Дневник моряка Дмитрия Абрамова с корабля "Красный вымпел". 1920е.

Этот дневник сохранился благодаря семье и в частности внучке Дмитрия Абрамова Марине Казаковой, с которой мы являемся троюродными сестрами. Мы решили опубликовать эти интереснейшие записи и фотографии, свидетельствующие о событиях 1920х годов.

Экипаж "Красного вымпела". Дмитрий Абрамов - третий слева в верхнем ряду (без кокарды).

Дневник моряка Дмитрия Гавриловича Абрамова

«Красный вымпел», 1924 г.

1-го июня (воскресенье) Владивосток

Снялись с якоря в 2 часа дня, Риток провожала меня и, как видно, ей трудно было тоже расставаться на столь продолжительное время. Риток хотела провожать меня утром, но так как корабль отошел раньше немного, чем должен был, то она опоздала и, как видно, это опоздание ее страшно мучило. Воротясь с пробного плавания, где пробыли около двух часов, я встретил Риту на пристани, откуда она не уходила до тех пор, пока мы не ушли в море. Ритуся спрашивала несколько раз, не сержусь ли я за то, что она опоздала утром. Разве я мог бы на нее сердиться. Будь я на ее месте, я, может быть, проспал бы и знаю, что Ритуся не поставила бы мне в вину это и не сердилась бы.

2-3 июня (понедельник и вторник). Японское море

Вчера весь день плохо чувствовал себя, несколько раз травил, есть ничего не мог, хотя и брал в кооперативе разную ерунду. Вчера первый раз стоял рулевую вахту, первый раз стоять понравилось. Вахту отстоял удовлетворительно, хотя один раз сильно уклонился от нужного курса, но это случилось не по моей вине, а по вине дежурного электрика, который в это время надевал колпак на компас, и пока он копался, я не видел курса. Когда пришло время сменяться, то получилось маленькое недоразумение. Не знали, кто очередной вступает на вахту (и должен сменить меня). Командир сильно рассердился, дал хороший нагоняй штурману и обещал посадить в канатный ящик того очередного рулевого, который должен был сменить меня. Но обошлось все по-хорошему и канатный ящик не пришлось занимать рулевым.

Сегодня стоял первый раз в походе сигнальную вахту, пришлось стоять собаку (с двенадцати ночи до 4-х). Стоять было ужасно плохо, холод, дождь, к тому же еще сильно качало, а сигнальщик должен стоять на верхнем мостике. Стоял на вахте и все время злился на старпома командира за то, что он заставлял меня стоять на верхнем мостике, а до меня сигнальщики стояли в рубке, но мне кажется, было неспроста.

После вахты первый раз поел, как вышли из Владивостока, и не травил, хотя и ел немного, но до сих пор есть не мог совершенно. Но чувствую, что опять скоро начну травить пищу, и думаю пойти травить или еще подождать немного.

Прошло около 6 часов, я еще не травил и, кажется, уже больше не буду. Бывшие ранее в плаваниях ребята говорят, что качка такая сильная в Японском море редко случается. Прошлый год совершенно не было за все плавание в Японском море такой качки. Травят и даже комсостав не отстает, за исключением Клосс. и Романовского, которые как будто и не замечают качки, поэтому им все завидуют.

Вообще-то потравили молодые ребята, прибывшие из флот-роты. Срослов тоже их активно поддерживал, хотя и говорил на берегу, что на него качка не влияет, а здорово его передернуло, ничего не может есть. Некоторые закачались совершенно и не поднимаются с койки. Сейчас был политчас, на который почти никто не пришел. Командир сам ходил по кубрикам и выгонял всех на политчас, а комиссар сидел в то время в крытой копте и дожидался, когда командир соберет команду. Политчас читал Мищенко на тему «Служба врм и Ленинские заветы». По существу темы ничего не сказал, а на политчасе присутствовали все пассажиры, которые только переглядывались, да усмехались и дивились уму комиссара. А Ланкин повесил объявление, что сегодня будет диспут на тему «Ты и Вы», и что будет политчас как раз над карикатурой в газете, что слишком противоречило теме политчаса.

Сейчас выпил кружку какао и иду на вахту, какао было очень вкусно. Невольно вспомнились материальные положения зимой, да и потери Ритули, которая в течение всей зимы не обедала почти ни разу, а она все-таки молодец, ни капли лишения не повлияли на нее. Да, для нее осталось еще одно испытание – это мое плавание, ну буду надеяться, что и это она выдержит, как выдерживала все остальные.

Фото из семейного архива.

4 июня (среда). Охотское море

С утра было чертовски плохое настроение, чем объяснить, я и сам не знаю. Потом прошло и стало хорошо как-то само по себе, для меня незаметно плаванье, что, наверное, повлияло на настроение в лучшую сторону, так и то, что в то время проходили как раз мимо японских берегов и было видно японские хибарки. Это на время оторвало от тяжелой действительности. Местечко Японии называется «Ида». Почти в то же время с противоположной стороны показался крутой берег Сахалина, который, к великому моему сожалению, мне не удалось хорошо рассмотреть, так как я стоял в это время на вахте. Хотя и видел в окно, но особенно что рассматривать не приходилось, так как руль бросить нельзя было.

Вечером был диспут на тему «Вы и Ты», к сожалению, мне опять не пришлось быть, стоял на вахте, но из разговоров видно, что диспут провалился. А главное – это то, что провалу диспута способствовал комиссар Мищенко, сознательно или нет он это делал, трудно сказать, но он отстаивал сторону «Вы» тогда, когда все пассажиры и вся команда была за «Ты» и против «Вы».

5 июня (четверг). Охотское море

Сильная качка, почти невозможно писать. Утром было очень плохое настроение и продолжилось до самого вечера, особенно после обеда. Был политчас, и Ланкин совершенно вывел из терпения своей дурацкой болтовней. Главное, что плохо, так это то, что они, то есть Мищенко и Ланкин, всю серьезную работу сводят к 0, и кроме того, Мировые все и их примеры применяют к своим условиям работы и делают их такими же малогодными, какие есть сами. Например, если военкор не умылся, то он нарушил завет Ленина. Если в/м опоздал на воду, то он нарушил завет Маркса. Не знаю, чем кончится вся эта болтовня, но думаю, что не хорошо, и нужно будет принять все меры к тому, чтобы предотвратить это нехорошее. Хотя и стыдно признать, но должен, что я все-таки мягко скучаю по Р. Но об этом рано еще писать, время еще впереди.

6 июня (пятница).

Сегодня ночью, когда стоял на вахте, корабль наскочил на кита, который под самым носом корабля развернулся. Хотя темно было, но все-таки заметно, что кит был очень большой, когда он развернулся, так даже судно заколыхалось. Скоро придем в Большерецк, где немного отдохнем от этой качки. Качает всего только 6 день, а уже всем надоело.

Интересно наблюдать отношение комсостава к Грицаю, все как-то смотрят свысока, при каждом удобном случае даже парят, что он не их с одной стороны, и с другой, что он слаб, что ему нужно учиться. На первое, то, конечно, он не особенно обижается.

Спал после обеда и видел во сне Р. Так странно было и не знаю, к чему это я часто стал видеть ее, не случилось ли чего с ней, а может быть, просто потому, что часто думаю о ней.

Старпом свое отношение ко мне резко изменяет. Например, сейчас ходил по всему кораблю искал меня. Спустя часа два, когда мне передали, что он меня ищет, я пошел к нему, он очень радушно меня встретил. Начал разговор о газете, потом постепенно разговор перешел вообще на культпросвет работу на судне и попутных портах. Интересно заметить, что взгляд А. вполне правильный, но, может быть, это просто рисовка передо мной, но не думаю, чтобы это было так. С делового перешли на разговор обывательский, я бы сказал.

7 июня, суббота. Камчатка

Р. Большерецк, сейчас захватили первый эксплуатационный катер, японский. Около 7 часов подошли в Большерецку, стоим на якоре, будем стоять несколько дней. Поэтому не буду много писать подробно, а то сильно устал, только что сменился с вахты, а завтра на свободе буду писать.

Что часто думаю о ней. Хорошо бы было, если бы она написала в Петропавловск письмо, а главное написала бы, как она устроилась в материальном отношении. Хорошо бы было, если бы она устроилась в библиотеке, временно, конечно. сегодня я первый раз вышел на работу и пришлось красить шлюпку. Не знаю, почему, но работать хотелось и работал с удовольствием, работу кончил скоро и сейчас имею свободное время писать.

Скоро иду на вахту, а хорошо все-таки, что у меня специальность рулевого, не приходится сильно перетруждаться и стою на открытом воздухе, стоим по два часа.

8 июня (воскресенье) Охотское море

Хотя и мечтал писать много сегодня, но, наверное, не получится, потому что гоняемся за японскими катерами с самого утра, дело в том, что поймали японский катер и придет. Рыболовы пошли на нем в Большерецк, в это время попался второй катер, задержали и этот, и послали на нем одного нашего рулевого, чтобы тот привел его в Большерецк. Но поднялся сильный туман и катер скрылся из вида в неизвестном направлении. Через несколько часов первый катер вернулся и доложил, что он не встретил второго катера. Предположений есть много о втором катере и судьбе нашего рулевого, но чего-нибудь ценного для определения местонахождения катера нет.

В Большерецк с представителями рыболовов ходил и наш комиссар Мищенко, что он там делал и зачем ходил, никому не известно, но только он, придя оттуда, привез с собой представителей местной власти и отпустил им разного товара и продуктов из судового кооператива на 50 руб. Чем это вызвано, не знаю, но команда его поступком сильно возмущена, и команда имеет основания возмущаться, кооператив не отпускает своим в/м товар в кредит, а только за наличные деньги, наличных же денег ни у одного из военморов (кроме комсостава) нет. Поэтому кооперативной лавкой пользуются только в/м комсостава, у которых у всех есть наличные деньги, а если и нет у кого, так им кашевар разрешает брать в кредит, а также и сам берет, мотивируя команде, что поймите, он не разрешает брать в кредит, потому что товару не хватит в кооперативе на весь поход, если выдавать в кредит. Замечательно поставлено дело, команде нельзя брать в кооперативе, а комсоставу, который получал авансы перед походом и запасал нужное для его потребностей на весь поход, кроме того, раздает товар местным обывателям. Пишу конец и только сейчас у нас 9 ч. утра.

9 июня, понедельник. Великий океан

Сегодня не спал всю ночь, не спала также вся команда. В 6 часов утра пошли на своем моторе разыскивать пропавший японский катер с нашим в/м. Вооружили катер пулеметом, взяли несколько винтовок и отправились, через 45 минут увидели большую японскую шхуну. Когда подошли к ней, то шхуна оказалась специальной рыболовной. После долгих переговоров удалось предст. Рыбохоты и установить, что шхуна хищная, поэтому мы должны были ей завладеть. На шхуну высадился я, Орлов и предст. Рыбохоты. Наш катер отошел на почтительное расстояние от шхуны и начал обстреливать шхуну, после этого японцы поняли, что он ив плену. Тогда я и Орлов начали действовать на шхуне, заставляли бросать рыболовлю, которую японцы продолжали ловить и в нашем присутствии, и начали выбирать якорь. Выбрав якорь, подняли паруса, но, так как ветра не было, то вся эта работа была бесполезна, и пришлось опять отдать якоря и опускать паруса. Сделавши это, мы опять сошли на катер, а шхуну оставили, предложили капитану не трогаться с места, а ждать нас. Воротясь на «Красный вымпел», мы узнали, что катер, разыскиваемый нами, вернулся несколько часов раньше нас, и командир, обеспокоенный нашим долгим отсутствием, вооружив его, подарил катер нашей команде, послал его разыскивать нас. вся эта волокита заняла несколько часов и уже подул хороший ветер, поэтому тогда мы снялись с якоря и пошли за шхуной, но ее в оставленном направлении не оказалось. Тогда стало понятно, что японцы от нас удрали. После 3-часовой погони шхуну удалось догнать, и японцы сдались без сопротивления, тогда шхуну взяли на буксир и пошли по направлению г. Петропавловска. Прошли уже первый курильский пролив, где нас сильно трепануло, и сейчас идем в Тихом океане.

10 июня, вторник. Океан

Уже целые сутки идем вдоль берегов Камчатки. Ну и дикая страна, вторые сутки идем, а я еще не видел ни одного куста или дерева, одни только голые скалы, покрытые снегом.

В 8 часов вечера пришли в Петропавловск. Первое время, пока сидел на корабле, город казался привлекательным, расположен среди гор, длинная бухта с каменистыми берегами, бухта называется ковшом и на самом деле похожа на ковш. Несмотря на то, что проход в бухту относительно узок, что трудно проходит большой пароход, все же если пароход проходит в бухту, то там свободно стоит и разворачиваются даже океанские суда.

Погода стоит хорошая, теплая. Но несмотря на то, что в Петропавловске средняя погода теплее, чем во Владивостоке, все же на сопках лежит снег. Когда окончили все судовые работы, то команде разрешили идти в город, хотя время уже было около 10 часов по местному времени (наши часы переводят на два часа вперед) было еще совершенно светло, ребята все пошли на берег, а также и я вздумал идти на берег. Около пристани встретил одного знакомого, вместе работали во Владивостоке. Ходили с ним по всему городу. Должен сказать, что обошли весь город и потратили на это времени меньше часа. Это говорит за величину города. Потом зашли к нему в дивизион (он комиссар дивизиона высшего грц.) Казармы у них вооружены хорошо, есть красный уголок, который вполне можно назвать приличным клубом. Из его слов видно, что подбор красноармейцев сделан хорошо. Плохо только одно, что почти все армейцы дивизиона служат на Камчатке более двух лет, а это невыносимо и уже к этой обстановке привыкнуть нельзя. Но говорят, что скоро их заменит другой дивизион. Пока ходили по городу, настроение было сносное, но, когда вышел от него, а нужно сказать, что от Васильева (так фамилия товарища) вышел в хорошем настроении, но, к несчастью, хорошее настроение пропало сразу, как только попал на улицу, где не видно было ни одной живой души до самого корабля. К тому еще душераздирающий вой собак, собак в Петропавловске очень много, целыми табунами привязаны они к деревьям вокруг бухты. Это те самые собаки, которые заменяют лошадей на Камчатке.

Начком на меня такую претензию, что не знал, что и делать. к моему счастью, п/х «Память Ленина» готовился к отходу и на следующий день должен идти во Владивосток, поэтому поторопился домой и сейчас сажусь писать письмо своей дорогой Ритуле.

11 июня 1924 года, среда. г. Петропавловск на/к.

«Кишинев» отошел от пристани Петропавловска в 7 часов сегодня, через неделю он уже будет во Владивостоке, и дней через 10 Риток будет читать первое письмо.

12 июня, четверг г. Петропавловск на/к.

Грузили уголь почти весь день. Хотя и сильно устали, настроение у всех приподнятое, объясняется, наверное, тем, что давно не работали и теперь всем приятно размяться и устать. Смех стоял весь день, почему-то все время «подкусывали» комсостав, а особенно досталось комиссару, который всю погрузку ходил с фотографическим аппаратом, хотя сам и не умеет с ним обращаться, особенно за то, что я сказал при всех, что выгоднее было бы возить с собой одного фотографа Зуева, чем всех фотографов, которых мы возили с собой, а также говорили некоторые ребята, что много возили балласта на коробке, что ему очень не нравилось.

Экипаж "Красного вымпела" в Петропавловске-Камчатском. Дмитрий Абрамов стоит в верхнем ряду без головного убора перед мальчиком.

13 июня, пятница, г. Петропавловск

Было объединенное собрание горорганизаций РКСМ совместно с нашей ячейкой, доклад делал Мил. Начала доклада я не захватил и только пришел к концу док. М. Нужно сказать, что доклад сделал сносно, но держался непростительно свински, главное – старался показать местной организации, что он умница не только своего корабля, а даже всего флота. Организация РКСМ очень маленькая, всего несколько человек, и работает, как видно, слабо, но зато «ЮП», хотя я их и не видел совершенно но видел их стенную газету, которая стоит на должной высоте, постоянно есть остроумные статьи и фельетоны, что по содержанию не уступают не только нашим стенгазетам, но, пожалуй, такие стихи и фельетоны редко встречаются и в «Красном Знамени». Как видно, у пионеров есть хороший руководящий орган.

14 июня, суббота, г. Петропавловск.

С 7 часов разгружались, выгружали весь лишний груз в склады. Интересно заметить, что на работе был весь комсостав, работая одинаково со всеми, чего раньше никогда не было. Что это на них повлияло, не знаю, но заметно, что комсостав меняет свою линию по отношению к военморам в лучшую сторону.

Политсостав, как и всегда у нас на корабле, и здесь остался последним, никто из них не вышел на работу. Мало того, что так три человека лодки причалят на корабле, хотят еще освободить от наряда Миляева, как от органа РКСМ. Ну, тогда окончательно он раздуется, а команда и так боится, как бы он не лопнул, а у него, как назло, с каждым днем утроба прибавляется, еще больше бесятся, а то как бы он стал ходить. Пришлось бы, пожалуй, сделать коляску, которой он бы управлял, как безногий. А все-таки дрянной человечишко. Что он корчит из себя, никак не пойму, взял где-то дурацкую привычку держаться, задерет нос, заложит руку в карман и говорит с таким видом, как будто он служит секретарем у какого-нибудь консула. Сегодня возили продукты в склад, где лежит разное сырье, особенно много есть медвежьих шкур, а главное, что для меня было интересно, так это китовый ус и моржовые клыки, которые я первый раз видел в жизни.

Если пойдем на север, там, наверное, еще больше будет встречаться интересного и нового для меня, хотя и скучный поход, но зато много нового и интересного я встречу, за поход чего проследовал бы во Владивосток, чего службу я встретил.

Воскресенье, 15 июня. г. Петропавловск.

В 1 ночи пришел в Петропавловск японский пароход, утром команда с «Рыбами» пошла туда, и я попал гребцом. Когда подошли к п/х, то встретил там знакомого, который сказал мне, что п/х «Память Ленина» потерпел аварию. Как жаль п/х, опытные моряки говорят, что «Память Ленина» был лучший пароход на ДВ, а загнали те сволочи. Интересно, как почта, погибла или нет, а жаль, если погибла, тогда Риток не получит моего письмишка.

Мы думали, что пойдем на помощь к «Ленину», но, наверное, не пойдем, если бы пошли, то уже бы снимались с якоря. Ведь всего третий день, как они прошли пролив Лаперуза, а вот «Ленин» не смог пройти.

Черт возьми, если бы была бы во Владивостоке, сейчас был бы дома вместе с Ритусей, а здесь сегодня ставят наши ребята спектакль в городе, хотел сходить, да неохота, да и делать-то там нечего. Наверное, пойду.

Ходили вечером по сопкам с одним товарищем, хотя и говорили, что нет на Камчатке баб, а на самом деле их до черта, и не трудно, кажется, их брать. На сопках встретили двух, шутливо намекнул, а они дурехи и зачастили хоть сейчас бери, товарищ…».

16 июня, понедельник. Рейд Петропавловск

Стоял на вахте и как раз в это время команда стирала белье и развешивала его по кораблю, а также завесили дорогу к командиру в каюту, а он, как назло, был не в духе. Подошел ко мне и спрашивает: «Вам вахтенный передавал, что я не велел здесь вешать белье?», я сказал, что не передавал, тогда он сказал: «Простите, почему он не передал? Я ему за это голову оторву». Виновных нет, только Нестеров, и здорово-то он перетрусил, думая, что командир приведет в исполнение свои слова. Команда хохотала до коликов.

А Мищенко забрался на сопки и оттуда наслаждался видами, а команда в это время стирала белье и топала на него.

17 июня, вторник, Петропавловск.

Грузили уголь, готовились к походу, говорят, что в Петропавловск не будем заходить, а пойдем сразу в Анадырь. Вечером зашел к нам в кубрик один парень из Рыбн. и сказал, что на почте есть письма, нашим ребятам в том числе и мне. Это было около 10 часов вечера, я пошел к вахначу, взял увольнительную и пошел на почту, но на почте никого не нашли. Из-за этого настроение пропало, полезли в голову разные мысли, думается, что письмо пришло от Р. или, может быть, от кого-нибудь из дома. Ну, не буду особенно думать, а по приходу обратно в Петропавловск получу.

18 июня, среда, Тихий океан.

В 4 часа утра снялись с якоря. Перед съемом якоря в бухту вошел японский пароход. Можно было на нем послать письмо во Владивосток, да некогда было, придется ждать, когда встретим какой-нибудь русский пароход и тогда уже послать письмо, а то, может быть, еще дойдет письмо, которое поехало на п/х «Память Ленина», который тонул, взялись отремонтировать и доставить во Владивосток за 12 000 кил., а жаль будет семьи. Риток не получит письмишка, которое писал из Петропавловска. Сильная качка, так называемая «мертвая зыбь», все травят. Я тоже уже потравил и чертовски себя чувствую.

19 июня, четверг, Тихий океан.

Сегодня была пожарная тревога, ребята совершенно не знают своих мест. Командир здорово злился и удивлялось, как он никому не приводил.

Сейчас получил два срочных задания, сделать два доклада, один на парткружке и второй на партсобрании. Кажется, решили все-таки нагружать меня всевозможными заданиями. Сегодня ночью один из ребят накрыл меня на месте приступ.

Уже вечером пришли на остров Беринг, расстояние от Петропавловска до Беринга 305 миль. Очевидно, нашему приходу обрадовалось все население, так как не успели мы еще подойти к пристани, как к нам побежало навстречу население острова. Поселок небольшой, всего несколько домов, как видно, скука страшная. Говорят, что незадолго до нашего прихода был американский крейсер. Это не совсем приятно, н опока еще фактов нет, можно быть спокойным.

20 июня, пятница, о. Беринг.

Ловил рыбу прямо с койки в иллюминатор на удочку. В 12 часов дня ездили в устье реки Непольской ловить неводом рыбу, но с нами пошли на шконке Реммер и Лебедев, и как видно, ехали не рыбу ловить, а уток стрелять. Поэтому, как пришли к месту лова, то они стали семафорить на корабль и докладывать, что рыба сейчас не идет, а будет в три часа дня, поэтому командир приказал вернуться на корабль. Таким образом не половили рыбы, и они не поохотились, а досадно, рыбы в реке очень много. Ребята пробовали руками ловить, да ничего не вышло, хотя рыбы так много, что не помещается вся в воде и много рыбы идет прямо поверх воды. Плохо, что не разрешают Камчадалам бывать на корабле, ведь они видят корабль всего один раз в год.

22 июня, воскресенье, Берингово море.

Гавань Преображенская медного острова Лиднат, окружность которого 60 миль, гористый сам по себе, на нем водятся котики и соболя из ценной пушнины и так вообще другой дичи много. Селение на острове маленькое, всего несколько дворов, живут алеуты, интересный у них обычай, от о. Медный до острова Берингов около 90 миль. Но, так как оба острова расположены в отдалении от моря, то сообщение с островами плохое, часть захватывают шконки и тогда отправившиеся в путь погибают, переходные средства от острова к острову есть только шлюпки, на которую садятся 10-12 гребцов и отправляются в путь. Перед отходом все население вместе с идущими в море идут в церковь (на острове есть церковь), и там по несколько часов молятся и просят бога о благополучном возвращении с моря.

Когда шлюпка подходит к острову, к которому направилась, то там, как только их завидят, начинают звонить в колокол на колокольне и собравшееся населении в церкви молится и благодарит бога за благополучный переход. Так же сами делают, когда возвращаются в свое селение.

Пришли обратно на остров Беринг, где, наверное, будем ночевать, хорошо, если бы остались здесь ночевать, бухта закрывает от ветра и погоды, совершенно не качает.

Сегодня воскресенье, раньше обычно в это время был уже дома, если бы сейчас прийти домой, вот бы обрадовалась Риток. Я бы, пожалуй, не меньше, если не больше. Прошло всего 22 дня, а я успел здорово соскучиться, особенно скучаю, когда стоим на якоре.

Подпись на фото "Остров Врангеля". Дмитрий Абрамов слева выглядывает из-за мужчины в матроске.

23 июня, понедельник, Усть-Камчатка. Пришли утром, катер ушел на рыбалку, а я, как вахтенный рулевой, остался на корабле и ни черта не делаю, такая шара редко обламывается.

Досадно, что не буду иметь возможности переписываться с Ритусей все время. Может и на самом деле что-нибудь случится и знать не будешь, а балда-то я все-таки. Что с Ритусей может случиться, вернее всего ничего. Она бедняжка, наверное, думает обо мне много, и я с дуру наговорил ей об опасностях в море, а на самом деле ничего страшного-то нет, если бы не было так скучно, то плавание было бы одно развлечение.

После обеда был политчас всех военморов, Ланкин раздал бюллетени с военморами, в/м должны были отмечать на попавший взгляд. потом как-то политчас вылилось в обсуждение действий комсостава. Ком в это время сидел в каюте капитана и все слышал, что говорилось в красной каюте. Когда стали часто упоминать командира, то он вошел с авторитетным видом в красную каюту, в это время как раз говорил Нефедов о том, что ему неправильно дали линию берега, Кин, войдя в каюту красную, не спросив разрешения у комиссара, начал требовать со свирепым видом, чтобы Нефедов повторил сказанное. Сначала Нефедов не говори, сказав несколько колкостей командиру, как то: «Вы ходите на политчас только тогда, когда на политчасе задевают вас лично. Вы не судья и я не подсудимый, чтобы требовать с меня повторить уже сказанное мной в каюте». Со зверским видом стал настаивать, чтобы Нефедов сказал, тогда Нефедов повторил свой взгляд относительно его наказания. Когда Кинес стал говорить, что Нефедову было дано наказание совершенно правильно и, что Нефедов за последнее время вообще стал плохо себя вести, и в конце Кинес обращался в сроках, командир сказал, что я бы просил в следующий раз в подобном случае политчасы не выливать.

Команда настолько опешила от выступления Кинеса и его свирепого вида, что несколько секунд все сидели в каком-то недоумении, и лишь комиссар, когда уже Кинес вышел, сказал, что командир тоже дурака валяет в моем присутствии, комиссар может говорит, все. Весь остаток дня прошел в том, что команда только и говорила о политчасе, все искали виновных.

В 30 милях от Усть-Камчатки есть действующий кратер. С 11 до 12 часов я целый час сидел на палубе и наблюдал за ним. Днем видно только то, что кратер дымится, но зато красота ночью, когда из кратера вылетает высоко раскаленная пламенная лава. Кратер расположен в тридцати милях, хорошо видно, как лава поднимается и стекает по склону.

25 июня, среда, Усть-Камчатка.

Сегодня в 12 часов дня ходили на моторе, хотели пройти через бар и в самом устье р. Камчатки ловить неводом рыбу, но, подойдя к бару, у нас случилось ужасное происшествие, мотор вел на буксире кунгае, на кунгае сидело человек тридцать: Ланкин, Мальцев, Силуль II, Разумный и я. Сначала стоял на руле Разумный, но потом устал и я его заменил, в это время подходили к бару. Первые два бара прошли хорошо, почти совершенно не зачерпнули воды, но 3-й бар налетел на нос как-то неожиданно настолько, что я не успел сообразить, что предпринять, а катер повернуло вдруг течением боком и бар с силой ударил и вышиб у меня весло, веслом я правил вместо руля. Тогда сразу кунгае попал во власть бара и его начало крутить и переворачивать. Мальцев не выдержал и прыгнул за борт, несколько секунд его не было видно в брызгах и пене, и потом уже он показался в нескольких саженях от нас. Картина была слишком томительная, с одной стороны, смертью грозило то, что он был как раз в середине бара, и, кроме того, вокруг Мальцева очень много было нерп, которые, увидев свою жертву, с кровожадным видом наблюдали за ним. Как только он показался на поверхности воды, ему бросили весла, хотя он ими и не пользовался. А несмотря на то, что был одет почти по-зимнему, он смог продержаться около 5 минут в бушующем море. За это время мы уже успели выбраться из бара и подойти к Мальцеву, вытащить его на борт, Мальцева, и выбравшись сами из бара стали дожидаться катер. Через несколько минут подошел катер, забрал от нас Мальцева, Ларкина и Симуля, и нас вторично взял на буксир, и стали пытаться второй раз перейти через бар. Но вторая попытка также была неудачна, оплошали опять на катере и на самом бару отдали буксир, и мы на кунгае остались в середине бара, но благодаря тому, что в это время у нас уже на руле стоял Орлов, очень умный и опытный, как день, мы благополучно выбрались из бара. Подошел мотор и взял нас на буксир, привел на корабль. Во время, когда Мальцев был под водой и вообще за бортом, состояние у всех было уже напряженное, и тут все поняли, как тяжело смотреть на погибающего товарища и чувствовать, что ничем нельзя ему помочь.

Вечером опять ходили и я опять на кунгае, но, так как не дойдя до бара испортился мотор, поэтому и не пытались перебраться через бар, и возвратились обратно.

У меня лично было какое-то новое для меня непонятное настроение, ни о чем не хотелось думать и не думалось, лишь только Риток один встал передо мной, и было ужасно жаль оставить ее одну. Я явно представил себе все то горе, пустоту и одиночество, которое почувствовала бы Риток, получив известие о моей гибели.

Вечером было партсобрание, перед собранием Мищенко (комиссар) позвал меня к себе в каюту и просил не выступать против него и не критиковать его, как члена партии, дабы не подрывать его авторитет, как комиссара. Собрание проходило очень хорошо, главное, с самого начала было направлено по правильному пути, а поэтому не было особенной ругани, которая наблюдалась вообще за последнее время на партсобраниях. Вопрос был о моральном состоянии корабля, доклад делала Грицай. Грицай тоже перед докладом приходил ко мне и говорил, что нужно быть более сплоченными на партсобрании, а также говорил, о чем он будет говорить на собрании, и спрашивал, правильно ли смотрит на вопрос о морали на корабле.

Собрание приняло деловой характер и вопрос затянули надолго, собрание хоть и продолжалось до 2 часов ночи, но прения еще не закончились, а поэтому собрание перенесли на 2 день.

26 июня, четверг, Берингово море.

Вечером что-то случилось с машиной котловой, трубка какая-то лопнула, а поэтому машину застопорили и стали вооружать корабль парусами, но, пока канителились с парусом, исправили машину, но я как раз был вахтенным на руле, а поэтому помогал поставить, когда поднимали парус, интересного особенно ничего нет, но, как практика, хорошо.

Политчас, читал сегодня книгу на тему «Революционное движение в России и работа В.И. Ленина». Политчас провел хорошо, несравнимо лучше, чем проводят наши судовые политработники. Один был недостаток в политчасе, так что рад, что он не остановился на работе т. Ленина и не выдвинул его в должной мере, как вождя пролетариата.

Сегодня узнал, что командир дал штурману 10 суток за то, что штурман, будучи вахтенным, не доложил ему, когда снимался с якоря в Усть-Камчатке.

29 июня, воскресенье, б. Глубокая.

Этот небольшой пропуск объясняется тем, что не было свободного времени даже записать.

Вчера было окончено собрание комячейки, так как я стоял на вахте, то н получилось принять участие в прениях, а жаль, хотя самое начало собрания я был и немного сказал.

Интересно заметить, что первый раз на собрании ячейки говорили против меня. Особенно характерно то, что в моем присутствии не заикнулся ни один обо мне. Объясняю это тем, что боялись говорить и задевать меня, боясь своей неправоты и предчувствуя, что с моей стороны будет основательный отпор обоснований на факторы. Думаю, что боялись говорить при мне, основываясь на том, что, когда я сменился с вахты, то ко мне пришел Ланкин, который начал с того, что с извиняющейся улыбкой начал спрашивать, как мое мнение относительно собрания, и когда я с иронией сказал, что ты, как председатель собрания, должен был знать, что меня на собрании не было, я был на вахте. Тогда он сказал: «Ты, наверное, знаешь, что тебя на собрании крыли», и «Я там тоже принял участие». Поговорив с ним немного, мне удалось доказать ему его неправоту, в какой-то момент он начал говорить, что и не считает себя правым, но должен был говорить об этом, как политрук. После разговора попросил меня пойти с ним к комиссару, я на это согласился. Когда пришли к Мищенко, тот тоже с первого слова начал говорить, что он не виновен в том, что сказал против меня несколько слов, а этого требовали обстоятельства.

В субботу пришли в бухту Глубокая и только что стали на якорь, к кораблю подошла шлюпка дикарей, которые живут в милях 3-4 от бухты. На шлюпке сидело 6 чел, 4 мужчины и 2 женщины. Это выяснилось в последствии из разговоров одного нашего моряка, который немного понимает это наречие. С первого взгляда нельзя различить, кто женщина, а кто мужчина, все одинаково черные, одинаково одеты в звериные шкуры.

Когда мы окончили работы и были свободны, то пошли к ним на берег стали болтать тоже, мы не понимали их, а эти нас. У одного военмора была с собой связка бус, он взял розовую нитку и бросил бусы в них. Тогда дикари, все 6 человек бросились и стали собирать эти стекляшки. Присмотревшись пристальнее, можно было различить женщин от мужчин. У женщин, например, в волосах были вплетены безделушки пуговицы, кольца и вообще безделушки, а также были растатуированны лбы, носы, щеки и руки тогда, когда мужчины ограничивались только медными пуговицами, украшавшими их пояса, повешены были через плечо, а также было разукрашено разными безделушками место пониже живота.

Сейчас мы ходили на моторе смотреть их деревню, и очень удивились, когда увидели, что у них даже юрт нет, а живут под шлюпкой, которая стоит у них перевернутая кверху дном. Имеются кладовые, которые устроены на срубах, где у них хранятся шкуры и вяленое мясо. Но интересно обратить внимание на то, что последние числа июня, здесь же везде лежит снег и лед в реках, а дикари живут себе преспокойно в своих шкурах и даже не стараются закрыться от ветра. Интересная у них лодка, сделанная из оленьих шкур, очень легкая, например, один человек берет ее и вытаскивает на берег.

Сегодня воскресенье, если бы я был во Владивостоке, сейчас шатались бы где-нибудь вместе с Ритусей.

31 июня, понедельник, б. Глубокая.

Утром в 5 часов пришел вахты и сказал, что «на море ходят нерпы». Из нашего кубрика никого охотников вставать раньше времени не нашлось тогда, я проснулся и узнал про нерпу, разбудил Сверчкова и поехали с ним на шконке ко льду. Когда дошли ко льду, то нерпа осталась на льду, и чтобы лучше убежиться в том, что там нет трещины, я выстрелил, хотя расстояние было большое, около 100 саженей. Когда выстрелил, то она на несколько минут скрылась, а потом опять появилась, поэтому мы решили, что нерп там нет, и стали подходить ближе. Подошли саженей на 30, я выстрелил опять, но нерпа скрылась опять. Когда мы подошли к месту, где она была, то там оказалась ее нора во льду, как видно, нерпа была ранена, потому что вокруг норы была кровь.

Когда пришли на корабль и стали говорить, что ранили нерпу, то Мальцев стал говорить, что я вру, что ранил, что нерпу ранить нельзя и тому подобное. Это меня заело, я стал звать его сходить посмотреть нору и кровь у норы. Сверчков подтвердил, что нерпа была ранена, но ему тоже не поверили. Мальцев не согласился идти смотреть нору, так как нора была далеко, а время было мало в нашем распоряжении. Тогда Мальцев с умным видом заявил: «Если ты попадешь в четвертную мишень на расстоянии 20 саженей, то я поверю». Меня это заело, и я с «фасоном» заявил, что не то, что в четвертную, а держу пари, что попаду в медный пятак на расстоянии 20 саженей.

Услышав мое самохвальство, многие стали коситься недоверчиво, но также нашлись мои сторонники, а поэтому и наше с Мальцевым пари состоялось. Первые два выстрела были даны мне для пристрелки винтовки, нужно сказать, что два выстрела пристрелочных были довольно неудачны, не только попасть в медный пятак, я даже не попал в ящик, на котором был пятак. Мои сторонники совсем упали духом, но собрав все свое самообладание, я выстрелили третий раз и к великому удивлению не только всех, но и самого меня, я попал в пятак. Пари держали с Мальцевым по пять фунтов печенья, были отданы расписки з/в капитан Ловкий, который сразу после результатов пари принес мне пять фунтов печенья. Конечно, кубрик рулевых считали злополучным стрелком. Никто, конечно, не поверил тому, что первые два выстрела неумышленно промазал, а наоборот все считали, говорили, что все застенчивые стрелки всегда умышленно промахиваются сначала, чтобы напрячь внимание публики.

После меня взялся Грицай стрелять. На тех же условиях, что и я, пари с ним опять держал рулевой Орлов, пари держали по 200 шт. папирос. Грицай промазал несмотря на то, что считается лучшим стрелком на корабле. Орлов получил папиросы и весь кубрик воистину ликовал, и мы были героями дня, а мы разложили на столе печение и папиросы, и дразнили ими всех, особенно своих противников.

А главное, что для меня приятно, так это то, что ни один не берется стрелять на моих условиях.

1 июля, вторник, б. Глубокая.

Второй день грузили сегодня уголь и сейчас только закончили погрузку. На погрузке, как и всегда, много было разговоров и шума, а особенно были недовольны поведением Реммера и Медведева, которые настолько неопытны в морской жизни и в жизни вообще, что не могут дать ни одного распоряжения, которое было бы правильным. Выявилась физиономия двоих электриков Зинева и Туберита, которые располагают льготами комсоставу на команду. Грицай держится со мной все время вызывающе, сегодня я дал себе слово этих трех типов иметь в виду. По приходу во Владивосток, особенно Грицай, который старается контактировать с органом ГПУ, и до, может быть, он это делает не сознательно, но во всяком случае, нужно присмотреться.

Не пойму, что творится со мной последнее время, сегодня проснулся в 3:45 минут от страшного кошмара. Видел все равно, что наяву, что какие-то две руки схватили меня за голову и старались задушить, и главное, я почему-то не мог никого позвать на помощь, и после продолжительной борьбы я с силой оторвал эти руки и с торжеством закричал, и закричал, как видно, сильно, так как некоторые ребята проснулись и спрашивали, в чем дело.

2 июля, среда, б. Глубокая.

Опять стрелял, но неудачно. Утром пришел Орлов и начал скулить, что выстрел был неправильный, тогда я ему предложил перестрелять, он, конечно, охотно согласился, но, когда пришли на место стрельбы, у него заслабило и он начал спорить о мишени, и предлагать такую мишень, которую совершенно не видно на раст. 20 саж. Мишень предлагал 5 копеек серебряных, черного цвета, мишень совершенно не было видно, поэтому стрелять я отказался. Тогда над ним начали все скулить, что у него слабина, а он вынужден был дать мишень величиной 5 копеек медных, но и в эту мишень я не попал, и мне пришлось уплачивать ему 5 ф. печенья. С 9 ч. утра начали стирку белья, после угольной погрузки белья набралось у всех много.

Но в 10 ч. дали дудку «окончить стирку и приготовиться на политчас». Такое распоряжение всех возмутило и меня тоже, я сказал, что ничего новости. В это время подошел старпом и стал делать мне выговор, что, к чему я вступил в пререкания с вахтенным, но я сказал, что мои слова ни к кому не относились, тогда он отошел от меня. Но вечером комиссар позвал меня и начал разговор на самые отвлеченные темы, а кончил тем, что сказал, что вот вы на палубе среди команды обсуждаете распоряжения комсостава, я спросил его: «Кто вам сказал?», он не назвал фамилии в/м и сказал, что это секрет.

Предупредил Мищенко, что на днях я лично ночью вызывает командир, не товарищ старпом и т.п., а просто старпом. Он ничего не ответил, кроме того, что сказал: «Это не так удобно знать, т. Петров», а проще просто Петров. Тогда я ему сказал, что нам, в/м, в/м также неудобно называть, товарищ старший помощник командира, а проще назвать старпом, но он ничего не возразил.

Вечером опять стреляли, хотя были из других кубриков, но условия закладной приняли почему-то в наш кубрик, и что интереснее, всего-то три условия. Условия следующие, попавший получает 2 ф. печенья и 100 папирос, если же попадут оба одинаково, то получат оба пополам. Если же не попадут оба, то тоже получат пополам. А есть должен у нас в кубрике, поэтому наш кубрик оставался в выигрыше при каких бы то ни было результатах.

Результаты стрельбы мне почти неизвестны, а после стрельбы принесли в наш кубрик печенья и попросили, я почти уже спал. Но спорившие разбудили меня и позвали чай пить с печеньем, но я не вышел, но я не вышел, поэтому мне на койку наклали печенья и папирос.

3 июля, четверг, б. Глубокая.

Вывесили новое расписание работ по приборам и утром, когда нужно было скатывать палубу, все толкались и не знали, что делать. Спросили дежурного старшину, тот сказал, что прибираться по расписанию, все стали убирать обледеневшие части и в результате на скатку палубы никто не вышел. Тогда все забегали, вахтовый говорит одно, старпом другое, и не знают. Кого слушать.

В девять часов была разводка и 4 человека, я, Орлов, Мальцев, Годипов были назначены для установки щита. Щит ставить пришлось долго, так как он переворачивался. Щит поставили прямо по носу корабля, и только возвратились на корабль старпом приказал перевесить щит, то есть лево по носу. С установкой щита провозились до 1 часу и после обеда щит опять переставляли, но не мы, а были назначены другие. Сегодня я должен буду делать доклад на парткружке, но доклад не подготовил, не только не подготовил, а даже и не заглядывал в материал, а говорить нужно об истории революционного движения за 12 лет, начиная с 1901 года и кончая ленскими расстрелами. Досадно, что не подготовил доклад, но нет совершенно времени. встал утром в 6 ч. до половины 12 работаешь, потом обед и опять работа до 5, с 5 ужин. Казалось бы, что вечер свободный, но нет, всегда найдется какая-нибудь работа, и так ежедневно.

4 июля, пятница, Берингово море.

В 7 ч. утра снялись с якоря и взяли курс на Анадырь. Еще в б. Глубокая были уже короткие ночи, да и то только ночью назвать можно потому, что садилось солнце, а такой ночи, как во Владивостоке, нет, круглые сутки светло.

5 июля, субботу, Берингово море.

Идем вторые сутки, сейчас 12 часов ночи, я как раз стоял на вахте. Солнце скрылось в половину 11 и через часа два опять появилось на горизонте. Сегодня с самого утра, то есть 6 часов идем мимо льдов, фактически должны были идти прямо, но думали обогнуть льды и миновать их. Но вот уже около 15 часов идем, а льды все еще обогнуть не можем, и сквозь одну цепь прорвались, так что, если поднимется ветер, то обратный проход будет закрыт.

Командир сейчас сказа: «Во что бы то ни стало в Анадырь придем», и как видно, думает прорваться сквозь льды, но это игра рискованная, чем она кончится, увидим.

6 июля, воскресенье (5 июля суббота), Берингово море.

Ночью перешли из западного полушария в восточное, поэтому у нас сегодня второй день суббота. Идем вторые сутки льдами, первый раз сегодня видел моржей, которые большими стадами сидят на кусках льда. Штурман хотел стрелять, но, как только стали подходить на расстояние выстрела, то все моржи сразу прыгают в воду. Начинается самая опасная часть нашего плавания, каждый час можно ждать, что запрет льдами. Интересно заметить, что командир вторые сутки, как начались льды, не сходит с мостика и вторые сутки не спит, и выглядит бодро. Все остальные сильно нервничают, а комиссар не выходит из каюты, хотя его место в настоящее время рядом с капитаном на мостике.

Сейчас было заседание парткружка, я делал доклад, хотя я и не готовился к докладу, а сделал сносно. Интересно, как командир относится, я зашел к нему и спросил у него книгу из комитета, нужно было взять одну историческую справку. Он сразу ожил, спрашивает, как прошло занятие, начал давать книги и советовать их.

Сейчас около 9 часов вечера, в 9 иду на вахту, какая разница времени, здесь девять, а во Владивостоке еще только 2 часа дня. Что-то делает сейчас мой Риток.

7 июля, понедельник, б. Провидение.

Пришли в бухту Провидение в 9 утра. Хотя бухта расположена ближе к северному полюсу, чем Анадырь, но здесь гораздо теплее, не только льда нет, даже и снега на сопках. Бухта расположена в «» м. от Берингова пролива, Берингов пролив «» м. и тот берег Берингова пролива уже американский в настоящее время находится всего в «» м. от Америки. По рассказам камчатских жителей в б. Провидение и ее окрестностях очень много белых бежавших офицеров, которые, удирая из Владивостока, мечтали пробраться через пролив Беринга в Америку, но, так как в Америке не принимали белых эмигрантов, то вся эта белая свора, перебравшись обратно через пролив, разбрелись по русскому берегу Берингову пролива, а главное, что в настоящее время этих ребят, так это то, что бежавшее офицерство везло много с собой буржуйских дочери вообще девиц, а когда их не приняли в Америке, то офицерства часть все же сумела пробраться за границу, но свору штатных проституток побросали здесь, по русскому берегу Берингова пролива, и как говорят, в настоящее время все эти девицы живут здесь в полудиком состоянии.

Это не только предположения и разговоры, будем стоять здесь, наверное, день, попробую узнать все, что только можно будет относительно поселка в б. Привидение.

Вчера во время прохода льдами, командир сильно нервничал, и обозлившись на в/м Зилява за то, что тот долго не выходил на лет, кричал на него и, между прочим, грозил убить. Вечером вчера штурман лаялся с в/м Хубертом и обещал последнего «спустить с мостика», посылал в дальний ящик, и Хуберт в свою очередь тоже огрызался и говорил штурману, что прошло ваше время орать на в/м и тому подобное, как после вылечилось. Штурман был прав и Хуберт заслуживал того, чтобы отправить его в опытный ящик. Хуберт заимствовал ложные сведения в вахтенный журнал и книгу наблюдений.

Ко мне лично относятся все хорошо, как комсостав, так и вахтенные. Комиссар хотя сегодня делал мне замечания, так я вполне заслуживаю, но только замечания, а не наказания. Стоял на руле, при перемене курса ошибся на 10 градусов.

8 июля, вторник, Ледовый океан.

В бухте Привидение стояли недолго, посмотрели уголь, там есть небольшой запас угля, и отправились дальше на север. Скоро 7 часов вечера. Пришли в б. Эмма, где мы с боцманом ходили на охоту, хоть ничего и не убили, но зато интересно было наблюдать за чукчами, там в б. Эмма есть несколько чукотских юрт. Юрт около десятка, сильно обездолена природой чукчей, которые живут в б. Эмма. Леса нет совершенно, одни только голые скалы, травы и то почти нет. Юрты построены при помощи китовых костей в б. Эмма, по всей вероятности был когда-то китовый промысел. По всему берегу разбросаны кости китов. Я очень жалею, что была плохая погода и нельзя было сделать фотографию, китовое ребрышко, которое в полтора раза выше меня. Я пребывал, ставил рядом с собой китовое ребро, с вытянутой рукой вверх достал только до половины, приблизительная длина ребра около 2 саженей, толщина около фунта.

Снялись с якоря в б. Эмма в 10 ч. вечера и стали продолжать путь на север, около 2 ч. ночи прошли б. Алеро, сразу пришли в восхищение от названия бухты. В 4 часа дня проходили мимо материка Америки всего в 8 милях. Сейчас выходим из Берингова пролива и входим в Северный Ледовитый океан. Далеко ли пойдем еще на север по ледовому океану пока неизвестно. Но во всяком случае, может быть, белых медведей увидим.

9 июля, среда, на якоре в б. Учеклен, Ледовитый океан.

Встали на якорь вчера в 5 ч. вечера, есть селение чукчей и несколько человек, служащих Управкома России. Русские живут в б. Учеклен около двух лет, все почти полу-пепельные, в течение двух лет в бухту не заходил ни один пароход, в прошлом году приходили два американских парохода, но Уревком им не разрешил стать на якорь, с те пор никакие суда сюда не заходят и люди, живущие здесь, совершенно оторваны от жизни. Один из русских не так давно сошел с ума, больной сейчас находится в селении, лежит, почему-то его ничем не лечат, отправить его куда-либо в больницу нельзя, так как не на чем, да и некому с ним возиться.

Хорошо в этом отношении поставлено дело у чукчей, они всех больных, чем бы они ни болели, убивают, и удивляются, почему русские на поступают таким же образом.

Чукчи здесь немного культурнее, чем во всех ранее встреченных нами чукотских селениях. Интересная тенденция у чукчей, а главным образом у чукоток, это иметь половое сношение с европейцами. Есть случай, когда чукотка встречалась где-нибудь в укромном месте с нашими в/м, просит его на ломанном русском языке сделать ей белого ребенка. Наши ребята говорят, что никто из них не имел еще сношения с чукотками, но этому можно поверить, так как на берегу редко случается белый в/м.

Вышли из селения Учеклен в 1 ч. дня. Особенно ничего не стоянке не было, если не считать того, что чукчи привозили на корабль торбаза и Ланкин одну пору выменял, а Ликонину советовал, комиссар не разрешил. Сейчас только и разговоров во всех кубриках об этом сырье. Комиссар дал 10 суток без берега Романовскому и по 10 суток без берега в/м Припитневичу и Бурсику. Первому за то, что тот, будучи вахтовым, не доложил ему о съеме якоря, и двум остальным за не выход на политчас, оба проходили этот у комиссара уже больше двух недель, а Киюсе все еще их не подписал, а поэтому и приказы эти не приводятся в жизнь.

12 часов ночи, сейчас заходили в бухту Лаврентия. Не знаю, почему не останавливались, а повернули и пошли обратно.

Вот уже несколько ночей, как ложусь спать, завешивая иллюминаторы, т.к. вся ночь светло настолько, что можно писать. Сейчас четверть первого ночи, пишу в кубрике без искусственного света. Скоро будет час ночи, у нас еще не было спуска флага, флаг спускается с заходом солнца. Почти каждый день рулевые говорят о том, что штурман Романовский, меняя курс, кричит свою любимую фразу «ничего подобного», рулевой говорит ему рулить, а он кричит оттуда «ничего подобного», а особенно старается кричать, когда Клюсе на мостике, и обычно это бывает так, что Клюсе делает нагоняй рулевому. Я не говорю о себе, у меня «заскок». В этом отношении и всегда вместо истины я вру, хотя это вранье отнюдь не умышленно, а получается как-то само собой, произвольно.

10 июля, четверг, Берингово море.

Утро, сейчас сменился с вахты, еще только 6 ч. утра, а день в полном разгаре, сегодня первый день вижу на севере таким. Сейчас прошли мимо бухты, названия не знаю, почему не зашли в бухту, тоже не знаю. В б. св. Лаврентия тоже не останавливались, как видно, торопятся вернуться в Петропавловск. Сегодня ночью видел во сне Шурку Болотику, Лемо Светлович. Интересно приснилось, будто бы он где-то они где-то в госпитале меня лечили, это их обоих специальность, но интересно то, что они приснились.

Около 12 ч. дня проходили проливом Севилье. Много встречалось бухт, но зашли только в одну, где к нашему кораблю подходили чукотские шлюпки и привозили шкуры нерп, некоторые ребята стали выменивать шкуры, около 20 шт. всего выменяли. Но, как только снялись с якоря, вахтенный по приказанию комиссара дал дудку «все купленные шкуры сдать в кооператив». Один из ребят пошел к комиссару и сказал: «Почему должны сдавать шкуры?», комиссар ему ответил: «Потому что выменивать нельзя». Тогда я пошел к нему и тоже спросил, для чего сдают шкуры в кооператив, он сказал: «Для сокращения, т.к. если будут у каждого валяются, то это будет жуть». Кому он сказки травил, черт его знает.

Несколько часов назад проходили мимо бухты и оттуда, заметив наш корабль, шла шлюпка, не знаю, по каким соображениям, но корабль не остановили, и дикари на шлюпке в недоумении смотря нам в след. Это непростительно с нашей стороны, люди, ехавшие к нам, может быть, несколько лет не видели корабля, и здесь, увидев долгожданный корабль, хотели, может быть, сообщить что-нибудь важное, но корабль не остановился.

Вечером было партсобрание и Попов поставил мой доклад несмотря на то, что я его должен делать в Анадыре. Я спал, приходит вахтенный и говорит: «Иди делай доклад в кр. каюту, там тебя ждут».

11 июля, пятница, б. Эмма.

Грузили уголь, погрузка отличалась от всех предыдущих погрузок тем, что грузил комиссар и Макаров, первый работал до конца погрузки, а второй проработал около часа и потом заявил, что он набил уже мозоли, а поэтому работать больше не будет. Мищенко хотя и работал сносно, но очень много говорил о том, что он работает. Грузить начали в 12 ч. дня и кончили погрузку в 5/2 ч. дня, работали здорово, так старпом сказал, что, если кончим сегодня работу, то завтра до 12 ч. работы пока не будет, поэтому работали все и уставали. Через силу после погрузки стали убирать палубу, в общем проработали с 12 ч. дня до 7 ч. вечера без перерыва. Но ребята не унывают, живут надеждой на завтрашнее спанье до 12 часов. Посмотрим, придется ли им спать, что-то не верится этому.

12 июля, суббота, б. Эмма.

Вчерашнее ожидание отдыха не оправдалось. Сегодня, как и всегда, разбудили команду в 6 ч. утра, и работали, как и всегда, до 12 ч., и команда не особенно волновалась относительно вчерашней провокации старпома до тех пор, пока один из в/м, Минаев, не сказал старпому: «Вы вчера обещали нам отдых до 12 ч., а сейчас заставляете работать», и старпом с таким задумчивым видом сказал: «Ведь вы же сегодня и не работали». Ну, тогда никогда покинуть, все заговорили, и что главное, плохо то, что работали не здесь, а на палубе, а говорили каждый у себя в кубрике. Сейчас снялись с якоря и вышли из б. Эмма.

Сейчас сменился с рулевой вахты, идем по направлению Анадыря. Качка сильная, еще первый раз за поход сегодня так сильно качает. Во время бортовой качки клало до 40 градусов, говорят, что прошлый год самая сильная качка была 32 градуса. Но хорошо, что нет ветра, а качка сильная пришла от шторма, который был в 300 милях от нас в N направлении. Многие ребята закачались и несколько человек тошнило. Я тоже думал потравить, но удержался.

Сегодня суббота ранняя, когда стояли во Владивостоке, я в это время был бы с Ритусей вместе, а сейчас об этом приходится только подумать.

13 июля, воскресенье, Берингово море.

Идем льдами с 6 часов утра. Мне пришлось стоять вахту во льдах до 2 часов, править рулем очень плохо, все время льдом сбивает с курса. Когда стоял на вахте, лед был не так опасен, а сейчас уже зашли далеко вглубь льдов, и все чаще и чаще давать задний ход машины, и выбирать путь среди ледяных скал, и сквозь чащи все трудней и трудней пробираться. Но хочется даже рисковать, но прийти в Анадырь. Сейчас всего милях в 20 от Анадыря, но едва ли сможем выйти в Анадырь. Сейчас видел тюленя на льдине на расстоянии 30 саженей. Сейчас 12 ч. дня, разница времени с Владивостоком 3 ½ часа. Если бы были во Владивостоке, уже собирался идти бы домой, где ждала бы меня моя Риток.

6 час. вечера, сейчас сменился с вахты. Эх, если бы я знал Моргафон, как трудно сейчас приходится стоять. 2 часа стоишь вахту рулевого и потом 2 часа, как подвахтенный, бросил лот, лот ручной, выбираешь из воды голыми руками, а ведь холодная вода, ниже 0, -3. Идем во льдах, судно плохо слушается руля, льдом сбивает с курса, но уже показывается Анадырь и материк, там хотелось отдохнуть, но надеяться глупо, что ожидает нас в Анадыре, никто не знает, возможно, что там еще больше придется работать.

Что же сейчас делает мой Моргофанчик, думает ли она о том, как трудно мне сейчас, здесь, в 1300 верстах от нее. Буду надеяться и думать, что Риток тоже меня не забывает.

14 июля, понедельник, р. Анадырь, г. Ново-Маринск.

Пришли в 8 час. Утра. Заход в устье Анадыря был трудный, особенно досталось нам, рулевым, фарватер очень узкий, приходилось беспрерывно бросать лот. В 8 час. утра сменился с вахты и лег спать. В 10 ч. меня разбудили ребята громкими разговорами, оказалось, старпом нечаянно ранил в ногу Срослова, пуля прошла ниже колена, в мякоти не задело даже жил, но ранение все-таки сильное, в середине ноги пуля прошла насквозь. Срослов сам дошел до госпиталя, но в госпитале сразу упал без памяти. Через полчаса после ранения я заходил к нему, он уже пришел в себя и говорит, что очень больно в ногу, доктор дал ему морфин и Срослов в благодушном настроении пустился в разговоры. А он кажется, Лерку не забыл и до сих пор, как только зайдешь к нему, он после своих соображений относительно ранения ноги, говорит о Лерке.

Старпом сильно перепугался и схватившись за голову кричал: «Что я дурак наделал», а на самом деле старпом какой-то несчастный человек в этом отношении, вот уже второй случай, то Мальцева маленько не утопил и сейчас вот опять со Срыловым история, и черт его знает, как это у него случается, ведь он примерно осторожный, просто не везет человеку.

15 июля, вторник, Н-Маринск.

Сегодня ровно полтора месяца, как вышли из Владивостока и треть нашего плавания, еще осталось не менее 3 месяцев быть на Камчатке. Что там поделывает мой Риток, как она прожила эти полтора месяца? Может быть, она голодала и мало ли, что может случиться. Скорей прийти бы в Петропавловск, может быть, там есть письма и Ритуся пишет о чем-нибудь важном, как для меня, так и для нее.

Вечером мне сказали о том, что штурман Романовский дал мне 3 наряда вне очереди. Это меня здорово обозлило на штурмана, так он не имел права давать наряды. Наряды он дал и написал в книге дисциплинированное взыскание: «За неисправное состояние винтовки». Винтовку мне выдана бракованная, при получении винтовки я заявил Штурману, что у винтовки есть трещина в канале ствола и вырван штык. Штурман на это ответил: «Черт с ней, пусть пока побудет у вас, а потом мы ее сдадим в порту». Про обмен винтовок в порту, про мою винтовку штурман забыл и так она осталась у меня. Несмотря на то, что винтовка брак, я ее чистил и перед осмотром оружия также чистил, но осталась трещина в стволе.

16 июля, среда, р. Анадырь, Н.-Маринск.

10 ч. утра, два раза уже снимались с якоря, но снова становились на якорь на прежнее место, слишком узкий фарватер при выходе из Анадырской губы, а на море сильный туман, командир не рискует выходить по узкому фарватеру в сильный туман.

Уже шесть раз снимались сегодня с якоря, но выйти из Анадырской губы все-таки не удалось. Уже больше сегодня сниматься, наверное, не будем, пошел сильный туман и уже поздно. Настроение у всех подавленное, как у в/м, так и у комсостава. Да еще неизвестно, чем это закончится, но кончиться может не совсем приятно для нас. Главное то, что нет связи, радиотелеграф не с одним городом, в Анадыре станция не работает, а с Петропавловской станцией связь тоже порвана (большое расстояние и наш аппарат не берет).

Хорошо, если Риток ничего не знает, где я сейчас нахожусь, а то беспокоилась бы и думала, что мне угрожает что-нибудь опасное. Плохо только то, что Риток знает, наверное, что связь у меня с Владивостоком порвана, а поэтому, наверное, думает и предполагает что-нибудь ужасное, хотя на самом деле ничего страшного нет.

17 июля, четверг, Берингово море.

В 7 час. утра снялись с якоря и удачно вышли из Анадырского лимана. Сейчас 2 ч. дня идем по Берингову морю, раньше качка на всех действовала как-то неприятно, а сейчас чувствую, что корабль идет по морской пучине и свободно качается на волнах, все довольны, а особенно довольны, видя вокруг корабля морской простор. Мы, рулевые, сейчас нам уже не приходится бросать каждую минуту лот, и мы свободно отдыхаем. Но я, кажется, напрасно слишком сильно радовался морскому простору, впереди показался лед, а поэтому наше мучение сейчас снова начнется.

18 июля, пятница, Берингово море.

Сегодня качки уже нет, но от вчерашнего не можем все еще опомниться. Вчера утром я писал, что все довольны, что вышли в море и что есть на море качка, но довольны погодой были, погода скакала, а к вечеру сильно потеплело – качка, что люди травили в каюту. Я не травил, но чувствовал себя очень плохо. Вчера, когда шли в полосе льдов, то видели очень много нерп и моржей, убегали от корабля, стрелять не пришлось. Сегодня Срослов рассказал мне одну историю, которая случилась несколько дней тому назад. В/м М. рассказал Срослову. В/м М. пришел за обедом и стал в очередь около камбуза, в это время комиссар вышел из своей каюты и сказал заискивающим голосом М.: «Зайдите ко мне закурить папиросу». М. сказал, что мне же некогда я на вахте, тогда комиссар стал упрашивать и М. согласился. Когда М. пришел к комиссару, комиссар стал упрашивать его слезливыми словами: «Вы, т. М., постарайтесь, пожалуйста, поставить спектакль». Ум. М. все это рассказал Срослову, как товарищу, а Срослов пошел к комиссару и рассказал ему якобы, как в оправдание себя, со словами: «Т. комиссар, мне в/м М. рассказал». Вот за это комиссар, конечно, обозлился на в/м М., а Срослов очень доволен своей шуткой. А я, кстати, до сих пор не могу решить относительно, считать ли его помыслы светлыми или нет.

Ведь была же ситуация, когда он находился со мной в хороших отношениях, писал на меня Батису. Возможно, он и в настоящее время мой разговор передает кому-нибудь. Да это логично, офицер, а поэтому с ним нужно быть настороженным.

Сегодня командир не в духе, кричал на Сверчкова «Убью!» за то, что тот не расслышал команды и вместо право руля выполнил лево. Потом ночью в/м Крылов, будучи на вахте, заснул. Уже командир сам его искал и нашел спящего в кубрике, тогда здорово материл. Штурман собрал всех на мостик и стал кричать на них за то, что те не остановили …нрзб.

19 июля, суббота, б. Глубокая, Иматра.

В 7 час. утра пришли сюда, в б. Глубокая, снег почти весь уже стоял. Первый раз за все время, как вышли из Петропавловска, сегодня хороший день. Интересно заметить, что комсостав начинает совершенно по-другому держаться. По-видимому дискуссия, которая продолжалась два дня, по вопросу материального состояния, которая повлияла в положительном смысле не на полит состав, а на комиссаров. Старпом и командир держится с командой совершенно, как с равными, часто можно заметить, что какую-нибудь работу, которую заставляет делать в/м, делает сам. Сегодня командир сам ездил на берег и белое нрзб. Часто стали разговаривать с командой, а с отдельными в/м, как с равными. В этом политсостав начинает отставать от комсостава, когда политсостав забюрократился. И все чаще и чаще стали держать себя с командой, как начальники, наверное, Киюсс сам догадался и вовремя предпримет соответствующие меры.

12 час. ночи, стою сигнальную вахту, сейчас только вступил, нужно стоять четыре часа, а спать хочется. Сегодня было партсобрание, я делал доклад «о сонном малые», доклад признали сделанным «хорошо», а также выписали резолюцию, как можно чаще давать мне доклады, по второй части выступления я выступал против. Но все-таки резолюция прошла целиком, а мне это не особенно улыбается. В текущих делах я ставил вопрос о региональном распределении потребности.

Первым по вопросу выступил я и говорил о необходимости давать более серьезные вопросы, разбираемые на партсобрании, политсоставу и президиуму ячейки, и предлаг. вынести пожелание ячейки предупреждать докладчиков не позже, как за 2 недели до собрания, против моего предложения высказалось 4 чел.

1. Миляев против первой части предлож., мотивир. тем, что политсостав и так перегружен (он и себя приписал к политсобранию).

2. Попов против меня вообще сказал, что Абрамов хочет нарушить весь план, намеченный морфлотом.

3. Лантин, не знаю, чего хотел сказать, но сказал только, что ни одни партии политсостава, достойные делать доклады, а доклады делают все. Я против этого не возразил.

4. Мищенко против не моей резолюции, а против меня, и особенно остановился на моей бороде, и сказал, что на мои слова, что зачастую в/м путается и не может говорить. Не знаю, как это может в/м с такой бородой тушеваться, указывая при этом на меня, я побрил бороду и сделал бланше, и вышла довольно-таки представительская физиономия.

Все переглянулись между собой и это помогал в то число и меня, не понял, к чему он это сказал.

Кроме того доклада, стоял доклад предст. в/м Макарова, который не делал доклад, т.к. не подготовился, несмотря на то, что я Макарову на собрании сказал, что: «Вы, имея столько свободного времени, не смогли подготовить доклад», то было оскорбление. Но он не только не обиделся, но почти все время по всем вопросам поддерживал меня.

20 июля, воскресенье, Берингово море.

До обеда было отличное настроение, а сейчас без всяких на то предпосылок, почему-то очень плохое, может быть, потому что в это время я обыкновенно уже собрался в былые времена домой пойти к Ритусе, а сейчас не только не видел Риток, даже не знаю, что с ней, где она, и что она делает. Может быть, сидит, не евши с утра или вечера, может, ждет и тоскует по мне.

Скорей бы прийти в Петропавловск и узнать, что сейчас делает и как живет моя дорогая Ритуся.

Жаль, что дороги, а может быть, и не только дороги притягивают это место. Сегодня я много и долго думал о доле моряков и пришел к одному заключению, что все мореплаватели несчастны в этом отношении. Конечно, я говорю о действительных моряках, которые уходят в море на всю кампанию тогда, когда везде самый разгар жизни, все увидят, а несчастный моряк видит только голые скалы и те-то редко, а в большинстве своего плавания только бурые волны да временами, как разнообразие свирепые штормы, где каждую минуты жизнь всех людей зависит от отдельного человека и сплошай или растеряйся, и все погибнут вместе с кораблем. И вот могут иногда такие мысли в голову и становится сам собой вопрос, за каким чертом мы живем, и кому нужна наша жизнь? А сколько мучений, сколько лишений переносили в это время, когда такие же люди живут и наслаждаются жизнью.

Сегодня Гриня высказал свое мнение относительно моего наблюдения, да, он прав и взгляд его вполне верный.

Что же касается комиссара, то многие ребята и сегодня еще хохочут над его остротами в отношении моей бороды, а некоторые просто говорят, что его завидки берут, поэтому он и дуется.

Залив Алеутский, 21 июля, понед.

В 2 часа ночи выступил на вахту. В 4 ч. утра сменился на и вышел на лед, проспал до 5 ч. утра. Снова поехали на кунгае на берег. Поездка на кунгае была довольно интересная, а поэтому я на ней подробно остановлюсь. Мотор взял кунгае на буксир, рулевой на кунгае был, и я подремал. В/м Вортов электрик, туда прошли хорошо, вошли в реку Ошуторку и поднялись вверх по ней около 10 м. Первый раз такую реку я встретил на Камчатке, река довольно широкая, протекает по ровному руслу, и по берегам хорошая растительность. Все это было хорошо, но когда возвращались обратно, то начался прилив и в устье реки образовался громадный бар. Но делать было нечего, и мы должны были идти через бар. Не буду писать о своих переживаниях, которые пришлось пережить за какие-нибудь 30 минут. Нужно только представить себе шлюпку среди неправильно идущих волн, вышиной до 8 сот. Но я очень доволен собой, в течение 30 м. продолжалась борьба с морской стихией и я ни разу не растерялся, не выпустил весла, что могло погубить нас обоих.

К кораблю подошли полчаса спустя. Я пробыл, не евши и плохо одет, 8 час. на ветру, к тому же бар вымочил нас до нитки. Когда же пришли на корабль, то сразу стали сниматься с якоря, и моя очередь была на вахту заступать. Сменившись в 12 часов дня с вахты, сильно хотелось жрать, а жрать, кроме щей с кислой капустой с салом, было нечего, а кроме того, еще и хлеба нет, а одни сухари черные плохого качества, часто попадаются плесневые или горелые. Пообедав, лег спать, но через несколько минут пришли и стали будить политчас. Я сказал, что сильно хочу спать и болит голова, а поэтому на политчас не пойду и прошу доложить об этом комиссару. Через несколько минут пришел дежур. по низам и сказал, что комиссар велел идти явиться к нему. Когда я пришел, то он читал политчас, я встал перед ним и сказал: «Вы приказали явиться к вам», он сказал: «Да», когда я сказал, что болит голова, то он ответил, что у нас все больные находятся в госпитале. Я на эту глупую фразу не знал даже, что ответить, повернулся от него и вышел, лег спать.

После политчаса он опять позвал меня. Когда я пришел, то он сказал: «Я должен наложить на вас дисциплинарное взыскание», меня разобрало зло, и я ему резко сказал, что это могли бы сделать и не советовавшись со мной, тогда он сказал: «Вот я и наложу», я сказал: «Пожалуйста, сколько угодно», и вышел.

22 июля, вторник, б. Ичиги.

Старпом сегодня сказал мне, что комиссар его приятель и сказал: «Напрасно вы решили с ним объясняться». Но после я узнал, что комиссар хотя и написал приказ о наложении на меня дисц. взыс. 10 суток без берега и 7 нарядов, но старпом переговорил с комиссаром и приказа до сих пор еще нет. Ланкин тоже пришел, как видно, по просьбе Мищенко, и с видом побитой собаки стал говорить: «Напрасно ты не рассказал раньше комиссару, почему не явился на политчас».

Вечером пошли на моторе в чукотское селение, пошел и комиссар. Интересно обратить внимание на то, что комиссар не Ланкин, не ходит никогда на берег, когда этот поход опасный, и когда нет никакой опасности, то из них кто-нибудь идет обязательно.

25 июля, пятница, Усть-Камчатка.

Утром пришли сюда, здесь стоит п/х «Память Ленина» ходили на велоботы, туда отвезли наш коллектив и представителей к обеду, начался шторм и нам пришлось долго мучиться на велоботе, пока не подошли к Памяти Ленина оттуда взяли на шлюпку всех своих за исключением представителя нрзб, который, зная, что мы сейчас снимаемся с якоря и идем штормовать в море, не пошел с корабля и, не смотрел на весь позор его трусости, остался там. Оттуда шли на шлюпке очень радостно, управлял Клюсс, и мы, почти ничего не делая, подошли к своему кораблю.

Сегодня написал дипломную командную на штурмана.

Вчера выдавали нам торбаза, есть на корабле и кухлянки. Если были бы деньги, можно было бы купить лучшую кухлянку за 35 рублей. Вот было бы радостно, если бы я достал Ритусе к зиме хорошую кухлянку.

28 июля, понедельник, Берингово море.

В Усть-Камчатке на купаться пошли на берег ревизор Реммер и еще трое, комиссар и Аврелин ушли раньше на Японском катере. Туда прошли удачно, но оттуда не могли скоро выбраться, Аврелин собрался было собрался пойти на японской шлюпке, но при первой попытке шлюпку перевернуло прибоем. После этого ужен не пытались выходить в море и двое суток были на берегу, и на третьи сутки японский катер привез наших ребят на корабль. Клюсс здорово обозлился и сказал ревизору и Реммеру: «Поступайте как хотите, но, чтобы к утру был на корабле. Пока Реммер и ревизор возились да собирались, японцы спустили кунгас и привезли на наш корабль.

Вчера было собрание, на котором делал отчет Ледищев как пред. РКИ. Доклад сделал очень плохо, а что главное, так это совершенно не коснулся своей работы, а только перечислял нужды, взятые у ревизора, и что учудил, эти нужды иногда перевирал, и ревизор его поправлял.

В смысле доклада я внес предложение, чтобы Ледищев перестал перечислять нужды, а перешел бы к своей работе, но Мищенко был предс. и мое предложение не поставил на голосование, тогда все загалдели и стали кричать почему не поставил на голосование мое предложение. Не нрзб, что собрание не одобряет его доклад, сказал, что я на том свой доклад и закончу.

После доклада были прения. Нужно сказать, что после того, как в прениях я здорово продернул комиссара и секретаря ячейки за то, что они не инструктировали, не доделали. Мищенко стал очень внимателен ко мне до окончания собрания. Предложение выслушали по докладу, сошлись разные мнения. Но голосовали только две ячейки, работу признают удовлетворительной и пред. РКИ теснее связаться с хозяйственниками.

Мою

1. работу признать неудовлетворительной
2. гр. склад РКИ. Не присваивает распорядительных функций корабля
3. группе сод. РКИ лучше ознакомиться с инструкциями и положениями РКИ. Комиссару и отв. секретарю взять ячейки руководство под гр. сод. РКИ.

Резолюция прошла моя, за исключением слова «неуд.», которое заменили на «уд.». многие были недовольны моей резолюцией, особенно главки корабля. Сейчас идем на остров Меокат, где должны встретить «Главный». Хорошо, если бы там были письма. Некоторые ребята уже получили письма через Японию. Как досадно, что не пишет Риток. Напрасно я ей говорил писать только в Петропавловск.

1 августа, пятница, г. Петропавловск.

Вчера пришли в Петропавловск, ночью встали на рейд. Утром перешли на угольную пристань. Здесь сейчас стоит Американский гидроплан и Английский тральщик. Утром принесли почту, мне тоже было письмо от Риты. У нее, кажется, дела налаживаются со службой. Эх, хорошо если бы было регулярное сообщение, тогда всё-таки чаще можно было бы писать письма и ждать их от Ритуси.

3 августа, воскресенье, Петропавловск.

Вчера Срослов писал командиру рапорт и просил о переводе его во Владивосток, Старком обещал ходатайствовать в сторону Срослова по существу рапорта, сегодня утром командир написал резолюцию на рапорте следующего содержания: «Мнение в/м Срослова о необходимости его эвакуации во Владивосток считаю его личным мнением, не на чем не основанном. В просьбе отказать».

Днем Срослова выносили на палубу, и я там около него сидел, подходит Старком и с иронией рассуждает, я ответил: «Больше ничего не останется делать», он сокрушенным тоном пожалел, что Срослова не отправляют во Владивосток и сказал на мое замечание, что хотя бы отправить в местную больницу.

Нужно знать об условиях лечения в больнице, говорят, что здесь хороший доктор, хотя и сильно пьет. «А вы, Срослов, как? Думаете идти госпиталь?». Срослов сказал, что не задумывался над этим вопросом.

Вечером сидел у Срослова, заходит Клюсс и говорит: «Вот, где веселая компания, на весь коридор разговор».

Вчера написал Ритусе письмо, а также письма вообще тете Насте, Шестеряку, Прокопенко, много нужно еще писать писем, но нет время, довелось, что хоть эти написал, только жаль, что Риток редко пишет.

Четвертое августа, понедельник, Петропавловск.

Если бы знал Риток, какая тоска. Сегодня я опять пил спирт, хотя и немного, но сильно повлияло.

Не так давно здесь стоял «Ставрополь», там служит Рымцев. На второй день после нашего прихода, Рымцев зазвал меня к себе и рассказало всех новостях Владивостока, тоже выпили изрядно.

Не могу объяснить, почему такое чертовское настроение всегда, как только пришли в Петропавловск и только здесь могу почему-то беспокоиться так, что-то делает сейчас Ритуся и какое у нее настроение?

Девятое августа, суббота, о. Беринг.

Только сегодня первый день погода начинает портиться, а с самого выхода из Петропавловска погода была отличная.

Вчера были на о. Медном, забрали там 943 шт. котиковых шкуры и 32 бобра. Сегодня забрали с Беринга бобровых шкур около 100. Каждая шкура бобра оценена в сыром виде по 8 000 рублей зол. и котиковые по 95 рублей. Какое богатство приносят Республике эти два маленьких островка и как несправедливо оплачивают труд алеутов, проживающих здесь и добывающих пушнину. Продукты привозили им на год очень плохие и как в насмешку привозят на острова белые чулки, белые туфли и тому подобное. Спрашивается, кто же их будет носить их? Ведь здесь все ходят в звериных шкурах.

Перед отходом из Петропавловска Клюсс с председателем нрзб РКИ здорово напились у Аврелина и пришли на корабль как следует пьяные. Я как раз стоял на вахте, в 2 часа Клюсс проводил. Аврелин пришел в каюту, разделся и в одной рубашке стал ходить по палубе, зашел на мостик, но ни слова мне не сказал.

Прелуст и Реммер тоже перед этим пьянствовали у Аврелина и там ночевали. Перед отходом из Петропавловска Александров тоже куда-то ходил, поздно вернулся, и были слухи, что тоже пьянствовал. А сегодня Прелуст «забалдел» на вахте и так сильно, что Александрову пришлось его подменить в три часа ночи.

Недовольство команды на Мищенко растет с каждым днем, а он или это не может, или не хочет изменить свое поведение. Попов и Мищенко стараются втянуть всеми силами в партию в/м Домашевского, но я предчувствую, что здесь кроется шкурная гнусная цель попова.

