невпроворот, никак не выбраться. Если что-то нужно, то конечно, постараюсь.
- Нет, сынок, не нужно. Ничего… Фруктов еще много, да и к чаю все есть. Кормят здесь хорошо. Ничего не нужно. А если что понадобится, так в буфет спущусь… Не можете, так и не приезжайте, конечно, я понимаю. Ну, не буду отвлекать. Привет Галинке передай! Целую! Пока, мой родной!
- Передам, она вон тоже тебе ручкой машет. Не скучай. Спокойной ночи!
Нажав на кнопку сброса, Варвара Алексеевна задумалась. Вроде бы поговорили, как обычно, и голос радостный у сына, только вот… Какие могут быть дела, если он в отпуск собирался, а Галя, так та два через два работает.
Сердце поднывало необъяснимым беспокойством о том, что сын на самом деле решил сдать ее в приют, и теперь, возможно, стыдно посмотреть в глаза лишний раз.
Уснуть с этими мыслями никак не удавалось. Пришлось идти к медсестре, просить снотворное. Лечащий врач прописал, но женщина отказывалась всякий раз, а тут самой пришлось просить, делать нечего. Если не выспаться, то завтра голова будет болеть, давление поднимется, а это совсем не благоприятно для ее и без того ослабшего здоровья.
После того, как полгода назад Варвара Алексеевна похоронила мужа, с которым сорок лет прожили в счастье и любви, ее здоровье сильно пошатнулось и сын настоял на том, чтобы прошла полное обследование и подлечилась. И вот, после двух месяцев, проведенных в стенах этой больницы, она на самом деле стала чувствовать себя гораздо лучше.
Вот только для чего ей это самое здоровье, если сын решил избавиться от нее. Зачем ей вообще такая жизнь, среди чужих людей, в казенном доме…
Мысли роем кружили в голове и перед засыпанием, и сразу после пробуждения, и Варвара Алексеевна решила напрямую задать сыну все эти вопросы.
До обеда время пролетело незаметно. Анализы, процедуры, беготня по кабинетам, а после обеда в палату вошел Илья Сергеевич и присев на край кровати Варвары Алексеевны, открыл папку и, пролистав, посмотрел на нее с серьезным видом:
- Ну что, Варварушка Алексеевна? Не устали ли еще от нас? Домой хотите, наверное?
- Да не устала, что вы, я привыкать к вашему обществу начинаю. А домой, конечно же, хочу, дома, как говорится, и стены помогают, - сказала и снова больно кольнула мысль о том, что теперь, возможно, дом ее будет совсем не домом, а общей комнатой на шесть человек в каком-нибудь приюте для старичков и слабонервных…
- Ну, я вас понимаю очень хорошо. Поэтому спешу обрадовать. На завтра выписку готовлю. Анализы вот получил, так вас хоть в космос отправляй. Все просто замечательно! Поэтому с утра пройдите последнюю процедуру и звоните сыну. Пусть приезжает во второй половине дня!
- Спасибо вам огромное, Илья Сергеевич, за все благодарю покорно, - взволнованно прошептала женщина и утерла слезу.
После ухода доктора она хотела было позвонить Павлу, но подумала, что лучше не предупреждать, приехать неожиданно и сделать им сюрприз. Заодно и вторая проблема решится – не сможет Паша отвезти ее прямо отсюда в дом ветеранов, как наверняка, задумали, а вывезти из дома мать ему уже сложнее будет, придется искать причину какую-то, а она теперь осторожнее станет…
На следующий день, получив документы и вещи, Варвара Алексеевна вызвала такси и вышла за ворота опостылевшей больницы, вдохнув полной грудью свежего, не пропитанного запахами медикаментов, воздуха.
Она улыбнулась тому, что представился шанс не позволить сыну и невестке исполнить их коварный план, и уселась на заднее сиденье подъехавшего автомобиля.
