На улице Фрунзе прямо напротив купеческого особняка Николая Иванцова, сейчас занимаемого самарским Министерством культуры, стоит элегантный трехэтажный особняк, встроенный в стилистике позднего модерна по проекту архитектора Георгия Мошкова.
Семиосевой фасад фланкирован неглубокими выступами-ризалитами с парадным входом в левом и проездной аркой во двор в правом. Широкие оконные проемы ризалитов в уровне второго этажа и имеют прямоугольную форму, в третьем этаже – эллипсовидную, с замковым камнем и нишей над ним.
Окна в средней композиционной части фасада в уровне первого и второго этажей так же прямоугольные, верхняя часть проемов третьего этажа имеет «коромысловую» форму и завершается замковыми камнями в надоконных нишах. Венчает здание карниз с прямыми парапетными стенками над ризалитами. Главное украшение довольно скромного особняка – вывешенные в уровне второго и третьего этажа ризалитов балконы с объемным кованым ажурным ограждением и вензелем с инициалами владельца.
Из окладных книг известно, что усадебное место с нынешним адресом Фрунзе, 127 часто меняло хозяев. Дольше всех - с 1870-го до 1910-го года – участком владела самарская мещанка Л.М. Мельникова. В 1884-м выстроила на нем двухэтажный «полукаменный дом» и одноэтажный флигель во дворе, а в 1910-м продала усадьбу со строениями П.И. Филатову.
Тот сразу же подал прошение на строительство сразу двух трехэтажных домов – но налоговые ведомости их появление не зафиксировали, а с 1912-го года собственником участка значился мещанин Александр Степанович Борщев.
При этом висящая на входе табличка объекта ОКН нам сообщает, что называется архитектурный памятник «Дом Панафидина дом мещанина А.С. Борщева», а годом его постройки называет 1890-ый. По этому поводу хочется процитировать выдержку из собрания мыслей и афоризмов Козьмы Пруткова: «Если на клетке слона прочтешь надпись: «буйвол», — не верь глазам своим».
В реальности Петр Михайлович Панафидин – то ли чиновник, то ли фотограф – владел соседней усадьбой со строениями, имеющими нынешнюю нумерацию 123 и 125 и действительно выстроенными в эклектичной стилистике 1890-х. Трехэтажный красавец-сосед с «сетчатыми» балконами – классика «модернового» жанра - не мог быть ровесником домиков Панафидина, поскольку зарождения новаторского стиля тогда еще ничто не предвещало. Кстати, создатель особняка Георгий Мошков в эти годы проходил воинскую службу в саперном батальоне и об архитектурной деятельности, возможно, даже не мечтал!
Безошибочно установить время строительства и личность заказчика позволяют фигурные кованые вензеля «АБ» на балконных ограждениях, принадлежащие уже упомянутому Александру Степановичу Борщеву.
Что о нем известно? Числился в мещанском сословии, хотя происходил из потомственной купеческой династии. К самарскому купечеству еще с 1780-х годов были приписаны его прапрадед Андрей Архипович Борщев, прадед Савелий Андреевич, дед Кондратий Савельевич и отец Степан Кондратьевич. Успели Борщевы породниться и с известными купеческими фамилиями города –Юриными, Марковыми, Костериными.
Самый известный родственник Александра Степановича – родной дядя по отцу Василий Кондратьевич Борщев , основатель Самарского ботанического сада. Купив 1880-годы фруктовый сад купца Е. Аннаева, приступил к его украшению экзотическими растениями. Начало садовой коллекции положили три голубые ели, привезенные из Северной Америки за баснословные по тем временам 300 рублей за деревце!
Нынешние самарские голубые ели, украшающие набережную – потомки тех самых борщевских саженцев.
О самом Александре Борщеве известно немного. Был дважды женат, в первом браке родились дочь Мария и сын Василий. После смерти первой супруги Анны Васильевны женился вторично – на дочери «отставного рядового» Ивана Семеновича Голштейна Лидии, бывшей на 19 лет моложе мужа и всего на год старше его дочери. Послереволюционная судьба семьи неизвестна.
Особняк повидал еще многих хозяев. При КОМУЧе в нем размещался Секретариат ЦК партии социалистов-революционеров и редакции газет «Дело народа» и «Земля и Воля». С установлением советской власти был передан под жилье . Есть информация, что в годы ВОВ в нем жили эвакуированные в Самару члены правительства.
В интерьерах до сих пор сохранились лестницы с с коваными ажурными чугунными ограждениями, оригинальные двери и мозаичные напольные покрытия лестничных площадок из «вечной» плитки харьковского завода Бергенгейма.
использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете