- Как ты могла?! - в очередной раз Иван стукнул по столу кулаком и сорвался на жестокий кашель. Он уже минут пятнадцать выяснял отношения со своей женой Ириной.
Он не пытался получить ответ. Это был вопль в Небеса и полное крушение мировоззрения, потому что неделю назад Ирина выгнала из дома сына с невесткой и пятимесячной внучкой.
Иван узнал об этом только сегодня, когда вернулся из больницы. Сын забегал к нему утром, похлопотал, убедился, что отец поправился, и ничего не сказал о своих переменах в жизни. А здесь такая катастрофа...
О том, что семья сына с ними больше не живет, Ирина сообщила как о свершившемся факте. И когда муж заорал, села в кресле и нарочито спокойно взяла журнал.
Только после того, как крик у Ивана иссяк, Ирина по-деловому спросила:
- Тебе хотелось, чтобы здесь было два бесчувственных тела?
- Какие тела? - взбунтовался Иван. - Не придумывай.
- Мое тело и тело твоей любимой невестки.
- Это как?
- Она бы меня за горло, а я ее вазой по голове.
Иван сел и обречённо вздохнул. У него был нервный озноб, потому что он хорошо знал свою жену. За горло она бы не взяла, а вот довести человека до аффекта - легко.
«Если бы не пневмония...» - сетовал Иван. «А теперь сын наверняка снял квартиру, и снова ползарплаты будет уходить на съёмное жилье».
Ирина артистично делала вид, что ей все равно. А Иван встал и пошёл к входной двери.
- Куда?! - завопила тут же Ирина.
- Подальше отсюда, - буркнул Иван, и дверь закрылась.
С шестого раза Иван дозвонился до сына. Алексей устало сказал:
- Марусю уложили. Она днём не спала совсем.
- Сын, пожалуйста, ради Бога, можно я приеду к вам? Вы где?
Алексей помолчал и ответил:
- Мы у Беловых в Рыбачьем. У него есть пара отапливаемых номеров.
Иван прекрасно знал семью, приютившую сейчас семью его сына. Это хороший вариант. Слава Богу! Но сыну ездить каждый день восемьдесят километров на работу в одну сторону... Плюс серпантин... Плюс изморозь... Иван даже зажмурился от поганых картинок в усталом мозгу.
Он доехал до Беловых за два часа. Было уже девять вечера. Волнения сегодняшнего дня наложились на неокрепший организм, и у Ивана появилась одышка и испарина.
Сын встретил отца у калитки приветливо, но немного отстранённо., увидел его явное недомогание и попросил у хозяина ключ от номера рядом.
Пока кондиционер согревал помещение, Иван согревался горячим чаем с розмарином и имбирем. Сын обустраивал комнату для отца ночником, подушками, пледами, не позволяя ему пока говорить на волнительные темы, потом двинулся к себе, и тут вошла Таня. Сегодня она выглядела старше и серьезней.
Иван действительно любил свою невестку. Он считал, что это Бог смилостивился над их семьей и послал в качестве невестки полную противоположность Ирине.
- Танечка, - позвал Иван почти шепотом. - Прости нас! Пожалуйста, прости нас!
- Я все понимаю, Иван Павлович, дорогой. Просто Ирине Сергеевне нужен враг. Ей всегда нужен враг. Я рада, что сейчас это я, а не Вы. Только Марусю жалко. Она совсем шум не переносит. Потом не кушает, не спит. Хнычет тихонько, так жалобно...
- Танечка, ты же мудрая девочка, много книжек читала. Что мне делать? - возопил Иван в полном бессилии.
- Нам никак нельзя вместе. Ирина Сергеевна все время кричит. Она уже поводы перестала искать. Я думала, Маруся ее изменит. Она такая славная. Не сложилось... Мы поживем тут пока. Алёша поездит в Симферополь на работу, а потом попробует перейти на дистанционный режим.
Иван полез в карман за платком и достал телефон. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы волна жара окатила с ног до головы.
Восемь неотвеченных звонков от пожилой соседки, которая по пустякам звонить не будет. Иван включил звук и сразу раздался очередной звонок.
- Ванечка! Слава Богу! Что у Вас происходит? Ира кричит не переставая, и что-то громыхает!
- Я не знаю, Нина Васильевна, я не дома.
- Я видела, как ты уезжал. Надо возвращаться, Ванечка, с Ирой беда. Хорошо, что Серегины у тещи, а то бы уже полицию вызвали.
Иван забыл о недомогании и помчался к машине. Алексей рванул с ним. Снова два часа на дорогу. И снова большая светлая квартира на третьем этаже, в которой очень давно нет покоя.
Ирина сидела в прихожей на полу в банном халате и била ногой о стенку шкафа-купе. При этом она кричала разными голосами - от сопрано до фальцета - проклятья на головы всех родных и знакомых. Сейчас она дошла до Анфисы, двоюродной сестры Ивана, которая не вставала с постели уже год из-за инсульта.
Алёша стал перед мамой на колени и попытался прижать ее голову к себе. Она завопила и стала вырываться, не понимая, что происходит.
Иван растерянно смотрел и вдруг залился слезами:
- Ирочка, любимая, я думал, это у тебя характер такой скверный, а ты болеешь, моя девочка...Ты сама себе не рада...
Алексей тревожно взглянул на отца и вдруг тоже все понял. Только добавил:
- Надо нам ещё батюшку. Ох, я совсем забыл, что очень нужен батюшка.
Так я познакомился с этой семьей. Ирина отлежала два месяца в психиатрии в отделении полусанаторного типа. Она потеряла свой агрессивный запал. У неё была по женской линии непростая психиатрическая наследственность. Это усугубляло общую картину.
У Ирины в больнице сначала была отрешенность во взгляде, а когда появилась осознанность, я посетил ее. Поисповедовалась она не с первого раза. Я объяснил ей, как правильно готовиться к исповеди и причастию. Но она путалась в воспоминаниях и оценках.
И тогда на помощь ей пришла Таня, ее невестка. Она приезжала со свекром и малышкой. И пока Иван с Марусей дышали воздухом в парке, Таня рассказывала Ирине о своём опыте в церкви, читала с ней молитвы.
Иван корил себя за невнимание к жене, бегство от ее проблем. Он говорил мне после исповеди:
- Я думал, она ищет врага себе на старость, чтобы утаптывать его в грязь, выпивать до последней капли крови. А она просто кричала в пространство, что ей очень-очень плохо. И никто не слышал ее.
Я пытался его утешать, мол, трудно уловить истину, если ты не врач. И от себя добавил мысль, если ты не церковный человек.
Иван соглашался со мной лишь отчасти:
- Я должен был видеть, хотя бы насторожиться. Я же люблю ее. А думал, она меня не любит. Никого не любит... А она со своими демонами сражалась, а я ей не помог...
Примерно так рассуждал и ее сын Алексей. Только он добавлял:
- Мама в последнее время была камнем преткновения в семье. А теперь ее болезнь объединила нас как никогда.
После больницы Ирина попросилась пожить у моря. Они с Иваном поселились в том же доме у Беловых, где пару месяцев назад собирались жить Алексей с Таней и Марусей.
Море всегда успокаивало и вдохновляло Ирину.
Она смотрела на волны и тихонько в такт волнам шептала: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!»
священник Игорь Сильченков.