За пятнадцать минут пути Варвара Алексеевна придумывала разные слова, которыми постарается вывести Павла на чистую воду, представляла их удивление от неожиданного ее появления, думала, как вести себя теперь, когда почти наверняка уверена, что от нее решили избавиться.
Открыть дверь решила своим ключом, который совершенно случайно оказался в кармане пальто. Но, или женщина отвыкла от своей двери за время отсутствия, или ключ не так вставляла, или… замок не тот…. Вот только пока она пыталась попасть ключом в замочную скважину, то так, то этак, услышала шаги в квартире и дверь неожиданно открылась.
- Вы-ы-ы кто-о-о? – Надломленным голосом спросила Варвара Алексеевна, громко сглотнув и озираясь по сторонам, пытаясь убедиться, что не ошиблась подъездом или этажом.
- Я хозяйка, а вы кто? – также удивленно спросила женщина.
- И я-я-я хозяйка, - с трудом проговорила Варвара Алексеевна, все еще не до конца уверенная, что пытается попасть в свою квартиру.
- Вы не можете быть хозяйкой этой квартиры, потому что я купила ее у мужчины. Хозяином был мужчина.
- Павел Власов? – неуверенно спросила, готовая в любой момент рухнуть в обморок, Варвара Алексеевна, когда мысли стали складываться во что-то более-менее определенное.
- Да, он. А вы…
- А я уже ухожу, - медленно прошептала и поплелась к лифту женщина.
Новая хозяйка квартиры пожала плечами и захлопнула дверь.
Варвара Алексеевна немного постояла и, развернувшись, позвонила в соседскую дверь. Открыли не сразу.
- Варя?! – проходи, - радостно поприветствовал немолодой уже мужчина, и сделал несколько шагов от двери, пропуская гостью, которая вошла и застыла на пороге.
- Иван, скажи, куда подевался мой сын со своей женой?
Мужчина посмотрел на нее удивленно и развел руками:
- Да откуда же мне знать? Сказал, что для тебя стараются. А ты разве не с ними уехала? Я думал, что тебя с больницы и заберут с собой. А как же…
Варвара Алексеевна слегка улыбнулась и покачала головой:
- Так я же не сказала им, что выписали меня, сюрприз хотела сделать, вот и вышло так, наверное. Сейчас, позвоню и все узнаем…
Мужчина пригласил ее пройти на кухню и включил чайник, пока Варвара Алексеевна пыталась дозвониться сыну. Но телефон его был безнадежно недоступен. После нескольких попыток она принялась набирать номер Гали, но та не отвечала на звонки.
- Ну вот, Ванечка, и осталась я одна… Сыном брошенная, без крыши над головой. Я ведь чувствовала, что они что-то замышляют, не зря ведь сердце мне подсказывало, но думала, в пансионат определят меня, а они меня на улице оставить вздумали.
Слезы струйками катились по тонким паутинкам морщин. Сосед взял женщину за руку и осторожно погладил ее по спине.
- Не расстраивайся так, Варвара, может зря накручиваешь ты себя. Посиди немного, да потом еще наберешь Пашку…
Женщина молча кивала. Но спустя час, ситуация не изменилась, и через два часа номер сына был недоступен.
- Пойду я, Ваня, что тебя отвлекать. У тебя свои дела, а ты вынужден меня утешать…
- Да какие у меня дела, Варвара. Оставалась бы пока решишь свои проблемы. Ну, куда вот ты пойдешь?
- Спасибо, Иван, но не могу сидеть вот так на одном месте. Пройдусь, подумаю, как дальше жить на белом свете… Спасибо тебе…
Выйдя из родного подъезда, Варвара Алексеевна молча, не оглядываясь, побрела по знакомым тропинкам, дошла до автобусной остановки и решила поехать к сестре, но той не оказалось дома.
Присев на скамейку у подъезда, она принялась вновь звонить сыну, затем невестке. Но ситуация оставалась прежней. Они, словно заранее все обдумали и торопились успеть сбежать подальше до ее выписки из больницы...
Больше коротких рассказов можно читать на моем втором канале.