Домашевский на днях приходит ко мне и жалуется, говорит, что пристают, чтобы я заполнил анкеты для вступления в партию и просил моего совета.

Узнавши от него, что О.А. еще год тому назад заполнил анкеты и вообще ничего не имеет против вступления в партию, но здесь не хочет вступать, потому что его плохо знают, я ему посоветовал подождать до Владивостока.

Осталось ½ месяца еще плавать.

14 августа, четверг, г. Петропавловск.

Три дня уже стояли в Петропавловске. На следующий день прихода снова выгружали пушнику и вещи пассажира, после погрузки колхоз дал счет комиссару на порядочную сумму за выгрузку пушнины и пассажирских вещей, но комиссар с форсом от денег отказался, сказав при этом: «На военном корабле за плату не работают». Команда вся была возмущена, так как работали не в рабочее время, а до 10 часов ночи и начали работу не с двух, а с 12 часов.

Я лично на отказ комиссара от денег публично смотрю так, что он отказался только потому, что может деньги, причитающиеся команде, получить один, возможно, что получить их в виде какого-нибудь подарка. На это он способен, замечалось уже не раз, ему привозили подарки.

После погрузки было портсобрание. Ребята все были недовольны этим собранием, да и на самом-то деле. не успели прийти из моря, работали до 10 часов, все устали, а они тут с собранием, разве нельзя было сделать собрание на следующий день?

Несмотря на то, что я с Мищенко не разговариваю ужен больше месяца, он тоже всё время старался меня игнорировать, но на собрании старался заискивать. Попов об этом и говорит – это противно, пока я сидел на собрании и всё время к нему привязывался, он делал доклад о своей работе как отсекр (страница 160), а привязывался главным образом за одно серебро. Он сказал, что ему нет санкций, говорит подробно о своей работе, вот за эти 2 раза про санкцию, я и привязался, а ребята поддержали.

Вот несмотря на то, что я всё время его критиковал, он ни одним словом не возразил мне, но я вышел и через несколько минут возвратился, то он в мое отсутствие нападал на меня. Когда я пришел, то он сразу не видел и продолжал говорить, что Абрамов любит привязываться к словам и тому подобное. Когда же увидел меня, то бедняга даже побледнел и говорит: «Товарищи, я предлагаю не давать слова сегодня по личному вопросу в виду того, что собрание затянулось», все обернулись к нему в недоумении, а председатель собрания говорит, что не знаю, о каких личных вопросах говорит Попов, у меня никто и не просил слова по личному вопросу. Все засмеялись, а Попов окончательно растерялся.

После собрания я, Сверчков, Нестеров и Срослов достали бутылочку амер. ликеру, бутылку спирта японского и бутылку водки пошли на сопку и там выпили, напились нужно сказать здраво. Нестеров никогда не пил и уж очень смешной был пьяный.

Есть слухи, что в последних числах сентября будем во Владивостоке. Вот хорошо бы было скорее попасть во Владивосток, последнее время стал хоть я и спокойней, но как-то больше стало тянуть к Ритусе и часто задаю себе вопрос: как она живет? Не голодует ли она? А главное, помнит ли меня?

19 августа, вторник, на якоре в Петропавловске.

Если бы знала Риток, какая скука. Чем объяснить это не знаю? Может быть потому, что жду и не знаю определенно, когда будем во Владивостоке? Есть слухи, что скоро пойдем во Владивосток. Представитель команды вчера уехал в Большерецк на лошадях и откуда думает проехать в Японию. Если бы он уехал, то мы прямо из Петропавловска приблизительно через неделю поехали бы во Владивосток. Если же он не уедет в Японию, то из Большерецка пойдем в Николаевск на Амуре.

Трудно, приходится переживать нелегкое свое положение. Легче было находиться в далеком плавании на Севере, как-то меньше думалось, а тут стоим рядом с Владивостоком, а что делается во Владивостоке, не знаешь?

Последнее время ребята сильно пьянствуют.

Миняев, этот «треног», как зовут его ребята, с берега возвращается почти всегда пьяный.

Вчера получили по 30 суток без берега нрзб, Фоглашевский, Воронюк, Клюкин, Шалтор (страница 167) за пронос водки на корабль, где они выпивали. Воронов и Миляев пьют больше них, но почему-то не попадают. Комиссар последнее время старается загладить те шероховатости, которые есть между мной и им, я бы даже сказал даже заискивает. На всех собраниях не смотря на то, что я, когда и нрзб. (страница 168) по-прежнему критикую его, он очень вежливо обращается со мной. Вчера было общее собрание команды, меня выбрали в хоз. комиссию. Что необходимо отметить так это то, что Мищенко говорил за меня и Попов тоже, хотя я и так большинством всех против двоих был избран.

Суббота 23-го августа г. Петропавловск н/н.

Сегодня перешли к пристани Доброфлота, будет забирать всё свое имущество, уголь уже погрузили. Заберем свои монатки и уйдем совсем из Петропавловска, а когда еще придем во Владивосток неизвестно, пойдем по Западному побережью, возможно, что дойдем только до Большерецка, а оттуда в Николаевск и там Владивосток. Может быть, даже и не пойдем в Николаевск, тогда еще скорей будем во Владивостоке, а как охота скорее быть во Владивостоке. Раньше как-то не доходило до сознания и почти не думалось о том, что скоро буду вместе с Р.

Но теперь, когда уже недолго осталось, представляется ясно картина нашей будущей встречи.

Сегодня не знаю даже, чем и объяснить, но настроение ужасное. Это уже стало для меня. Когда бывает плохое настроение, то покопаюсь в себе и стараюсь найти причины и всегда, конечно, нахожу.

Мищенко, как я и предполагал, стал заискивать и от этого стал еще ниже в моих глазах, да, кажется, не только в моих, а падает всё ниже и ниже в глазах всех ребят. Сегодня приходит в кубрик, устал и просит ребят, чтобы пришел к нему.

Когда я пришел, то он очень радушно принял меня и говорит: «Я слышал, что вы нуждаетесь в патронах к «Браунингу», я достал в ГПУ нескольких штук для себя, а также имел и вас в виду, могу вам уступить 6 штук. Я его поблагодарил и взял патроны, вечером в городе встретил старого знакомого, который спрашивает: «Ну, получил патроны?», я говорит передал тебе с вашим комиссаром 6 штук. Я сказал, что твоих патрон не получал, дал мне Мищенко 6 штук, но он дал свои, сказал, ему это с той целью, чтобы прийти к Мищенко и спросит у него патроны, которые передал Васильев. Мищенко стыдно было бы сказать, что он мне их отдал, так как он говорил, что уступает свои патроны. Но придя на корабль, противна стала моя затея, а еще противнее пойти к человеку так низко упавшему.

25 августа, понедельник.

Сегодня на корабле стали ходить упорные слухи, что мы пойдем до Охотска, настроение у всех ребят стало подавленное, все стали злыми и нервными. У меня лично, кажется, больше всех или вернее хуже всех настроение. Выходя из Петропавловска, уже капитал считал, что куда-то ближе к Владивостоку, который кажется теперь таким заманчивым, привлекательным городом. Но сегодня вечером снялись с якоря и начали о том, что идет в Охотск, все сразу осели, не стало слышно песен и плясок в Кубриках, все, сжавши зубы, делают свое дело, ведь этот проклятый Охотск отдалял меня от Ритуси на целый лишний м-ц.

Когда думали, что из Петропавловска пойдем, постепенно приближаясь к Владивостоку, то как-то казалось таким нормальным наш приход во Владивосток и поэтому мало думалось о Владивостоке. Но теперь встреча с Владивостоком и со всеми близкими в нем казалась какой-то несбыточной мечтой и поэтому думается еще больше.

Я доволен за себя, теперь я чувствую, что был не совсем здоров или что-то вроде этого, когда у меня было плохое настроение, сейчас совсем другое, настроение бывает плохое очень редко, да и то на несколько минут. Не думаю, чтобы это можно было объяснить тем, что я может быть забываю Риток, мне кажется, что я с каждым днем все больше начинаю припоминать все мелочи из нашей совместной жизни.

30 августа. Охотское море.

Осталось всего 50 миль, идем для ликвидации белой банды. Белобандиты заняли Аяк и идут по направлению к Охотску. Об этом мы знали еще в Петропавловске, но не верили, думали, что это просто разговоры. На днях командир объявил команде, куда и зачем идем. Составили уже списки десанта. Я иду с первым отрядом. Эта банда состоит из 150 чел. Вооруженных винчестерами. Нас всего пойдет в десант не более 30 человек. Но мы зато лучше вооружены. У нас зато будет пулемет и винтовки гораздо сильнее бьют и на большие расстояния. У бандит только то преимущество, что они хорошо знают местность, а это играет значительную роль, т.к. около Охотска большие леса. Хорошо бы было если б во Владивостоке ничего пока б не знали об этой банде, а то Риток будет беспокоиться, а должен сознаться, что в предстоящий бой иду не так уже, как это было раньше. Возможно, что стал старше, а возможно, пожалуй, что будет и верней, раньше у меня не было Ритуси и жизнь моя ведь ни для кого не была нужна так, как она нужна для Риты. А в общем и целом я очень доволен, что наш …. может быть ликвидирован и сотрет с лица советской земли окончательно белую сволочь из Охотска ….. сразу в Николаевск а оттуда во Владивосток, если с бандой провозимся не долго, то можно ждать, сто числа 20-го сентября будем во Владивостоке. А здорово все-таки я соскучился по Ритусе.

Сейчас начинаем собираться и приготовляться к десанту. После обеда сегодня высадимся.

1-го сентября. Понедельник. Охотское море.

Ночью вышли из Охотска, идем в Аян. По последним сведениям банда стоит в 7-ми верстах от Аяна. Утром корабль будет в Аяне. А мы 32 чел. ночью высадимся и пойдем сухим путем к месту расположения банды. Осталось несколько часов до нашей высадки. Что-то скажет сегодняшняя ночь и завтрашний день? Как сейчас хочется знать – знает ли мой Риток, что я через несколько часов буду в бою. Чем он кончится – неизвестно.

Милый Риток, дневник сейчас свой заканчиваю, запечатаю его и напишу, чтоб передали в случае чего тебе. Риток, возможно ты будешь читать его одна. Ты увидишь, что в нем есть пропуски, т.е. я не писал о тебе, Милый Риток, не подумай, пожалуйста, что я забывал в это время тебя. Да ты этого и не можешь подумать, тебе довольно будет взглянуть на последние страницы, как ты убедишься, что может быть в последние часы я думал только о тебе.

Риток, очень личное хотелось написать тебе, но уже некогда. Начинаем собираться. Самые последние сведения говорят за то, что банда не так плохо вооружена, как мы думали. Но буду надеяться на революционный энтузиазм наших военморов.

Милый Риток, желаю тебе самого хорошего в жизни. Будь счастлива и не доверяйся слишком людям.

Милый Риток, у меня сердце сжимается, как подумаю, что может быть через несколько часов меня не станет.

Твой Митя Абрамов.

Рита. Маргарита Дмитриевна Пахомова. 1903-1964.

Дмитрий Гаврилович Абрамов погибнет в бою 24 января 1945 года в Восточной Пруссии.